Нестрашная сказка. Книга 3

Каменистый берег у самого уреза волны рассыпался песочком. На верёвках болталось цветное тряпьё. Вокруг сновали полуголые эбеновые жители, больше похожие на африканцев. Один, пробегая, застрекотал быстрой скороговоркой, из которой следовало, что судно отходит, и если тупой белый червяк не поторопится, он будет гостить на их прекрасном побережье до следующий луны. Лекс подхватил небольшую сумку, Энке хмыкнул и подхватил самого Лекса.

Помесь фелухи и коча болталась в прибрежной волне. Начинался прилив, матросы уже схватились за трап. Рёв джинна остановил приготовления. Мелкие шоколадные людишки с уважением отнеслись к явлению гиганта и дождались, пока путешественники взберутся на борт. Судно отвалило от берега, прошло полосу невнятной ряби, тут-то и началось.

А это вам океан! Поговорить за всю дорогу толком не получилось. Энке только понял, что командировка Лекса санкционирована Сверху, и что сам джинн тут находится полулегально. То есть пребывать может, а хулиганить пусть поопасится.

На вопрос, где найти постоялый двор, матросы, все, как один, безнадёжно замахали руками. Никакого другого ответа друзья не получили. Спустившись на берег, Лекс, перебрал в голове пяток местных наречий и обратился к первому попавшемуся аборигену. Но тот шарахнулся, будто они прокажённые. Это наводило на мысль: не случилось ли тут поветрие? Однако выглядели местные жители вполне здоровыми. Вдалеке, в устье Ямуны, грузилась барка. Судно уже так просело, только не черпало бортом. Рядом копошилась большая чёрная свинья, которая при ближайшем рассмотрении оказалась слонёнком.

Они бы прошли мимо харчевни, да Лекса за руку втащил под навес зазывала. Он безостановочно тараторил, расхваливая свою стряпню. Послушать, под драным пологом нашли место все яства побережья, дельты Ямуны и плата Декан. Они и соблазнились.

Зазывала стал первым аборигеном, который не шарахнулся от них, а совсем даже наоборот. На поверку оказалось, что кормят пресными жирными лепёшками, в которых количество муки и перца было примерно одинаковым. Соус, вообще, состоял из чистого огня. Зато к лепёшкам полагался чай. Его то и пили. Энке свой кусок огненной стряпни умял. Лекс из вежливости клюнул и отдал другу. Тому, понятно, всё нипочём – слопал и не поморщился.

– Так что мы тут делаем? – в который уже раз потребовал Энке.

– Слона покупаем.

– О! Только слона нам и не хватало. Я хоть и давно живу, но с этой фауной знаком мало. Видел, конечно. Что-то мне подсказывает, если эта скотина взбесится, даже мне не удержать. От тебя вообще останется только мокрая тряпка.

– Это на тебя местные специи начали действовать, – заключил Лекс. – Что ты носишься? Сядь. Я вкратце постараюсь тебе объяснить, что и как. Только не мельтеши, а то меня опять укачает.

– Исключительно из уважения к дедушке Мите, который меня за тобой присматривать отрядил.

Энке плюхнулся на ковёр рядом с Лексом, задрал рубаху и принялся чесать живот. Лексу стало хорошо, всё возвращалось.

А выходило следующее: с некоторых пор в местной ойкумене начали сходить с ума артефакты. Это такие штуковинки, которые оставляют след на всех планах. Когда случилось в первый раз, махатма Мита отмахнулся. Сами разберутся. Но сбой тянулся и тянулся. То есть был у артефакта нормальный фон, вдруг по непонятной причине он исказился и в норму приходить никак не желал. Случилось это довольно давно. Местные маги шума не поднимали. И вот совсем недавно то же самое случилось с ещё одной занятной вещицей, к тому же парной первому артефакту. А местный магический Совет между тем ни гу-гу. Будто и не заметили, что пространство искрит.

Реквизитор махатма Казимир собрался уже отправить сюда комиссию. Махатма Мита покачал головой и попросил обождать. Понимаешь, Казимеж, что-то там не так. Большая комиссия наделает шуму. Боюсь, все концы уйдут в воду. Мы их, разумеется, оттуда выловим и поставим на вид всем, кто провинился. Но сам понимаешь, это же распря. Землю начнет корёжить, за сим последуют глад, мор, наводнения и общий упадок нравов. Наводить порядок придётся лет сто. У нас с тобой других дел нет?

– Он ещё не здоров.

Старики знали друг друга так давно, что могли бы словами уже и не разговаривать. Но общались исключительно вербально из уважения к традициям.

– Он уже не совсем болен. Пусть долечивается работой. И он боится идти в переход. Если сейчас затянем, дальше станет только хуже.

– А вдруг не сможет?

– Посмотрим.

Задание сводилось к следующему: Лексу и Энке следовало подняться вверх по течению Ямуны, найти небольшое княжество Раджапуристан или что от него осталось, найти раджу или опять же то что от него осталось, и выяснить, что случилось с находящимся в наследном владении артефактом.

– Таковы наши ближайшие планы, – закончил Лекс.

