Оболганный император

В Варшаве Бобринский был принят королем, а Вене – императором. Затем он посетил Венецию, Милан и Пизу. За границей Бобринский проявил наклонность к разгульной жизни и непомерной расточительности. Сопровождавший его полковник Бушуев жаловался на это Бецкому, который рекомендовал ему: «… оставить Бобринского следовать развращёной вольности своей, не показывать ни малаго вида безпокойства…» 21)., а в марте 1785 года И. И. Бецкой предложил Бушуеву со спутниками Бобринского вернуться в Россию, оставив Бобринского одного. Бобринский, получив свободу, обосновался в Париже, где знали, что он любим Екатериной, получает от неё 40000 рублей ежегодного содержания и это сын князя Г. Г. Орлова

. Париж для молодых людей в то время был настоящим вертепом. После позднего вставания, мужчина одевался, и с одной или несколькими девками отправлялся обедать, затем они ехали на спектакль, а после спектакля развлекался соответствующим образом. Так жил и Бобринский. Помимо этого, под присмотром посланника Симолина и барона Гримма[49 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Гримм,_Фридрих_Мельхиор Барон Фридрих Мельхиор Гримм (нем. Friedrich Melchior, Baron von Grimm; 1723—1807) – немецкий публицист эпохи Просвещения, критик и дипломат, многолетний (двадцать два года) корреспондент императрицы Екатерины II. Их переписка (на французском языке) опубликована и является ценным источником.], он целыми ночами играл в карты, как правило, в долг. Кобеко писал, что слухи о поведении Бобринского дошли до Императрицы, и она, в апреле 1785 года, поручила Гримму разузнать о нём. Екатерина сочла, что дурное поведение Бобринского было результатом происков Фридриха II

, которого она называла Иродом, и, по её словам, «… проклятая шайка бывшего прусскаго посланника въ Петербурге Герца создала в голове Бобринскаго несуществующий призракъ, который онъ почиталъ своимъ врагомъ, хотя этотъ мнимый врагъ никогда ничьимъ врагомъ не былъ». 21). Она отзывалась о Бобринском Гримму: «Бобринский

юноша крайне безпечный, но я не считаю его ни злымъ, ни безчестнымъ; онъ молодъ и можетъ быть вовлеченъ въ очень дурное общество; онъ вывелъ изъ терпения техъ, кто былъ при немъ; словомъ, ему захотелось пожить на своей воле и ему дали волю… Думаю, что было бы – недурно приставить къ нему кого-нибудь, но если онъ объ этомъ догадается, то не знаю, недоверчивость не заставитъ ли его наделать новыхъ проказь. … Но онъ не глупъ, не безъ сведений и даже не безъ дарований. Онъ происходитъ отъ очень странныхъ людей и во многомъ уродился въ нихъ. Странно, что такой скряга далъ себя увлечь до того, что такъ разстроилъ свои средства. Я, пожалуй, прислала бы кого-нибудь, чтобы вызвать его изъ Парижа, но онъ такой недотрога и скрытникъ, что, пожалуй, не эахочетъ довериться: скажется больнымъ и увернется. При большомъ уме и смелости, нашъ баринъ слыветъ за отъявленнаго лентяя и даже насилъ славу человека редкой беспечности, но на все эти недостатки, которые могутъ разомъ измениться къ лучшему, не следуетъ обращать внимания. Нужда, быть можетъ, его исправитъ, потому что основа хороша, только мы не на своемъ месте». 21).

В апреле 1787 года Екатерина предложила Гримму посоветовать ему отправиться в Англию на русском военном судне, снабдив его деньгами, в надежде, что морская прогулка отвлечёт его от Парижа. В конце 1787 года Бобринский удрал от опеки Гримма и домогательств кредиторов в Лондон, заняв у маркиза де Феррьера 1140000 ливров под обязательство уплаты в 1792 году, когда он рассчитывал получить назначенный ему капитал. Рассердившись, Екатерина велела лондонскому посланнику графу С. Р. Воронцову[50 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Воронцов, Семён РомановичГраф (1797) Семён Рома?нович Воронцо?в (1744—1832) – русский дипломат из рода Воронцовых, в 1784—1806 гг. посол в Великобритании. Один из наиболее последовательных русских англоманов, на протяжении полувека живший в Лондоне. Брат княгини Екатерины Дашковой и канцлера Александра Воронцова. Автор обширной переписки с видными деятелями своего времени.] выслать Бобринского в Россию и назначила одного из своих бывших фаворитов – П. В. Завадовского

