Проклятая стажировка

– Пакуй чемодан Лираночка! Я обязательно войду в пятёрку победителей!

Гордо расправив плечи, я вышел из зала. Благо далеко идти не пришлось, проход располагался прямо рядом с нашей трибуной. Пока шёл в обход по коридору к маленькой проходной комнатке, расположенной за ареной, собирался с мыслями, настраиваясь на деловой лад. Я уже перебрал в голове все вопросы, которые мне могут задать, и остался доволен. Ответы мне известны. Главное, чтобы практическая часть удалась, но думаю всё получиться! Амулет с иллюзией решил единственную проблему, которая могла этому помешать.

Довольно улыбаясь, я вошел в комнату к Мелисе. В этот момент с арены как раз вернулась Эрика, и пошёл выступать Руф. Теоретический факультет как всегда везде последний. Увидев меня, одногрупница удивлённо замерла:

– ТЫ? Грэмюэль ты что, тоже участвуешь?

Изумление Эрики было настолько искренним, что даже немного польстило мне. К её чести она сразу поняла, что я участник, а не просто случайно мимо проходил. Поэтому ответ мой прозвучал спокойно и невозмутимо:

– Конечно! Я не говорил просто никому. Понимаешь, не люблю хвастаться.

От её серьёзного, доверчивого взгляда я сильно воодушевился. А слушая занудное и монотонное выступление Руфа Клафона, наполнился ещё большим энтузиазмом. Зазнайка сыпал таким огромным количеством зубодробительных терминов, что кажется, не все члены оценочной комиссии его понимали.

После такой квалификационной работы, моя будет выглядеть ещё более интересной. Увидев практический эксперимент Руфа, я злорадно ухмыльнулся. Он просто показал кучу зарисовок многоуровнего артефакта, пусть они и иллюзионные, это совсем не то же самое, что настоящий элемент сложного артефакта, такой, например, как мой кристалл.

Закончив своё выступление, Руф вернулся в проходную комнатку с таким гордым видом, будто ему звание архимагистра вручили. Смешно смотреть, честное слово.

– Последний участник, адепт факультета теоретической магии Грэмюэль Фолт. Тема: Исследование многоуровневого артефакта.

Я вышел на арену уверенным шагом, и, безусловно, заинтересовал публику с первых же слов.

– Приветствую всех собравшихся! Сегодня я расскажу о многоуровневых артефактах Забытого континента. Свои исследования я проводил именно в этом загадочном и проклятом месте. Моя стажировка выдалась поистине феноменальной. В своей работе, я подробно остановлюсь на двух многоуровневых артефактах, а также кратко поведаю обо всех таинственных, уникальных сложных артефактах Забытой пустыни.

После упоминания Забытой Пустыни по залу прокатился удивлённый ропот. И я словно получив тот самый, необходимый эмоциональный толчок, с пылом стал пересказывать содержание своей квалификационной работы.

Конечно, в моём тексте осталась только чёткая фактическая информация о самих артефактах, и дополнительные сведения из литературных источников. Но, что я, в самом деле, буду тупо зачитывать с листочков? К тому же, благодарная публика с жадностью ловила каждое моё слово. Поэтому я постепенно стал вставлять в своё повествование интересные моменты из своего путешествия, конечно, связанные с многоуровневыми артефактами. Ведь чтобы оценочная комиссия, верно, поняла мои выводы, они просто обязаны услышать о моих впечатлениях, на которых, собственно, эти выводы и основываются. Данная мысль осенила меня внезапно, стоило множеству взглядов скреститься на мне. Вдохновлённый таким вниманием, я не мог не упомянуть о совершённых подвигах. Лапа лягушки, прихваченная на всякий случай, послужила веским доказательством правдивости моих слов. А пусть знают, что адепты факультета теоретической магии тоже кое на что способны!

Заметив, как архимагистр Гроулби схватился за голову, я понял, что возможно немного перегнул с эмоциональностью подачи. Потому фантастическое сражение с мантикорами в Забытом Городе сильно сократил. Лишь кратко упомянул, как сразил большую чёрную, крылатую кошку одной лишь дубиной, и тем самым, всю стаю обратил в бегство. После чего сразу приступил к теоретическому описанию осветительных многоступенчатых артефактов. Вот и настал самый волнительный момент, собственно практический эксперимент с кристаллом.

Торжественным голосом, объявив начало уникального эксперимента, я активировал амулет иллюзии, и вся арена, вместе со мной погрузилась во мрак. Сжав, в резко вспотевших руках, кристалл, я стал осторожно вливать в него свою магическую энергию. Кристалл вначале едва заметно мигнул, и тускло засветился, но после, ещё раз сверкнув, испустил яркий свет.