– И за каким демоном нам понадобилось носатое чудовище, которое фуражу сожрёт – не укупишь? Нанимаем лодку с гребцами, идём вверх по течению, потом покупаем лошадей и путешествуем как белые люди.

– Понимаешь, слон – это статус, раз. Во-вторых, на лошадях по джунглям не больно-то попутешествуешь. Опять же только слон. Мы к нему лодочку прицепим, и пойдёт он вроде бурлацкой тяги. А уже когда доберемся до верховий, мы его выменяем, так и быть, на коней.

– Согласен, есть в твоих фантазиях доля здравого смысла. Загвоздка в том, что ни ты, ни даже я править этой скотиной не умеем. Короче, завезёт он нас в какие-нибудь дебри, сбросит и сбежит. И что ты ему скажешь: «Как тебе не стыдно?..».

– Найдём погонщика… о! за нами, кажется, пришли.

– Восемь. У всех сабельки. Слушай, я всё забываю, как называются их штаны, – безмятежно спросил Энке, который будто бы даже в другую сторону смотрел.

– Которые поуже – чудридары., которые пошире – шарары или шальвары. Нашёл время о фасонах печалиться!

– Бить будем или подчиняться?

– Сначала разговаривать.

Это они зря понадеялись. Никто, как выяснилось, беседовать с ними не собирался. Оружных привёл, кстати, тот самый зазывала. Похоже, под свой полог он втащил путешественников исключительно для того, чтобы потом сдать властям. Знать бы ещё, что тут за власти. Сведения, которыми располагал Лекс, имели некоторую фрагментарность. Даже какая династия на побережье нынче у власти, оказалось не так просто выяснить. С некоторых пор многие здешние княжества самоизолировались. То ли пошла мода на всё японское, то ли ещё какая напасть.

Тыча сабелькой в глаз уважаемому белому путешественнику, воин в скромном тюрбане цвета пожухлой травы на жутко ломаном северном наречии приказал следовать за собой. За попытку бегства – смерть на месте. А куда? На кудыкину гору! – Смысл короткое гавканье имело именно такой.

Вот и поговорили. Лекс с сожалением оторвался от пёстрого ковра и с ещё большим сожалением от клочка тени. Энке подхватил сумку. Ну, этому солнце, не солнце – хоть кипящую смолу на темечко.

Стены из грубого камня сложили лет, наверное, триста назад. Решётки на окнах не оставляли места надеждам. Камень и сталь. Серое с чёрным.

Охрана осталась за дверями. Сабельки у воинов в жухлых тюрбанах оказались небольшими, почти игрушечными. Такими хорошо овец резать или вот белых путешественников.

Перед Лексом расположился хозяин рыхлого тельца в совершенно замечательном тюрбане и с огромной драгунской саблей. Куда там охране!

Энке остался в приёмной, или что она такое? На комнату пыток не похожа. Вход – выход. Лекс шепнул джинну, чтобы сидел смирно. Авось, ещё договорятся. Действовать следовало, только если сильно припечёт. Однако чем дальше, тем меньше оставалось надежды, что дело кончится миром.

Лекса спросили: кто таков? Он представился настоящим именем. Говорили на хинди. Язык он помнил, хотя произношение оставляло желать. Визави поинтересовался, где уважаемый гость выучился языку. Тот ответил, дескать, в Риме. Ага, ага, – покивал рыхлый господинчик.

Лексу он как-то сразу не понравился. Невысокий, полноватый, средних лет, – улыбка так себе, скорее ехидная, нежели злорадная. А когда начал задавать вопросы, сочувственно кивая в такт ответам, стало ясно как день – ни одному слову не верит. Сейчас исполнит положенный ритуал, формально поспрошает и под нож. Не испытывал он интереса к ответам. Знать бы ещё он тут самый-самый или среднее звено. После очередного поддакивания Лекс решился:

– Я был бы весьма признателен, если бы уважаемый господин сообщил мне своё имя и своё положение. Я не знаю, как к вам обращаться. И это меня сильно печалит.

– Руджавара Мачхквалати.

– Уважаемый Руджавара, мне очень приятно наше знакомство. Но способ приглашения меня несколько удивил. Зачем было гонять по жаре столько ваших людей, довольно одного посыльного…

– Ко мне, добровольно!?

Рыхлый засмеялся. Такой вот спектакль. Сквозь исказившиеся черты лица проступила истина. Какая там снисходительность – сама жестокость или, скорее, кровожадность, желание и умение умершвлять. А ещё мучить.

– Следует ли так понимать, что ваш дом люди обходят десятой дорогой, – всё же спросил Лекс.

– Сто десятой.

– А что так?

– Зачем ты прикидываешься? Ты уже понял, что тебя раскусили. Мне осталось только получить правдивые ответы на мои вопросы. Но, думаю, твои уста не исторгнут истины, пока к ним не прикоснётся огонь.

Ситуация старая, как сама жизнь. Лекса в очередной раз приняли за шпиона. Знакомо, ой, как же знакомо-то!

– Я и так отвечу. Вы же пока не спросили ничего определённого, – попытался умягчить обстановку Лекс.

– Тебя послал император Аспазий?