опекуном. Бобринский вернулся в Россию в апреле 1788 года. На границе он получил повеление отправиться в Ревель, откуда он попросил у Императрицы прощения. Екатерина ответила ему письмом, в котором любопытно следующее её о нём мнение: «У васъ доброе сердце; вы умны и одарены бодростью духа. Вы любите справедливость и уважаете истину. Вы принимаете горячее участье въ общественномъ благоденствии и ревностно желаете служить вашему отечеству. Въ сущности вы бережливы, но небрежете порядкомъ и часто действуете безъ оглядки. Къ этому присоединяется въ васъ значительная недоверчивость, вследствие которой вы очень падки къ доброму мнению другихъ. Между темъ разныя посещаемые вами общества увлекаютъ васъ въ крайности и вы сокрушаетесь въ глубине сердца, коль скоро видите, что вы не на прямомъ пути. Вы молоды и такъ какъ основа вашего характера вовсе не дурна, то вы разсчитываете исправить со временемъ ваши недостатки. Въ настоящую минуту безучастное равнодушие и отчаяние попеременно владеютъ вами, потому что вы страдаете некоторою необузданностью… Я очень хорошо знаю, что Ревель не Парижъ или Лондонъ и что вы въ немъ скучаете, но вамъ полезно пожить тамъ. Придите въ себя и несколько поисправьтесь и вамъ будетъ лучше. Желаю отъ всего сердца, чтобы здоровье ваше было въ удовлетворительномъ состоянии, дабы вы могли служить съ честью… Изъ сказаннаго вы видите, что я покойно и безъ всякаго гнева смотрю на ваши увлечения, что мне известны ваши добрыя качества и ваши недостатки. Я знаю, что у каждаго есть свои. Я вовсе не предубеждена противу васъ. Напротивъ, что я делаю и буду делать, все это всегда будетъ сделано для вашего блага». 21).

Завадовский[51 - https://ru.wikipedia.org/wiki/ Завадовский, Пётр ВасильевичГраф Пётр Васильевич Завадовский (10 [21] января 1739, д. Красновичи Стародубского повета Черниговской губернии – 9 [21] января 1812, Санкт-Петербург) – русский государственный деятель, кабинет-секретарь и фаворит Екатерины II, первый министр народного просвещения Российской империи (1802—1810). Происходил из малороссийского рода Завадовских. (Подробнее в прим. в конце книги).], занялся устройством его запутанных денежных дел. После достижения Бобринским совершеннолетия в конце 1791 года ему было отказано в получении предназначенного ему капитала, как и в декабре 1792 года в свидании с Императрицей. Тогда он окончательно обосновался в остзейском крае, купив в 1794 году имение Обер-Пален в Лифляндии, подружился с местным дворянством и благодаря своим хорошим природным качествам, остепенился. 16 января 1796 года он женился на баронессе Анне Владимировне Унгерн-Штернберг. Когда его опекун, Завадовский, поднёс Императрице письмо Бобринского о разрешении ему уступить в брак, то получил резолюцию: «пусть женится; напишите къ нему, что всякъ женится для себя, и ему не запрещено». 21). «Больше ни вопросовъ, ни разговора не было» 21). Екатерина окончательно охладела к Бобринскому

.

Будучи двадцатилетним при получении известия о смерти Шкурина, 11 февраля 1782 года Бобринский

написал в своём дневнике: «…я узналъ, что умеръ В. Г. Шкуринъ. Это меня очень огорчило. Онъ былъ очень добръ ко мне и я обязанъ всей его семье. Ночью я не могъ заснуть: мне все представлялся покойный; я целый часъ плакалъ». 21).

Переворот 1762 года Павел практически не видел. Ему шёл восьмой год, и он на всю жизнь запомнил, как утром 28 июня его воспитатель Никита Иванович Панин