Я с победной улыбкой поднял голову, но то, что я увидел, тут же стёрло все радостные эмоции с моего лица, оставив только ужас. Свет разогнал темноту, но в туманном сумраке арены, прямо вокруг меня, словно гробовые плиты, остались стоять высокие прямоугольные кристаллы. И в середине каждого из них стоял я, вернее моя точная копия. Также как и в тот раз, в доме у Лаврени и Мариты. От шока я застыл, и будто в замедленном времени смотрел, как мой двойник, стоя в грязной, порванной одежде, в полупрозрачном кристалле прямо передо мной, решительно открыл крышку флакона с ядовито-жёлтой жидкостью, и залпом выпил всё его содержимое. Сглотнув, я будто наяву почувствовал вкус едкой горечи на языке.

В состоянии лёгкой паники, я поспешно поднял с пола свой бракованный амулет с иллюзией, и тут же запихнул его в сумку. Как выяснилось, иллюзия получилась не такой простой, как задумывалась. Вслед за амулетом, в недрах сумки скрылся и всё ещё светящийся кристалл. Быстро закрыв сумку на все возможные замки, я отшвырнул её за пределы арены, в комнатку, к ногам опешившей Мелисы.

Как же неловко вышло! От смеха зрителей мне стало неуютно. Это ж как мой эксперимент со стороны выглядел? Хоть члены комиссии и старались делать невозмутимые лица, но откровенные смешки то и дело прорывались наружу.

Радует, что хоть архимагистр Силантий Гроулби не смеялся. Он же, сегодня представитель теоретического факультета, значит официально мой наставник. Директор был спокоен и расслаблен, ни тени улыбки не было на его лице, только левый глаз почему-то дёргался.

– Простите, за инцидент с сумкой! Дополнительный материал мне больше не понадобится, поэтому я убрал свои вещи с арены, дабы комиссию ничего не отвлекало.

С натянутой улыбкой я попытался исправить положение. Быстро перебирая помявшиеся листы своей выпускной работы, с серьезным тоном я перешел к детальному описанию портального замка.

После проведённого эксперимента, вышедшего из-под контроля, я был мрачен. Но как ни странно, это даже пошло на пользу. Я так красочно описал последние минуты существования портального замка, треснувшую плиту, изломанные тела неудачливой команды поисковиков, и реки крови, ручейками разбегающиеся по побелевшему песку, что в зале даже послышались вскрики особо впечатлительных зрительниц.

Но, чтобы не создать плохое впечатление, закончить я решил на положительной ноте. Поэтому, рассказал ещё про сражение с полчищами обезумевших тварей, о том, как лихо я разрезал магическим лезвием их полумертвые туши. Правда, не стал упоминать, что все монстры находились в яме, попав в ловушку. Такие незначительные детали, кому они нужны вообще?

Я уже закончил, а члены оценочной комиссии, всё ещё сохраняли молчание. Может они не поняли, что многозначительная пауза это завершение выступления? Мои сомнения развеял архимагистр Рамон Дорг, решив задать несколько вопросов. На парапете балкона он практически лежал, при этом смотрел на меня с умилением во взгляде.

– А я вот, кажется, пропустил кусочек, адепт, подскажите, а полчища обезумевших тварей, от чего превратились в полумёртвые туши? Неужели, как мантикоры, от грозного вида дубины? Магические лезвия, они же потом уже были…

Если бы не задумчивая серьёзность мага, я бы принял этот вопрос за издевательство. А так, я просто честно ответил.

– Дубина, к сожалению, к тому моменту пришла в негодность. Но я был не один, нас было пятеро, и мы команда! А предводителем у нас был сильный боевой маг. Он электрическим разрядом надёжно обездвижил жутких созданий, и далее, совместными усилиями мы преодолели это препятствие! О своём вкладе в общее дело я уже рассказал ранее.

– А, да-да, теперь понятно. Только у меня ещё один вопрос созрел: А как получилось, что сильный боевой маг не справился, когда вдруг ни с того, ни с сего напали мутировавшие лягушки, а скромный адепт теоретического факультета одним ударом поразил злобную тварь? Ударом знаменитой дубины, надо полагать? Или, может, командир отряда вовсе не боевой маг?

Не понимаю, этот приглашенный наблюдатель запутать меня хочет, что ли? Нет, это у него точно не получится. Я принялся отвечать с той же уверенной невозмутимостью:

– Кайрон, глава нашего отряда, он очень сильный маг, возможно, что он даже архимагистр. А с лягушками всё очень просто! Их было огромное количество, но вот только одна из них, отличалась от других. Она стала испускать ядовитые испарения, и все, кто находился рядом с ней, получили серьёзные отравления. Напасть меня не коснулась, и я, не раздумывая, вступил в неравную битву!

