Йошка: перезагрузка. Чисть иль нечисть?

– Друг мой, Лёха, – отвечаю я без лишних комментариев.

– Лешаков, – добавляет друг, – я Йошкин одноклассник.

– То-то, я смотрю, лицо знакомое, – задумчиво говорит майор Иванов.

В это время из ворот выходит бабуля и жестом приглашает нас в избушку, которая служит ей кабинетом. Я уже рассказывала, что избушка эта стоит на нашем подворье, вписавшись в частокол наружной стеной, и вход в неё находится за пределами двора, чтобы чужой глаз не мог проникнуть на нашу территорию.

– Итак, Лихоманкина, когда ты видела Льва Мартышкина в последний раз? – спрашивает майор, усаживаясь на стул.

Мы с Лёхой устраиваемся на кушетке напротив него, бабуля садится на табурет.

– Я уже говорила: неделю назад, в прошлую субботу, возле рынка, – смиренно отвечаю я.

– Тогда у меня вопрос к вам, Агнесса Дорофеевна, – поворачивается следователь к бабуле. – На основании чего вы заявили гражданке Мартышкиной, что её сын вернулся домой?

Берега кисельные! Как теперь выкручиваться? Не скажешь ведь ему, что мы увидели Лёву на золотом блюдечке!

– Видите ли, господин майор, – отвечает бабуля, спокойно глядя в глаза полицейскому, – я всего лишь лечу людей травами. Но некоторые считают меня колдуньей, ведьмой. О знахарках у народа всегда такое мнение. Я бы сказала, предвзятое. Ну, какая же я ведьма?

Бабуля держится с достоинством. Говорит чётко и внятно, слегка приподняв подбородок и откинув назад голову. Я с восхищением наблюдаю за её поведением. Да что там! Я любуюсь ею! Седые волосы уложены замысловатым валиком, светло-серый шерстяной свитер красиво оттеняет их. Слегка потёртые джинсы и стёганая фиолетовая жилетка с капюшоном довершают образ. Перед нами стильная пожилая женщина, знающая себе цену. Вот бы мне научиться её спокойствию и выдержке!

– Да, на ведьму вы совсем не похожи, – соглашается майор, окидывая бабулю цепким взглядом. – Но почему всё-таки вы сказали, что Лев Мартышкин уже дома? Откуда вы это узнали? Может, видели его? Или внучка ваша видела? – он переводит взгляд на меня, и брови его слегка подпрыгивают.

Вот ведь вляпались мы в историю с этим Львом! Похоже, майор опять нас в чём-то подозревает.

– А может, всё это время он был спрятан у вас? – продолжает следователь, подтверждая мои мысли, – Может, вы его держали в плену за нападение на вашу внучку, а теперь отпустили?

– Так вы у него и спросите, где он был! – спокойно отвечает бабуля.

– А нет его дома! – разводит руками майор Иванов. – Нет! Но следы пребывания имеются. То есть, домой он заходил. И мне очень хотелось бы услышать ваш ответ: откуда вы узнали, что он дома, и куда он опять пропал?

– Вы знаете, господин полицейский, меня многие просят погадать, предсказать судьбу, – встряхнув головой, говорит бабуля. – Вот и вы, похоже, того же добиваетесь. Но я не гадалка! Откуда я могу знать, где этот ваш Лев Мартышкин?

– Хорошо! – заметно нервничая, говорит майор. – Я повторю свой вопрос: почему вы заявили гражданке Мартышкиной, что её сын уже дома?

– Просто так сказала, чтобы отвязаться от назойливой женщины. Она умоляла меня помочь ей и даже деньги предлагала. Но я ведь не провидица, чем я могла ей помочь? Разве что отваром успокоительных травок.

– Да. Мы с Йошкой свидетели, – встревает в разговор Лёха. – Она на наших глазах деньги достала из кошелька, но Агнесса Дорофеевна не взяла, велела ей домой ехать.

– Выискался свидетель на мою голову! – слышу я голос майора. – Стоит ли им верить, этим свидетелям? Тут явно что-то нечисто!

Я в недоумении: голос майора звучит, а рта он не раскрывает. Неужели? Неужели это его мысли? Значит, у меня получилось? Права была Васька, что это возможно только в момент сильного нервного напряжения. А у меня сейчас именно такое состояние. Я продолжаю прислушиваться к мыслям майора.