привёз его полусонного, в шлафроке (домашнем халате), ночном колпаке и чужом плаще в Зимний дворец под большой гвардейской охраной из Летнего Дворца. (Летний дворец Елизаветы Петровны – построен в 1741—43 гг. по проекту Ф. Б. Растрелли (первый этаж из камня; второй этаж – деревянный); северный фасад Летнего дворца был обращен к Мойке и Летнему саду; восточный – к Фонтанке; в 1797 г. Летний дворец был снесен и на его месте стали строить Михайловский замок). «Панин успел сообщить ребёнку, что его батюшка скончался, а теперь будет царствовать матушка. Павел, научившийся с раннего детства не задавать вопросов, ничего больше не узнавал». 4). На улице перед Дворцом собрались толпы народа, а во Дворце – масса офицеров и штатских чинов, все в парадных одеждах. Он помнил на лугу возле дворца ликующие шумные толпы гвардейцев. Рядом с Екатериной безотлучно находилась восемнадцатилетняя княгиня Дашкова[52 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Дашкова,_Екатерина_Романовна Княгиня Екатерина Романовна. Дашкова (17 (28) марта 1743, Санкт-Петербург – 4 (16) января 1810, Москва), урождённая графиня Воронцова. Некоторое время считалась близкой подругой и сподвижницей будущей императрицы Екатерины II, называла себя наиболее активной участницей государственного переворота 1762 года, однако подтверждения этого факта нет. (Подробнее в прим. в конце книги).]. Екатерина взяла Павла на руки и вынесла на балкон для обозрения восторженной толпе. 4). “ Павла отправили обратно в Летний Дворец». 4). Больше никогда в окружении матери о Петре Третьем никто не говорил, опасаясь кары Государыни. «Павел не видел отца на смертном одре (на похороны его не допустили) и даже не присутствовал на заупокойных службах, которых в царских дворцах не проводилось». 4).

Ходасевич

отметил в своей незаконченной работе, что для окружающих было очевидным, что именно Павел Петрович должен был наследовать корону, что стало для него источником бесконечных страданий. Ему предстояло разделить неизбежно трагическую судьбу всех маленьких претендентов. Спасти его могла только воля матери, которой вскоре представился случай пожертвовать своей властью благополучию сына. Но Екатеринане сделала этого. Она и сама предпочла взглянуть на него, как на претендента. 43).

Ребёнку не дано было понять, что отец, как и мать, видели в нём соперника во власти.

