И не такое бывает. Околодетективные истории

Но домой я вовсе не собираюсь, а, купив по дороге тортик, звоню Тамаре Ивановне и напрашиваюсь в гости. Эту женщину я знаю с детства. И очень тепло к ней отношусь. Однажды, когда мама лежала в больнице, отец не отвел меня в детский сад из-за кашля, а взял с собой на работу. Было это еще на заре нашего семейного бизнеса. Весь день тогда я провела в приемной с этой милой тетей, и она между дел играла со мной, кормила принесенным из кафе обедом, рисовала забавных человечков на большом листе ватмана, который я потом долго хранила. С тех пор я часто просилась к отцу на работу, но лишь в экстренных случаях он брал меня с собой и сдавал на руки своей секретарше.

Тамара Ивановна встречает меня с радостной улыбкой, приглашает в квартиру, усаживает за стол, где уже все приготовлено к чаю. Как же здесь тепло и уютно. Отороченные кружевом льняные салфетки, изящные фарфоровые чашки с тонюсенькими блюдцами, серебряные ложечки с замысловатыми вензелями. Фамильное серебро – поясняет хозяйка, увидев, что я разглядываю ложку. Оказывается, у нашей бывшей секретарши дворянские корни, и эта уникальная посуда – приданое ее бабушки, бережно сохраненное в семье. Так вот в чем дело! А ведь я всегда отмечала какое-то особое благородство в ее манерах, правильную речь, уважительное отношение к людям. Дааа, породу не спрячешь. И эту женщину объявили воровкой!

Мы пьем ароматный чай и вспоминаем наши прошлые времена. Я показываю на телефоне фото Маруси. Тамара Ивановна умиляется, ее внуки уже выросли, а так хотелось бы еще понянчить малышей. Особенно сейчас, когда она не работает. Но если бы не эта ужасная история с бумажником, сама бы она не ушла, несмотря на пенсионный возраст, потрудилась бы еще, пока хватает сил. Я прошу вспомнить, не было ли в офисе Кристины в тот злосчастный день. Была! И Тамара Ивановна даже не сомневается, что это ее рук дело. Бинго! Я была права!

Вдруг я ощущаю, как изливается молоко из правой груди, и тут же предательски расплывается мокрое пятно на моем новом жакете. Тамара Ивановна понимающе улыбается и протягивает мне салфетку. Пора кормить Марусю! А ведь я даже ни разу не позвонила маме, чтобы справиться, как там моя малышка. Спешно прощаюсь с хозяйкой и мчусь домой. По дороге размышляю, как мне быть. Теперь я точно знаю: за недавним дурным спектаклем стоит Кристина. Вот ведь дрянная девчонка! Что же она задумала на этот раз? Это месть лично мне? Или отцу? Или там что-то другое? И что же?

Накормив уже начавшую громко возмущаться Марусю и отпустив маму, я принимаюсь за домашние дела. Иду загружать стиралку и вдруг вспоминаю про пятно на жакете. По привычке проверяю карманы, прежде чем бросить вещь в машинку и нащупываю визитку вчерашнего пассажира. Интересно, все ли в порядке с его малышом? А почему бы не позвонить? Пожалуй, попытаюсь.

– Симонов, слушаю, – раздается в трубке уверенный мужской голос. Он совсем не похож на срывающийся хрип вчерашнего мужчины.

– Здравствуйте, Антон. Меня зовут Елена, я вчера подвозила вас с сыном до больницы. Хотела узнать, как дела у малышки.

– Ой, здравствуйте, Елена! Я вам так благодарен! С Петей все в порядке, осмотрели, ничего серьезного не нашли. Решили, что это начинают зубки резаться.

– Зубки? Так рано?

– Говорят, бывает и так. Но не факт, что скоро прорежутся, а белый бугорок во рту уже имеется.

– Пожалуй, я сегодня же загляну Марусе в рот! – восклицаю я. – Вдруг и у нас есть повод беспокоиться?

– А чего вам беспокоиться, если они ее пока не беспокоят? – сказал он и рассмеялся. – Каламбур какой-то получился.

Я улыбаюсь, мне нравится его голос, его настроение, ничего общего со вчерашним встревоженным папашей.

– Елена, а давайте встретимся, я хотел бы отблагодарить вас.

– А вот это уже лишнее! – отвечаю я резко и отключаюсь.

Но тут же получаю голосовое сообщение:

– Простите, я совсем не хотел вас обидеть.

И чего это я, в самом деле? Человек со всей душой, а я вот так. Истеричка. А еще пять минут назад я гордилась своей выдержкой! Пожалуй, пора лечить нервишки.

