Осточерчение

расстояние лучший врач,
Того, чего не имеешь – не потерять,
что имеешь – не уберечь.
Так что обналичь и потрать свою жизнь
до последней старости,
Проживи поскорее прочь.

2 ноября 2008 года, поезд Дели – Варанаси

Варанаси

Чему учит нас Варанаси, мой свет?
Тому лишь, что жизнь есть сон.
Тому, что всю мощность средства передвижения
заключает в себе клаксон.
Тому, что храмовая мартышка входит в разряд
влиятельнейших персон.

Чему Варанаси учит меня?
Тому, что окажешься на вершине, дойдя до дна.
Тому, что у нас начались последние,
а у них ещё ветхозаветные времена.
Нелегко придётся Тому, Кто родится здесь,
чтоб за всё заплатить сполна.

4 ноября 2008 года, Варанаси

Каджурао

Чему учит нас Каджурао, мой свет?
Тому, что love is just passing by.
И вы едете в одном поезде —
ты до Сатны, а он в Мумбай.
Он во сне улыбается, ты любуйся и погибай.

Чему Каджурао учит меня?
Тому, что в сравнении с местными божествами я молода.
Тому, что на голой любви могут быть построены
целые города.
Самый лёгкий способ её найти – это выйти из дому
и отправиться
в никуда.

6 ноября 2008 года, Каджурао – Орча

Орча

Чему учит нас Орча, мой свет?
Махараджи умели строить себе дворцы.
Имели шесть жен, сто наложниц
и вообще были молодцы.
Нет ничего забавней звонка домой из такой глуши,
изумлённой маминой хрипотцы.

Чему Орча учит меня?
Тому, что через неделю мой праведный гнев зачах.
Дети, без страха берущие тебя за руку,
женщины с тазами на головах
и корзинами на плечах.
Ласси из папайи за двадцать рупий в деревне
вечером при свечах.
Боги с голубыми телами, с большой иронией
в безмятежных своих очах.
Всё, что нужно белому человеку —
забыть о всех его киевлянах
и москвичах.

7 ноября 2008 года, дорога Орча – Гвалиор

Семь ночей

Так-то, мама, мы тут уже семь ночей.
Если дома ты неприкаянный, мама, то тут ты совсем ничей.
Воды Ганга приправлены воском, трупами и мочой
и жирны, как масала-чай.
Шива ищет на дне серьгу, только эта толща непроницаема
ни для одного из его лучей.
И над всем этим я стою белокожей стриженой каланчой,
с сумкой «Премия Кандинского» вдоль плеча.
Ужин на троих стоит пять бачей,
все нас принимают за богачей,
И никто, слава богу, не понимает наших речей,
И поэтому мы так громко всё комментируем, хохоча.

Каждый бог тут всевидящ, мама,
и ничего, если ты неимущ и тощ.
Варишь себе неизвестный науке овощ,
добавляешь к нему
какой-нибудь хитрый хвощ
И бываешь счастлив; неважно, что на тебе за вещь,
Важно, мама, какую ты в себе
заключаешь при этом мощь.

В общем, мы тут неделю, мама, и пятый город подряд
Происходит полный Джонатан Свифт
плюс омар-хайямовский рубайат.
Нужен только крутой фотоаппарат,
что способен долго держать заряд,
И друзья, которые быстро всё понимают.
Ничего при этом не говорят.