Воспитание Цесаревича

Наследника разместили в Зимнем дворце, главными комнатами для него были учебная и постоянно пополнявшаяся библиотека из 1150 наименований книг в 1697 томах, которая погибла во время пожара 1837 году. Несмотря на то, что Павел любил читать, сомнительно, что десятилетний великий князь изучал труды Монтескье[53 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Монтескьё, Шарль деШарль Луи? де Секонда?, барон де Ля Брэд и де Монтескьё (Монтескье?) (фр. Charles Louis de Seconda, Baron de La Br?de et de Montesquieu; 18 января 1689 – 10 февраля 1755) – французский писатель, правовед, философ и политолог, автор романа «Персидские письма», статей из «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремёсел», труда «О духе законов» (1748), сторонник натуралистического подхода в изучении общества. Разработал доктрину о разделении властей.], Руссо[54 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Руссо, Жан-ЖакЖан-Жак Руссо? (фр. Jean-Jacques Rousseau; 28 июня 1712, Женева – 2 июля 1778, Эрменонвиль, близ Парижа) – франко-швейцарский (родился в республике Женева) философ, писатель и мыслитель эпохи Просвещения. Также музыковед, композитор и ботаник. Виднейший представитель сентиментализма. Его называют предтечей Великой французской революции. Проповедовал «возврат к природе» и призывал к установлению полного социального равенства.], Д’Аламбера[55 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Д’Аламбер,_Жан_Лерон Жан Леро?н Д’Аламбе?р (д’Аламбер, Даламбер; фр. Jean Le Rond D’Alembert, d’Alembert; 16 ноября 1717 – 29 октября 1783) – французский учёный-энциклопедист. Широко известен как философ, математики механик. Член Парижской академии наук (1740), Французской Академии (1754), Петербургской (1764) и других академий. Д’Аламбер был незаконным сыном маркизы де Тансен и, по всей вероятности, австрийского герцога Леопольда Филиппа Аренберга.], Гельвеция[56 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Гельвеций, Клод АдрианКлод Адриа?н Гельве?ций (фр. Claude Adrien Helvеtius; 31 января 1715, Париж, Франция – 26 декабря 1771, Париж, Франция) – французский литератор и философ-материалист утилитарного направления. Родился в семье придворного врача Жана Клода Андриана Гельвеция (1685—1755; его фамилия изначально была Швайцер [нем. Schweitzer], что, как и Хельвециус [лат. Helvetius], означает в переводе «Швейцарец», «Швейцарский»).], труды римских классиков сочинения западноевропейских авторов – Буало[57 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Буало, НиколаНикола Буало?-Депрео? (фр. Nicolas Boileau-Desprеaux; 1 ноября 1636, Париж – 13 марта 1711, Париж) – французский поэт, критик и теоретик классицизма. В поэме «Поэтическое искусство» сформулировал ряд догм и законов поэзии. Никола Буалородился в семье секретаря парламента. Получил прекрасное классическое образование, изучал сначала правоведение и богословие, но потом посвятил себя изящной словесности.], поскольку вряд ли это было интересно ребёнку, кроме сочинений Сервантеса[58 - https://ru.wikipedia.org/wiki/ (https://ru.wikipedia.org/wiki/)Сервантес, Мигель деМиге?ль де Серва?нтес Сааве?дра (исп. Miguel de Cervantes Saavedra; предположительно 29 сентября 1547, Алькала-де-Энарес – 22 апреля 1616 г., Мадрид) – всемирно известный испанский писатель. Прежде всего, известен как автор одного из величайших произведений мировой литературы – романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Мигель Сервантес родился в семье обедневших дворян, в городе Алькала-де-Энарес.] и Лафонтена[59 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Лафонтен, Жан деЖан де Лафонте?н (фр. Jean de La Fontaine, 8 июля 1621, Шато-Тьерри – 13 апреля 1695, Париж) – французский баснописец. Отец его служил по лесному ведомству, и Лафонтен провёл детство среди лесов и полей. В двадцать лет он поступил в братство ораторианцев для подготовки к духовному званию, но больше занимался философией и поэзией. По его собственному признанию, увлекался «Астреей» Д’Юрфе.]. С. А. Порошин в своих Записках отмечал, что это было ознакомительное чтение, поскольку большинство книг упоминается один или два раза. Под влиянием Екатерины II высоко ценившей писателя и философа Вольтера[60 - https://ru.wikipedia.org/wiki/ ВольтерВольтер (фр. Voltaire; 21 ноября 1694, Париж, Франция – 30 мая 1778, там же; имя при рождении Франсуа?-Мари? Аруэ?, фр. Fran?ois Marie Arouet) – один из величайших французских философов-просветителей XVIII века, поэт, прозаик, сатирик, трагик, историк и публицист. Точное происхождение псевдонима Voltaire неизвестно. Это может быть анаграмма «Arouet le j (eune)» – «Аруэ младший» (латинское написание – AROVETLI), пример верлана – Вольтер поменял местами слоги в названии своего родного города Эрво: Airvault ? vault-air ? Voltaire, может происходить от его детского прозвища «le petit volontaire».], великого князя знакомили и с его произведениями. Порошин писал о чтении «вольтеровой Истории Петра Великого», о Вольтеровой Генриаде «Задига» и пьес. Больше всего Павлу нравились «Приключения Робинзона Крузо» Д. Дефо[61 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Дефо, ДаниельДаниель Дефо? (имя при рождении Даниель Фо; около 1660, район Криплгейт, Лондон – 24 апреля 1731, район Сприндфел, Лондон) – английский писатель и публицист. Известен главным образом как автор романа «Робинзон Крузо». Дефо считают одним из первых сторонников романа как жанра. Он помог популяризовать этот жанр в Великобритании, а некоторые считают его одним из основателей английского романа.], что характерно для мальчишки его возраста. Вполне естественно, что великий князь, как любой ребёнок, любил разглядывать разные книжные «картинки», эстампы и карты.

Панин

, как и И. И. Бецкой

, считали, что детей нужно учить играючи. Сам Бецкой, имевший впоследствии большое значение в воспитании Бобринского

, не принимал участия в воспитании Павла, но изредка приносил ему различные учебные игрушечные пособия. Например, он, принёс токарный станок и сам учил его работать на нём. Наконец он сопровождал великого князя в Смольный монастырь и в академию художеств, которая 25 июня 1765 года признала Павла почётным любителем художеств. Снабжал великого князя учебными пособиями также английский пастор в Петербурге и член академии наук Дюмареск. Он приносил Павлу складные ландкарты, хронологические карты и книги.

Цесаревич имел слабое здоровье, часто болел, но был резвым и живым ребёнком.