Хлопочу на кухне и пытаюсь разобраться в своих чувствах. Что я испытываю сейчас? Ревность? Обиду? Оскорбленное самолюбие? Злость? Скорее всего, именно злость. Почему-то нет раздирающего душу «на кого он меня променял?» или «неужели он меня больше не любит?» Нет этого. Не-е-ет. А ведь должно же быть. И я отчетливо вижу картинку из прошлого. Это давняя история, похороненная глубоко в душе. Так глубоко, что практически никогда не всплывает. Точнее, я не позволяю ей всплывать. И все-таки сейчас возвращаюсь к тому, что много лет старалась забыть.

Его звали Иван, и мы почти год были вместе, даже съехались и даже говорили о свадьбе. И я его любила. Как же я его любила! Как никого и никогда. Жить без него не могла, дышать не могла. Мне казалось, что и он меня так же любит. И вот однажды я получила на телефон сообщение, в котором доброжелатель сообщал, что мой парень мне изменяет и сейчас он в кафе на Хитровке с другой девушкой. Я сразу поняла, о каком кафе идет речь, и бросилась туда, не в силах совладать с чувствами, веря и не веря. Это было наше любимое место недалеко от съемной квартиры, где мы жили. Я увидела Ивана возле кафе. Он целовался с какой-то девицей. Что я тогда почувствовала! Слов не хватит, чтобы передать пылавший в душе пожар и давящую тоску одновременно. Я застыла столбом. Ни дать ни взять Лотова жена. Мой любимый, мой лучший мужчина на свете мне изменяет!

Какая же это была боль. Я бросилась домой, быстро собрала свои вещи, пока он не вернулся, и уехала к подруге, оставив на столе ключи от квартиры, дверь которой достаточно было захлопнуть. Я поменяла симку, поменяла работу, переехала на другой конец Москвы. Я вырвала его из сердца. Но это далось мне непросто. Долго я тогда страдала. Сколько ночей не спала! Сколько слез выплакала! Я ж так сильно его любила. И с той поры долго не хотела ни с кем встречаться, просто никому больше не доверяла. А потом, через годы, случайно столкнулась с ним на Варварке. Он шел навстречу. Сердце оборвалось, когда я его увидела. Первый мой порыв был сбежать, но не успела я отвернуться, как Иван меня окликнул. Поговорили. И узнала я, что никакой измены не было, все подстроила его бывшая девушка. Она специально затащила его в то кафе, типа, поговорить по душам, а на выходе предложила остаться друзьями и попросила разрешения поцеловать его в последний раз. А сама вцепилась и не отпускала, пока он не вырвался. Вероятно, она же и прислала мне сообщение. Иван сожалел, что я не дождалась его, не поговорила, не выяснила всей правды. Он долго искал меня, но безуспешно. А к моменту нашей встречи был уже женат и имел маленького сынишку. Время засыпало песками наше общее прошлое, каждый шагал вперед своей дорогой. А ведь все могло быть иначе, дождись я его тогда и поговори. Поэтому я больше никогда не порю горячку, а стараюсь сразу включать голову. Это лучше, чем страдать и мучиться.

Вот и с Вадимом у меня подобная ситуация, только теперь измена реальная, а не надуманная. И проживаю я ее по-другому. Он мне изменяет, а земля почему-то не уходит из-под ног, и мир не рушится, как когда-то. Может, я его уже не люблю? А любила ли? Обида, конечно, есть. И злость. И досада. И даже что-то, похожее на ревность. Но любовь ли? Я не знаю. Интересно, сдержит ли он слово сегодня? Вернется ли вовремя домой?

Он возвращается почти вовремя, как раз к ужину. И весь вечер изображает примерного семьянина: загружает посудомойку, укачивает Марусю, даже пытается отобрать у меня утюг, когда я разбираю ворох детских вещей, снятых с сушилки. Если бы такой вечер выпал парой дней раньше, я, наверное, была бы счастлива. Но не сегодня. Мне даже приходится отправить его в кабинет, когда он делает попытку устроиться на нашей широкой кровати. Объясняю, что Маруся ночью просыпается, и мне удобнее, не вставая, дать ей грудь, если дочка будет лежать рядом. Муж делает обиженное лицо и уходит, но я-то вижу, что он даже рад этому. Или мне только кажется?

Уже почти засыпая, я ощущаю вибрацию телефона. Сообщение от Дашки: «Васька хакнул переписку Кр. и М. Есть кое-что интересненькое. Выслала на почту». Сон как рукой сняло, беру ноут и выползаю на кухню, прикрыв за собой дверь. В серьезных делах я предпочитаю монитор компьютера, а не маленький экран телефона. Открываю Дашкино письмо и вижу скрин.

Кристина: Отец сказал, что ты сама виновата, нахамила Ленке. Теперь он не сможет тебя оставить.

Марианна: Откуда я могла знать, что это она? Грымза старая!

Ого! Как меня припечатали! Читать такое не очень приятно, но я продолжаю.

