Питерские тетради

– Ну что, сумела стать счастливой

Среди пажей и подлецов?

Он

Сверху – всегда наведённый глянцевый лоск.

Держит скелет своим панцирем то, что внутри.

Капли души, словно тающий медленно воск.

Плотью покрыты глазницы. Капли сотри!

Часто бывает – хочется спрыгнуть с моста.

"Крыша поехала" – так говорят вокруг.

Может, дорога, которой иду, не та?

Видится мне только замкнутый мертвый круг.

Женщины шествуют гордо по городу, гордо несут

Головы, груди, плечи, спины, зады.

Кажется им, что в их облике – главная суть.

Но они все – только лошади для езды.

В поисках чувства, смысла, себя самого,

Мимо и мимо меняющихся витражей…

Кто я? Куда я бегу? Ищу я кого?

Сколько осталось вверх или вниз этажей?

В пропасть свалиться – не значит уже не взлететь.

И под ногами снова дрожит земля.

Заперта накрепко дверца. Телесная клеть.

Странник во времени. Странник в пространстве. Я.

Кукушке

Сколько мне на земле этой жить?

Сколько раз, осыпая пылью,

Будет смерть надо мной кружить,

Распустив свои чёрные крылья?

Прокукуй число моих лет

От рождения до заката.

Может, завтра меня уже нет?

Облаков белоснежных вата

Заглушит стон души моей.

Назови мне последнюю дату.

Ты не бойся. Меня не жалей.

Я была здесь счастливой когда-то.

Вы знаете, как Ницше сошёл с ума?..

Вы знаете, как Ницше сошёл с ума?

Он увидел извозчика, бьющего лошадь.

И дорога к ним побежала сама.

Под руками дрожит лошадиная кожа.

Он уже не вернётся философом в мир,

В котором всё давно подытожил.

Теперь он безумец! Или – факир?

За жизнь одну он две жизни прожил…

Лошадиные слёзы на его щеках.

Неведомое чувство – вот оно, вот оно…

Сверхчеловеком остаться в веках,

Обнимая за шею избитое животное…

Взяла – да не узнала пророка…