Павлу очень повезло с законоучителем – иеромонахом Платоном[62 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Платон_(Левшин) Митрополит Платон (в миру Пётр Георгиевич Левшин; 29 июня 1737, село Чашниково, Московская губерния – 11 ноября 1812) – придворный проповедник, законоучитель наследника императорского престола, член Святейшего синода, митрополит Московский и Коломенский. (Подробнее в прим. в конце книги).], ставшим впоследствии знаменитым митрополитом и с Семёном Андреевичем Порошиным

, преданными своему царственному воспитаннику. Они старались воспитать правнука Петра Великого достойным своего прадеда, как по образованию, так и по любви к России. Порошин не только преподавал цесаревичу математические предметы, но был его воспитателем и беседовал с ним на различные темы, касаясь также истории и литературы.

Шильдер писал, что Семён Андреевич Порошин

, бывший флигель-адъютант Императора Петра III стал преподавателем математики у Великого князя Павла с 28 июня 1762 года. Он впервые увидел понравившегося ему мальчика 30 ноября 1761 года на торжественном обеде, и уже тогда захотел к нему попасть. Порошин, довольно близко знающий его отца, много рассказывал о нём Павлу. Педагог оставил дневник, правдиво охватывающий период с 20 сентября 1764 года по 13 января 1766 года. «Записки» Порошина, которые не цитируют только ленивые (в основном увлекаясь анекдотами (короткий рассказ о каком-либо происшествии, не поддающийся проверке на достоверность очевидцев)той эпохи, которые будучи вырванными из контекста, искажают образ императора Павла). В них историки пытаются найти истоки, и не безуспешно, становления личности будущего императора. Можно пожалеть о том, что «Записки» Порошина не затрагивают более поздние периоды жизни Павла Петровича, но в этом вина не только Панина

, но и самого Порошина, который знакомил с их содержанием и самого мальчика, и Панина. Тот усмотрел в любимом учителе Павла соглядатая и противника методов своих немецких коллег в воспитании наследника, посчитал опасным его влияние и удалил Порошина не только от двора, но и из Петербурга, как через чур опасного человека, и окружил Павла своими преданными людьми. Благотворное влияние Порошина, на Павла осознавали впоследствии даже его враги, отметил Шильдер.

Первая дневниковая запись относится ко дню рождения Павла Петровича – ему исполнилось десять лет. После торжественного молебна, и наставления архимандрита Платона

на тему: «В терпении стяжите души ваша», были официальные поздравления, а затем «Его Высочество (форма обращения к детям, внукам царствующей особы – великим князьям и княгиням) с танцовщиком Гранжэ минуэта три протанцевать изволил». 34). Вечером же был бал и ужин.

Шильдер сослался на мнение профессора В. Иконникова «Весьма много говоритъ въ пользу Порошина замечательный для его летъ начитанность и способность пользоваться въ живой беседе известнымъ ему материаломъ. … Трудно было найти человека, который бы до такой степени привязался къ своему питомцу, до такой степени усердно пользовался малейшимъ случаем, чтобы внедрить впечатлительному и пылкому отроку благородные мысли и чувства, какъ это делал, Порошин. Все советы, какие он давал, великому князю, все его замечания и наставления исполнены ума и высокаго благородства». 44).

Боханов отметил интерес Екатерины к Платону. В 1763 году после проповеди Платона «О благочестии» в Троице-Сергиевой Лавре Екатерина II она разглядела в молодом иерее уникальный «адамант», способный украсить её окружение. На вопрос Императрицы: «Почему он пошел в монахи? – молодой Платон ответил, – «По особой любви к просвещению». 4). Платон был вызван в Петербург, где стал законоучителем у Цесаревича с 30 августа 1763 года и находился при нём до его первой женитьбы в 1773 году. Живя во дворце, Платон жил уединённо и редко выезжал в город, но много общался с иностранцами у себя на обедах или по вечерам, что помогло ему овладеть французским языком. Екатерина приходила в умиление от его проповедей. ««Отец Платонъ делаетъ изъ насъ все, что хочетъ, – хочетъ онъ, чтобы мы плакали, – мы плачемъ»», – сказала она однажды. 21). Платон был известен своими сочинениями, а его учебник богословия знали в Европе. Но похвалы не могли примирить Платона с увлечением придворного общества модными современными идеями и нравами, которое не слишком увлекались богословием, как и Екатерина при всей своей внешней набожности. Платон был обрадован назначением его в 1766 году архимандритом Троицкой Лавры, где он мог уединяться на Троицкое подворье. Павел Петрович с детства был очень религиозен и таким, благодаря Платону, остался на всю жизнь.

