И не такое бывает. Околодетективные истории

Он еще и про дочку помнит! Каков стервец! Что же мне делать? Ехать за ним? Или вернуться домой? А черный Ниссан тем временем уже покидает парковку и направляется в сторону, противоположную аэропорту.

Я еще какое-то время сижу в машине, размазывая по щекам слезы, заморосивший вдруг дождь мягко касается стекла, свет фонарей дробится сотнями разноцветных лучей, образуя сияющие шары. Я не знаю, сколько времени так прошло. Неожиданно меня накрывает волна спокойствия, ироничного, обреченно-яростного, но именно спокойствия. По ком я слезы лью? А стоит ли он того? Смотрю на часы и завожу двигатель. Половина десятого, пора домой, там Маруся, а это важнее всего.

Вечерние улицы малолюдны. Вдруг на обочине возникает какой-то мужчина с большим свертком и нетерпеливо машет мне рукой. Лицо нереально встревоженное. Или пьяное? Я не сажаю незнакомых мужиков, особенно вечером, поэтому проезжаю мимо, но, разглядев, что в руках у него не просто сверток, а младенец, резко останавливаюсь и сдаю назад.

– Пожалуйста… до больницы… срочно, – умоляюще произносит он, перекрикивая детский плач, доносящийся из свертка, и я согласно киваю, к тому же мне все равно по пути. Я успеваю заметить, что одеяльце завернуто как-то криво, один его конец свисает, видимо, собирались второпях. Или просто укутывали малыша неумелые мужские руки.

Мужчина садится на заднее сиденье, старательно укачивая кричащего младенца.

– У меня машина сломалась, и скорые все на вызовах, не дождаться, – виновато объясняет он, пока я трогаюсь с места и набираю скорость. – Петька кричит уже два часа, не переставая, и температура поднялась. Я не знаю, что делать.

В голосе явная растерянность и тревога, это даже не голос, а какой-то прерывистый хрип. Понимаю, что это нервное, и не знаю, что сказать. Хочется как-то поддержать несчастного отца.

– Сколько ему? – спрашиваю с добродушным участием.

– Завтра четыре месяца, – отвечает мужчина, – жена умерла при родах, а я вот… не справляюсь. Днем он с няней, а вечерами со мной.

И тут до меня доходит, кто это. Роддом в нашем городе один. И в предродовой одновременно со мной была женщина с патологией почек. Ее не смогли спасти, а младенец выжил.

– Вашу жену звали Татьяной?

– Да… а откуда вы знаете? – растерянно спрашивает мужчина.

– Моей дочке завтра тоже четыре месяца.

Он кивает, понимая, что я имею в виду, а я тем временем уже паркуюсь у больницы.

– Извините, – растерянно говорит мой пассажир, одной рукой хлопая себя по карманам, – кажется, я впопыхах деньги дома оставил.

– Вы ничего мне не должны, – решительно отвечаю я, – лучше поспешите к доктору. И пусть у Петруши все будет хорошо!

– Спасибо! – уже выходя из машины, говорит он и что-то бросает на переднее сиденье. – Вот, на всякий случай.

Это оказалась визитка. Симонов Антон Сергеевич. Риэлтор.

Вадим возвращается ближе к полуночи. Я не сплю, слушаю, как он шуршит в прихожей, стараясь не разбудить нас. И не встаю, потому что пока не знаю, как мне себя вести после всего, что я увидела. Как вообще разговаривать с ним теперь? Вот зашумела вода в душе и вскоре стихла, вот скрипнула дверь, значит, муж выходит и осторожно пробирается по коридору в свой кабинет. С появлением Маруси Вадим спит отдельно, ночные концерты дочери, после которых он, совершенно разбитый, уходил на работу, вынудили его оставить нашу спальню. Малышка уже почти месяц спит спокойно, но муж мой возвращаться к нам не торопится. Теперь-то я знаю, почему.

Утром я прикидываюсь спящей, прислушиваясь, как Вадим на кухне готовит себе кофе и делает тосты. Не буду вставать! Не хочу сейчас видеть его лицо. Противно. Опять станет врать про якобы встречу с партнером. Видела я того партнера! У меня уже нет уверенности и в том, что наш бизнес в надежных руках. Да еще Дашка вчера намекнула, что ей не понравились несколько последних денежных переводов. Уж очень подозрительными выглядели они, и неплохо бы было мне самой посмотреть на эти документы. А почему бы и нет? Прямо сегодня же и посмотрю.

Компания, которая в равных долях принадлежит нам с мужем, занимается продажей строительных материалов. Когда-то ее организовали наши отцы, дружившие с детства. Дело оказалось прибыльным, и вскоре друзья уже твердо стояли на ногах, неуклонно развивая свой бизнес. Так получилось, что и мы с Вадимом с детства дружили. И немудрено, ведь все праздники и выходные мы проводили вместе, в общем, росли почти как брат и сестра. Наши родители мечтали, что мы когда-нибудь поженимся, и в итоге бизнес старых друзей станет семейным делом. Но наши дороги разошлись. Вадим женился на своей школьной любови, а я уехала в Москву получать образование и осталась там на долгие годы. Моя личная жизнь не задалась, но это отдельная история.