– Ой, чую, темнят они! Не могу я им верить. Гражданка Мартышкина утверждает, что старуха убедила её срочно ехать домой, пока сын там. А почему? Чтобы отвязаться? Слабый довод!

– А ты поверь и уезжай! Поверь и уезжай!

Это же бабуля! – доходит вдруг до меня. Она тоже влезла в голову следователя и пытается воздействовать на него. Это она внушает ему, что надо поверить и уехать.

– Может, и правда, поверить да уехать? – мысленно рассуждает майор, не зная, на что решиться.

– Хорошо! – говорит он, вставая. – Допустим, вы ни в чём не виноваты. Только странно, что семья Мартышкиных постоянно пересекается с вашей.

– В жизни всякое бывает, – разводит руками бабуля. – Случайности порой могут быть далеко не случайными, а закономерности – непредсказуемыми.

Я улыбаюсь, а майор заметно напрягается, пытаясь осмыслить услышанное, потом машет рукой и стремительно выходит из избушки.

– Если ещё понадобитесь, я вас найду, – обернувшись, бросает он в открытую дверь и направляется к машине.

Мы выходим следом. УАЗик, взревев мотором, вскоре скрывается за деревьями.

– С победой, Мэй! – поднимает ладонь Лёха.

– С победой, Аки! – хлопаю я по ней.

– Рано радуетесь! – усмехается бабуля. – Самое главное ещё впереди.

Глава 10, в которой события неожиданно нарастают

Вечером Лёха отправляется к своему деду, а мы с бабулей устраиваемся у камина, чтобы обсудить последние события. Мне не терпится поделиться с ней своим открытием. Я научилась читать чужие мысли! Это так необычно! Бабушка поздравляет меня с новым умением и подтверждает Васькины слова, что это не всегда срабатывает, только в особых случаях. Видимо, сегодня именно такой случай и был. Мотя согласно кивает, лёжа у ног своей хозяйки, Шурик, щекоча мне ногу своими маленькими коготками, взбирается по ней на колени. Соскучился без меня за целый день? Я беру малышку в ладонь и осторожно глажу его по спинке.

– Бабуль, а что ты скажешь о майоре? Как он тебе? Мне совсем не нравится, что он нас подозревает. Это очень неприятно, даже обидно.

– Работа у него такая, приходится всех подозревать, – вздохнув, отвечает бабушка. – На самом деле человек он неплохой, никому нарочно зла не делает.

– А как ты думаешь, Лев найдётся? – почему-то этот вопрос начал меня тревожить.

Конечно, противный увалень мог снова сбежать из дома, но что-то мне подсказывает, что на этот раз всё иначе. И, возможно, он в опасности.

Бабуля поднимает вверх палец, прислушивается и отвечает мне:

– А вот сейчас мы всё и узнаем. Похоже, к нам гости пожаловали.

Она встаёт, берёт с собой ключ от кабинета и направляется во двор. Я, положив Шурика рядом с Мотей, спешу следом. Уже на крыльце слышу звук подъехавшего автомобиля. Двигатель замолкает у нашего забора, хлопает дверца машины, и раздаётся громкий стук в ворота.

А там нас ждёт мадам Мартышкина. Вместо шляпки на голове у неё платок, лицо печальное, в глазах стоят слёзы. В сторонке её дожидается такси.

– Агнесса Дорофеевна! Помогите, умоляю вас! – бросается она к бабуле, лишь только мы выходим за ворота.

Бабушка молча показывает на дверь кабинета, приглашая её туда. Поздняя посетительница, всхлипывая, направляется за ней, а я вхожу последней. Гостья достаёт свёрнутый листок, вырванный из школьной тетради в клетку, и протягивает его бабуле:

– Вот, подбросили в почтовый ящик.

На листке крупными печатными буквами написано:

«ГАТОФЬ МИЛЬЁН, ЕСЛИ ХОЧЕШ ПАЛУЧИТЬ СЫНА ЖЫВЫМ! ПАЛИЦЕЕ НИ СЛОВА!»

Берега кисельные! Так Лев и в самом деле в опасности! Мне становится не по себе. Он, конечно, парень противный, но раз уж речь идёт о его жизни, то надо же как-то помочь.