Йошка: перезагрузка. Чисть иль нечисть?

– Смотря кого, – подумав, отвечаю я. – Кикимору, например, мне не жаль.

– Кикимору и я не пожалела бы! – подхватывает подруга.– А Заковыркину ты жалела? А Гордееву?

Я пожимаю плечами, мне трудно сейчас сказать, что я ощущала, соперничая с заносчивыми одноклассницами. Они обе получали от меня за конкретные гадкие поступки. Конечно, я тогда была довольна.

– А этого парнишку тебе жалко? – не унимается Василиса.

– Есть немного.

– И какая же ты тогда нечистая сила? Ты чистая!

– Ага, чище не бывает! – смеюсь я, показывая на нашу грязную одежду, и мы обе начинаем хохотать.

Глава 4, в которой подруги становятся свидетелями

До чего же я не люблю понедельники! В душе ещё живёт радужно-счастливое настроение удачных выходных, а реальность уже затягивает в привычный ритм слегка поднадоевшей школьной жизни. Только не подумайте, что я не люблю учиться. Люблю! Просто за окном уже весна, и хочется чего-то такого… такого… Как же сложно выразить словами, чего мне сейчас хочется. Что-то неуловимое витает вокруг, тревожит и волнует. И в ответ что-то рвётся изнутри. В общем, как говорит Стелла Заковыркина, слегка колбасит. Может быть, стоит просто поехать на хутор к бабуле, заскочить в любимую ступу и промчаться над весенним лесом, переполняясь счастьем и задыхаясь от восторга? Пожалуй, я так и сделаю в ближайшие выходные.

Неожиданно я чувствую, как Лёха легонько бьёт ботинком по моей ноге, пытаясь привлечь внимание к тому, что происходит в классе.

– Лихоманкина! Ты о чём мечтаешь на уроке? – раздаётся рядом голос учителя Ильдара Тимуровича. – Похоже, всемирная история тебя совсем не интересует.

Застигнутая врасплох, я в растерянности молчу. Все насмешливо смотрят на меня, но громкий стук в дверь неожиданно спасает положение, и головы одноклассников дружно поворачиваются туда. В класс входит наша наставница Анна Михайловна в сопровождении полицейского, у которого есть для нас объявление. В меру упитанный круглолицый дядька среднего роста представляется майором Ивановым и рассказывает, что недавно пропал восьмилетний мальчик Лев Мартышкин, которого сейчас ищет вся полиция города. Нелепое сочетание имени и фамилии вызывает улыбки и даже смешки. Майору это явно не нравится, брови на его недовольном лице начинают активно двигаться. Они то сбегаются к переносице, то разбегаются в разные стороны, словно танцуют. Раз-два-три, раз-два-три…

Полицейский достаёт фото, и Василиса громко ахает, увидев знакомое лицо. Берега кисельные! Это же тот противный увалень, с которым мы столкнулись в прошедшие выходные! Никто из одноклассников, кроме нас, его не видел, и полицейский предлагает мне и Ваське выйти с ним из класса для беседы. Мы теперь важные свидетели. Нас с Василисой ведут в кабинет директора. Анна Михайловна присутствует при разговоре. Так положено. Наверное, правильнее сказать, при допросе. Мы честно рассказываем, как было дело, как Лев кидал в нас камни, а потом, когда я его хорошенько встряхнула, убежал прочь, и больше мы его не видели. Полицейский недоверчиво смотрит на меня, похоже, он сомневается в правдивости наших слов.

– Что вы ему сделали? – спрашивает майор сурово, и брови его мгновенно прыгают к носу (та-дам!). – Вас было двое, а он один! – и сведённые брови, слегка взлетев вверх, возвращаются в исходную позицию (та-да-дам!).

– А что мы могли ему сделать? – возмущаюсь я. – Он один весит больше, чем мы вдвоём!

Анна Михайловна смущённо опускает глаза, видимо, она уже догадывается, на что я способна. Не зря ведь самые противные одноклассницы периодически жалуются ей на меня, и только доброе расположение наставницы к моей бабуле спасает меня от наказания. Полицейский нетерпеливо стучит ладонью по столу и буравит нас взглядом. Похоже, из свидетелей мы сейчас попадём в подозреваемые.

– Лев – очень невоспитанный, самодовольный наглец, – пытается спасти положение Васька. – Ему всегда всё сходит с рук. Возможно, нарвался на кого-то более сильного и пострадал. Но мы и в самом деле его больше не видели.

Майор кивает, но по его лицу видно, что не особо нам верит. Он продолжает подробно расспрашивать, куда мы пошли потом, что делали, был ли на рыночной площади кто-то ещё, кто мог бы нас видеть, и не пошёл ли следом за Лёвой какой-нибудь подозрительный тип. Этого мы не видели. Парень убежал, а мы пошли по торговым рядам. Полицейский продолжает расспрашивать, куда конкретно мы пошли, что купили. Конечно, нам приходится рассказать и про стычку с мамашей пропавшего парня, и про испорченную шляпку морковного цвета. Майор оживляется, похоже, эта информация вызывает ещё большее недоверие к нам. Он предлагает поехать на рынок и показать, где всё произошло.

И вот мы уже едем в полицейском УАЗике вместе с задумчивой Анной Михайловной и насупленным майором. На рыночной площади показываем, где прятался Лев и куда он потом убежал. Все вместе шагаем по рынку. Алёнки сегодня нет, она в школе, поэтому за прилавком стоит её отец. Майор расспрашивает его, не говорила ли ему дочь о недавнем скандале с матерью Льва Мартышкина, но тот ничего не знает. Он лишь может подтвердить, что склочная женщина и в самом деле часто покупает у них продукты и при этом ужасно оскорбляет фермеров своим недоверием к качеству товара.