Вернулась я домой по настоятельной просьбе отца, который был уже тяжело болен и спешил передать мне свою долю в бизнесе. Вадим к тому времени развелся с женой, дочка его жила с матерью, а он работал в фирме наших отцов и наслаждался своей холостяцкой жизнью. Роман закрутился неожиданно для нас самих. Встреча после долгой разлуки, общие воспоминания, веселые истории из детства – все это и стало отправной точкой наших отношений. К тому же мне очень хотелось хоть чем-то порадовать умирающего отца, и потому наш династический брак был довольно скоропалительным. Папа ушел умиротворенным, уверенным, что дело его жизни теперь в надежных руках. Отец Вадима тоже вскоре решил передать свою долю сыну и отойти от дел, так мы с мужем стали полноправными хозяевами компании. А через год я получила то, о чем мечтала больше всего – материнство. Я и предположить не могла, как трудно даются дети, но все равно ни за что не отказалась бы от этого счастья.

Сколько же времени я не была в нашем офисе? Два месяца до родов и четыре после них. Ого, полгода! Я за это время совершенно отстранилась от бизнеса. И если до родов мы с мужем еще обсуждали наши дела, то после мне уже не до того было, и я полностью доверилась ему. А, похоже, зря. Подруга Дашка, она же наш финансовый директор Дарья Александровна, почуяла что-то неладное. А ей я верю, как самой себе. Значит, пора мне появиться на сцене. Теперь мой выход.

Стук закрывшейся за Вадимом двери поднимает меня с постели. Звоню маме с просьбой срочно приехать к нам, кормлю проснувшуюся Марусю, сцеживаю оставшееся молоко в бутылочку и принимаюсь за свой внешний вид. Душ, фен, новый брючный костюм, который мне недавно подарила мама, потому что в старую одежду я влезаю с большим трудом. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Голубой оттенок жакета подчеркивает мои глаза, отчего взгляд становится глубже и очаровательней. Тонирую лицо, и вижу, как оно преображается. Добавляю легкий румянец на щеки, подчеркиваю контур подбородка, неброский цвет помады довершает образ. Косметики почти не видно, но лицо выглядит ухоженным. Высший пилотаж! А я уже и забыла, какой неотразимой могу быть. Спящая красавица разбужена поцелуем принца! Правда, поцелуй тот предназначался не ей, а девке-чернавке, но это уже детали. Красавица свое возьмет! Улыбаюсь отражению в зеркале, лукаво вскидываю бровь. Новый образ вернул мне и уже забытую легкость в теле, и уверенность в себе. Когда мама входит в квартиру, глаза ее изумленно округляются.

– Доченька! Ты ли это? Как же приятно видеть тебя такой!

Я скромно улыбаюсь, выдаю последние наставления относительно Маруси и спешу на парковку. Немезида готова к возмездию.

В офис вхожу уверенной походкой и сразу направляюсь в кабинет Вадима. Секретарша в приемной сидит, уткнувшись в монитор. Ого! Да она пасьянс раскладывает! В рабочее время! Девица нехотя отрывает глаза от компьютера. Да, это она, вчерашняя девка. Сухо здороваюсь и прямиком иду к двери в кабинет.

– Женщина! Куда? Нельзя! Вадим Алексеевич занят!

– Для меня он всегда свободен! – твердо говорю я и оценивающе оглядываю вскочившую девицу, готовую грудью защищать дверь босса.

Сегодня на ней короткая юбчонка, спущенная на бедра и едва прикрывающая тощую попу. Короткий джемпер бесстыдно обнажает пупок.

– Стой! – угрожающе говорит она мне. – Чего такая наглая-то?

Я смотрю ей в глаза и, загибая пальцы, отчетливо произношу:

– Некорректная речь – раз, нарушение дресс-кода – два, и пасьянс в рабочее время – три. Полное несоответствие занимаемой должности. Вы уволены!

Видимо, девчонка начинает соображать, с кем разговаривает, глаза ее округляются, лицо бледнеет. Но она тут же приходит в себя и заявляет:

– Не вы меня принимали, не вам и…

– А увольняю я! – произношу я тихо и внятно, не дав ей договорить.

Тут открывается дверь и на пороге появляется Вадим. Он смотрит на меня так, словно увидел привидение.

– Ты? Здесь? Почему? – удивленно произносит он.

– Ну, хотя бы потому, что это и моя компания тоже, – говорю я, входя в его кабинет.

Сказать, что Вадим удивлен – это ничего не сказать.

– Какая неожиданность! – восклицает он. – Что-то случилось?

– Ну почему же обязательно случилось? Просто хочу узнать, как у нас идут дела.

– Так ты могла бы и дома спросить.

– Так спросила бы, кабы ты домой возвращался.

– Я же возвращаюсь! – возражает он, а в глазах уже мелькает испуг. – Просто работы много.

Ага, нервничает. Чует, что висит на волоске. Пусть понервничает, а я понаслаждаюсь его страхом. Кошка, играющая с полуживым мышонком. Теперь я понимаю, какое удовольствие она получает от этой игры.

Глаза Вадима постоянно меняют выражение: смотрят на меня то восхищенно, то слегка испуганно, а то и вовсе виновато ускользают в сторону. Он, конечно, хорохорится, выдает пару комплиментов по поводу моего внешнего вида, даже пытается шутить, но я-то вижу, что ему не по себе. Давай-давай, смотри, кого ты променял на глупую девку!

Мой муж лихорадочно пытается сообразить, зачем я здесь, не прокололся ли он где-то, не знаю ли я того, чего мне знать не следует. А я наслаждаюсь этими мгновениями его растерянности. Смотрю с легким прищуром и ироничной улыбкой на губах. Его это смущает, я вижу.

– Покажи мне, пожалуйста, договор, который ты со вчерашним партнером заключил, – говорю я вполне доброжелательно и усаживаюсь на стул для посетителей. – Хотелось бы немного подробностей. Это поставки? На каких условиях? В каком объеме? В какие сроки?

Вадим нервно выдыхает. Лоб его покрывается испариной.