– А, то есть до этого момента Грэмюэль, вы стояли в сторонке, и как и положено настоящему теоретику разрабатывали стратегию битвы! Мудрое решение! Что ж, не буду утомлять вопросами, просто тема такая интересная, я как раз собирался в Забытую пустыню. Передаю слово оценочной комиссии.

Архимагистр Дорг был очень вежлив, кажется, он действительно всерьёз заинтересовался. Поэтому, я дал ему добрый совет:

– Лучше отложите посещение Забытой пустыни, там начался сезон дождей.

От моих слов, брови наблюдателя удивлённо поползли вверх, но больше он ничего не спросил. Впрочем, члены оценочной комиссии тоже. Они не стали задавать вопросы по содержанию, которые я мысленно отрепетировал перед выступлением. А предпочли прямо высказать своё мнение о моей квалификационной работе в целом и обо мне в частности. Начала магиня из совета, тиресса Фотиния Трозен. От её резкого тона я поморщился.

– Выступление данного адепта имеет мало общего с фундаментальной теоретической магией! Описания артефактов скудны и посредственны. Я не увидела ни одного изображения исследуемого многоуровнего артефакта, пусть даже схематичного. А практический эксперимент, это просто нелепица! Техника проведения не выдерживает никакой критики, да и связь с теоретическим исследованием настолько зыбкая, что я даже затрудняюсь с оценкой данного выступления.

Когда она оценивала других участников, её голос мне не казался таким противным.

– Грэмюэль, что ж вы лучше не подготовились? Времени, конечно, у вас было мало, но практическую часть следовало отрепетировать лучше.

И это мне говорит магистр Крэй? Какая двуличная наглость! Сам же меня подписал на это безобразие. Я и не собирался нигде участвовать! А сколько наигранного сожаления в голосе…

От захватившего меня возмущения я не смог ничего сказать. Нет, конечно, у меня было, что возразить Модесту, но я благоразумно не стал этого делать, особенно при таком количестве зрителей.

– Адепт, подойдите сюда! Хочу посмотреть на ваше состояние. Что ж на повторный приём ко мне не пришли?

Просьбу лира Керфеля я нехотя выполнил, и спустившись с арены на сцену подошел вплотную к оценочной комиссии. Заодно строго взглянул прямо в наглые глаза магистра Крэя. Но маг изображал такую чопорную вежливость, что я быстро понял всю бесполезность моих взглядов.

– Так-так так, Грэмюэль, будьте любезны снимите амулетик.

Такой ситуации я не предвидел, поэтому совершенно растерялся. На мне сейчас был только один амулет, и это амулет скрыта. Я потому его и одел, что не хочу демонстрировать всему городу, произошедшие со мной изменения. И как поступить?

– Лир Керфель, моё состояние не связано с квалификационной работой. Это личное, давайте обсудим этот вопрос после завершения конкурса, я подойду или запишусь на приём.

Мне не хотелось выполнять указания целителя здесь. А то сначала он просто посмотрит, потом прокомментирует, озвучит список болячек, ничего, что его весь зал прекрасно слышит? И на минуточку, тут половина города собралась.

– Вы ошибаетесь, Грэмюэль, как раз таки, это всё связано. Не слишком удачный практический эксперимент, я полагаю, это не следствие плохой подготовки, а прямой результат нестабильности магии. А это, в свою очередь, напрямую влияет на оценку выступления. Мне нужно понять насколько ситуация серьёзна. Маскирующий амулет вносит заметные искажения в структуру магических потоков. И, не переживайте адепт, никакую личную информацию я озвучивать не буду. А на приём запишитесь, обязательно.

Спорить дальше я не стал. А чего собственно мне стесняться? Пока Близард почти насильно не вручил мне этот амулет, я спокойно ходил без него. К тому же, кроме оценочной комиссии меня никто не разглядит, зрительские трибуны находятся за моей спиной. Я снял амулет и с вызовом посмотрел на комиссию. Никаких комментариев не последовало. Лир Керфель всего на несколько секунд застыл, невидяще вглядываясь в меня, после чего разрешил надеть амулет обратно.

– Мне всё ясно. Но у меня ещё один вопрос, Грэмюэль, разрушения в вашем доме единственный случай или были ещё подобные ситуации?

Лир Керфель как мог, попытался завуалировать наш разговор, чтобы никто больше не понял его сути. И пока я только думал, как мне ответить на этот провокационный вопрос, за меня это сделал другой член оценочной комиссии, Грегори Шегри-Райн.