Боханов отметил, что Дени Дидро[63 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Дидро,_Дени Дени? Дидро? (фр. Denis Diderot; 5 октября 1713, Лангр, Франция – 31 июля 1784, Париж, Франция) – французский писатель, философ, просветитель и драматург, основавший «Энциклопедию, или Толковый словарь наук, искусств и ремёсел» (1751). Иностранный почётный член Петербургской академии наук (1773). Вместе с Вольтером, Руссо, Монтескьё, Д«Аламбером и другими энциклопедистами, Дидро был идеологом третьего сословия и создателем тех идей Просветительного века, которые подготовили умы к Великой французской революции. Дидро умер от эмфиземы в Париже 31 июля 1784 года.] во время пребывания в 1773 году в России решил сокрушить «клерикала», заявив, что «Бога нет». Услышав в ответ: «Сие известно еще до Дидро. Давид еще сказал: Рече безумен в сердце своем – несть Бог». 4). Дидро якобы восхитился ответом.

До 14 лет Павлу преподавали Закон Божий, математику, историю, географию, физику, языки: русский, французский и немецкий, астрономию. Что касается преподавания физики Эпинусом[64 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Эпинус,_Франц_Ульрих_Теодор Франц Ульрих Мария Теодор Эпи?нус (нем. Franz Ulrich Maria Theodor Aepinus (?pinus, Hoch); 13 (24) декабря 1724, Росток – 10 (22) августа 1802, Дерпт, ныне Тарту) – российский и германский физик, астроном и математик, действительный член Петербургской Академии наук (1756). По национальности немец, происходил из семьи учёных.], ещё когда Павел занимался только начальной арифметикой, то Порошин

в письме к графу Г. Орлову

совершенно справедливо отметил: «… я никогда того мнения не былъ, чтобы физику предлагать въ молодыхъ весьма летахъ; если предлагать ее основательно, то основавшия ея доводы, утверждены будучи на правилахъ математическихъ, малолетнему ученику, ихъ еще не изучившему, кроме скуки ничего причинить не могутъ; если же предлагать вершками и цветками, то учащееся дитя, не усматривая важности дела, превратитъ всю такую науку себе въ игрушки и на прочае важныя и необходимо нужные учения не иначе какъ съ презрениемъ и отвращениемъ смотреть будетъ…» 21).

Панин

не занимался первоначальным воспитанием Павла, поручив надзор Остервальду[65 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Остервальд,_Тимофей_ИвановичОстервальд, Тимофей Иванович (Dietrich Osterwald) – тайный советник, сенатор, преподаватель и воспитатель императора Павла I-го. Родился Остервальд в 1729 году, воспитание получил в сухопутном шляхетском кадетском корпусе, куда поступил в 1741 г. Еще в бытность свою в корпусе, Остервальд получил некоторую известность при дворе императрицы Елизаветы Петровны, благодаря своим артистическим способностям. Вместе со своими товарищами – Бекетовым, Мелиссино, Разумовским и Свистуновым, он принимал участие в театральных представлениях и обратил на себя внимание. (Подробнее в прим. в конце книги).]. Он ждал, когда Павлу исполнится 14 лет, с тем чтобы начать обучение цесаревича «государственной науке», но постоянно присутствовал на обедах Великого князя, приглашая к нему своих единомышленников – екатерининских вельмож и кавалеров. На них велись взрослые разговоры, отмечал Шильдер: «… быть можетъ, неуместные и через чуръ эксцентричные, были, однако, вообще поучительны и привлекательны. Они отличались большою свободою ума и откровенностью мнений, что должно было возбуждать и укреплять суждения молодого великаго князя и научать его выслушивать и уважать правду. Это общество – нужно принять это особенно во внимание – не состояло изъ недовольных, и лицъ оппозиции, а напротив того, состояло изъ людей, горячо преданных, своей государыне своему отечеству. Поэтому-то они и позволяли себе свободно выражаться, и не боялись скомпрометировать (огласить сведения, порочащие репутацию и подрывающие доверие) себя и повредить делу монархии». 44). Взрослые не стеснялись присутствием ребёнка, который постепенно привыкал относиться ко всему подозрительно, усваивая чужие мнения. Павел не часто находился в обществе сверстников, в основном по праздникам и на уроках танцев. Наиболее близки ему были племянник Панина, князь Александр Борисович Куракин[66 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Куракин,_Александр_Борисович Князь Александр Борисович Куракин (18 (29) января 1752 – 24 июня (6 июля) 1818) – русский дипломат из рода Куракиных, вице-канцлер (1796), член Государственного совета (1810), сенатор, канцлер российских орденов (1802), действительный тайный советник 1-го класса (1807). Создатель усадьбы Надеждино и владелец Куракиной дачи к востоку от Петербурга. Старший брат Степана и Алексея Куракиных. За «искусную представительность» и пристрастие к драгоценностям прозван «бриллиантовым князем»Александр был первенцем князя Бориса Александровича и его жены Елены Степановны, дочери фельдмаршала С. Ф. Апраксина. Незадолго до безвременной кончины отца взят на воспитание братом своей бабушки – Никитой Ивановичем Паниным и привезён из Москвы в Петербург. (Подробнее в прим. в конце книги).] и граф Андрей Кириллович Разумовский[67 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Разумовский,_Андрей_Кириллович Граф, позже князь Андре?й Кири?ллович Разумо?вский (22 октября (2 ноября) 1752, Глухов – 11 сентября (23 сентября) 1836, Вена) – русский дипломат из рода Разумовских, посланник в Вене в 1797—1799, 1801—1807 гг., строитель венского дворца Разумовских. Известен также как меценат, которому Бетховен посвятил «Русские квартеты». Действительный тайный советник 1-го класса (1819).].