Кристина: Он обещал что-нибудь придумать, а пока у тебя есть две недели по закону. И будь осторожнее! Мне надо еще хотя бы пару дней.

Ага, значит, добрый папик решил следовать букве закона. Увольняемый работник должен отработать две недели. Ладно, посмотрим, что произойдет за эти две недели. Но сильнее меня беспокоит, зачем Кристине нужны два дня. Эта девица явно что-то замышляет. Но что?

Поблагодарив подругу, я снова оправляюсь спать. Но разве тут заснешь? Прокручиваю в голове события прошедших дней. Кристи что-то затеяла против меня – это ясно. Но чего она добивается? Хочет нас развести? Или просто насолить мне через свою безмозглую подружку? Надо быть начеку.

Просыпаюсь я от плача дочки, голова тяжелая, глаза слипаются. Ночник тускло освещает комнату. Еще ночь? Или уже утро? Неважно. Машинально даю грудь лежащей рядом Марусе и снова проваливаюсь в сон. Череда бессвязных видений, лица, больше похожие на маски, руки в белых перчатках, купюры, драгоценности…

Окончательно поднимает меня вибрирующий на тумбочке телефон. Батюшки! За окном уже светло. Ничего себе! Маруся улыбается мне и смотрит такими ясными глазками, что невозможно не умилиться. Лежит рядом и гулит, ждет, когда мамочка проснется. Сокровище мое! Но что же там в телефоне?

Дашка сообщает, что ей снова принесли две таких же платежки. Я прошу дождаться меня и звоню маме, мне опять нужна ее помощь. Потом тщательно продумываю очередной наряд. Надо держать марку. Строгий костюм приятного графитового оттенка и ослепительно-белая блузка с мягкими воланами в виде жабо – шикарный образ получился. Традиционно-деловой. В меру нарядный и, в то же время, весьма официальный. И неважно, что пиджак слегка тесноват в груди, пусть будет расстегнут, так даже эффектнее.

Сегодня я не захожу к Вадиму, а сразу направляюсь в кабинет Дарьи Александровны. Она закрывает дверь на ключ и приглашает меня сесть рядом с ней. Затем показывает мне документы, согласно которым она должна перечислить деньги. Снова по 500 тысяч на каждый счет. И снова без указания компании или имени получателя.

– Но в них ведь должна быть ссылка на какой-то договор или обязательство, – говорю я.

– Должна, – соглашается Дашка, – но ее нет. Вадим Алексеевич принес лично и попросил сделать поскорее. Как быть?

– Похоже, пора мне поговорить со своим благоверным, – вздыхаю я. – Пусть объяснит, что это значит.

– Но он же сразу поймет, что это я его сдала, мне неприятности не нужны, – осторожно возражает она.

– Не переживай, подруга, я сумею тебя защитить! – заверяю я, беру бумаги и отправляюсь к Вадиму.

Сегодня Марианна приветствует меня с широкой заискивающей улыбкой. Меня, ту самую старую грымзу! На ней скромная блузка и юбка до середины колена. Какая образцовая секретарша! Вадим при виде меня опять удивленно вскидывает брови.

– Ты теперь каждый день будешь сюда наведываться? – спрашивает он хмуро, едва я переступаю порог его кабинета.

– Возможно, – отвечаю я спокойно. – Во всяком случае, пока ты совершаешь сомнительные сделки, я постараюсь их контролировать.

– Чтооо? – произносит он и привстает с кресла, но, увидев бумаги, которые я кладу перед ним, плюхается обратно.

– У меня такой же вопрос: что? Что это такое? Ты уже перевел три миллиона неизвестно кому, и хочешь проплатить еще. Кому? За что?

Ему некуда деваться. Тяжело вздохнув, Вадим говорит, что помогает дочери купить квартиру в ипотеку. Это Марго настояла, его бывшая жена. И чтобы не светить название застройщика (иначе все бы открылось), он переводил деньги на ее личный счет, а дальше уже она сама.

– А второй счет?

– Это Кристи. Я сначала перевел миллион для первого взноса. И больше ничего не обещал. А потом они потребовали еще денег, чтобы побыстрее погасить выплаты плюс лично для дочери, на новую мебель и всякие побрякушки.

– Стоп! Что значит, потребовали? Тебя шантажировали, что ли?

– Нет, конечно, – дернулся он от моего вопроса. – Просто были очень настойчивы.

Ага, так я и поверила! Теперь пазл сложился! Кристи устраивает сюда свою подругу, чтобы та соблазнила отца, и тогда доченьке легче будет его доить. Чтобы не выдать себя, подключает мамашу, и та требует деньги с Вадима. Наверняка у них есть доказательства его измены, и он боится, что я узнаю об этом. И потому готов платить. И дело даже не во мне, он боится потерять наш общий бизнес, боится огласки и гнева своего отца. А два дня нужны были Кристи, чтобы получить с отца очередной перевод.