Вернувшись в интернат, мы с Васькой пытаемся привести в порядок свои мысли. Вновь шаг за шагом прокручиваем субботнее утро, но не можем вспомнить ничего, что указывало бы, куда мог подеваться несносный Лев Мартышкин. Жаль, что я раньше не знала его фамилии, поиздевалась бы всласть. Лев и мартышка! Нарочно не придумаешь. Ой! О чём это я?! Надо парня искать, а не о глупостях думать.

– А если он вовсе никуда не исчезал, просто мамаша решила насолить нам? – предполагает Василиса. – Нарочно спрятала его где-нибудь и дала показания против нас.

– Нет, не может быть, – сомневаюсь я. – Тогда полицейский не ходил бы по школам с фотографией Лёвы, а искал конкретно нас.

– Да, ты права, – соглашается Васька. – Но всё равно что-то тут не так. Я чувствую, что негатив направлен именно на нас с тобой.

– Может быть, – киваю я, – надо подумать.

Но подумать нам не дают. Весь вечер одноклассники один за другим приходят к нам поинтересоваться, куда нас возили и зачем. В конце концов, мы запираем дверь на ключ и никому не открываем. Лёха с Петькой, конечно, не в счёт, они первыми являются в нашу комнату и сидят у нас до самого отбоя.

Неожиданно звонит Алёнка. Она сообщает, что к ней приезжал полицейский и подробно расспрашивал про субботний день. Она, конечно, рассказала ему, как всё было. Я прошу её вспомнить, не видела ли она в тот день чего-то подозрительного, или кого-то, кто привлёк её внимание. И тут Алёнка вспоминает, что видела недалеко того парня, который когда-то украл у неё сумочку, а я её отобрала. А вот это очень важно! Я прошу Алёнку вспомнить, что он делал. Оказывается, просто стоял в стороне и наблюдал, как мы ссоримся с наглой тёткой. Это уже кое-что! Только как нам поступить с этой информацией? Я не знаю ни имени парня, ни адреса. Если сообщить о нём полиции, то нас просто засмеют. Мало ли кто бывает на рынке.

Рассказываю друзьям про этого парня. Он старше нас, на вид ему лет пятнадцать-шестнадцать. Я его видела только на рынке, больше он мне нигде не встречался. Лёха предположил, что тот затаил на меня обиду и теперь мстит. Согласна, он мог видеть, как мы ссорились с вредным увальнем, а потом и с его матерью, и специально похитил парня, чтобы на меня пало подозрение. Но не слишком ли заморочная история получается? Проще бы было похитить меня саму.

– Но он ведь тебя боится! – напоминает мне Васька.

– И правильно делает! – зло отвечаю я. – Если это его рук дело, то он непременно пожалеет, что связался со мной!

И всё-таки что-то тут не так.

Глава 5, в которой продолжается расследование

Теперь мы с Васькой постоянно думаем о пропавшем увальне со смешной фамилией Мартышкин. Куда он мог пропасть? И при чём тут парень, который наблюдал за нами на рынке? Чего он от нас хотел?

Васька предлагает использовать наши внутренние силы для поиска истины. И вот следующим вечером, закрывшись в своей комнате, мы пытаемся увидеть, где сейчас находится Лёва, и что с ним случилось. Берёмся за руки, закрываем глаза и одновременно представляем его лицо в синей шапочке, каким оно было в последнюю нашу встречу.

– Ты видишь что-нибудь? – спрашиваю я подругу.

– Ничего, просто наглую рожицу Мартышкина.

– И я тоже. Наверное, у нас ещё недостаточно силы, чтобы делать такое, – решаю я.

– Да уж, – соглашается Василиса, – похоже, мы себя переоценили. Видеть на расстоянии – это тебе не факел взглядом зажигать.

Через день к нам в школу опять приходит майор Иванов, но ничего нового мы не можем ему сказать. Вечером Васька спрашивает меня, почему я не рассказала полицейскому про парня, который наблюдал за нами.

– Но я же его не видела! Он был у меня за спиной! Как я могу утверждать это? Да и Алёнка могла ошибиться. Пусть уж она сама им об этом скажет.

Васька соглашается со мной.

– А ты узнаешь его, если встретишь? – вдруг спрашивает она.

– Конечно! Я его злой взгляд до сих пор помню. Представляешь, как ему было досадно пострадать от какой-то малявки?!

Васька лишь улыбается в ответ.

В пятницу, как обычно, мы идём домой после уроков, и я рассказываю подруге, что хочу на выходные уехать на хутор. Надо бы как-то отвлечься, поразмышлять обо всём спокойно, с бабулей посоветоваться, может, она чего подскажет. Да и давно я там не была, соскучилась. И Мотя по Шурику скучает. Васька согласно кивает.

– Эй! Девчонки! – раздаётся вдруг позади нас, и, обернувшись, я вижу того самого парня с рынка. – Подождите. Дело есть.

Мы останавливаемся.

– Меня Антохой зовут, – представляется парень. – А ты Йошка, я уже знаю.

– А я Василиса, – добавляет моя вежливая подруга.

Интересно, что ему от нас надо? Может быть, ему что-то известно про исчезновение Мартышкина? Но не успеваю я додумать до конца начатую мысль, как рядом резко тормозит чёрная машина, к нам подскакивают двое мужчин в тёмных куртках, выкручивают парню руки и заталкивают его в автомобиль. Тут же появляется знакомый майор и предлагает нам проехать с ним в отделение. Откуда они взялись? Неужели следят за нами?

– Без родителей я никуда не поеду! – категорично заявляю я. – Я имею право на звонок!