С самого детства он не знал родительской любви и ласки, не был изнеженным, оставался одиноким и замкнутым, и потому легко влюблялся в людей. Любознательный и смышленый холерик был очень непоседлив, чем вызывал постоянное недовольство своих воспитателей и обслуги. Павел вставал уже в пять часов утра, и камердинеры были вынуждены одевать его в то время, когда все ещё спали. О торопился есть, гулять, дочитать книгу и лечь спать, чтобы снова рано встать. Несмотря на то, что еду ему подавали по расписанию, воспитатели не смогли перебороть его постоянное нетерпение. Порошин упоминал о болезненном переживании при малейших отклонениях от дневного расписания. В записках Порошина от 7 декабря 1764 года можно прочесть: «У Его Высочества ужасная привычка, чтоб спешить во всем: спешить вставать, спешить кушать, спешить опочивать ложиться…». 34).

Шильдер писал о нежном обращении Екатерины с сыном, который был возле неё на больших и на малых собраниях при дворе, сопровождая её на прогулках, манёврах и охоте. Она радовалась его успехам на экзаменах и говорила ему, что, «когда его высочество возмужаетъ, то она изволитъ тогда по утрамъ призывать его къ себе для слушания делъ, дабы къ тому привыкнуть». 44). У него постоянно бывали самые приближённые лица (Орловы, Чернышевы), оказывая ему почтительное внимание. К его столу приглашались известные люди, иностранцы, губернаторы, генералы. Тогда ещё Екатерина, отметил Шильдер, старалась подготовить достойного преемника. Порошин наблюдал у Павла холодность и недоверчивость к матери, скуку и нетерпение в её присутствии. Он даже ему сказал, что «при самых наилучшихъ намеренияхъ, вы заставите себя ненавидеть». 44).

Порошин рано заметил у Павла пунктуальность, математический склад ума – логичность, точность суждений, обусловленность умозаключений. Он всё старался «разложить по полочкам», объяснить, сформулировать задания и установить правила. И позднее всегда стремился, во что быто ни стало добиваться результатов. Отсюда его стремление преобразовывать страну через распоряжения и указы на основе законодательного регулирования всех укладов в Империи. Порошин написал в своём дневнике: «В учении – особенно в математике – он делает успехи, несмотря на рассеянность… Если бы Его Высочество человек был партикулярный (частный) и мог совсем предаться одному только математическому учению, то бы по остроте своей весьма удобно быть мог нашим российским Паскалем. … когда его высочество не ленится, то проводимые с ним часы в учении приносят истинное наслаждение». 34).

Порошин отмечал в «Записках», что, по большей части, Павел Петрович учился с большим желанием, но когда на Пасху, наследника на неделю освободили от занятий, то «радость была превеликая». 34). Это характерно для детей всех поколений. «Мальчик с удовольствием играл на бильярде, в воланы и шахматы, ставил опыты с электричеством, «забавлялся» у токарного станка. А после Пасхи в 1765 года «попрыгивал и яйцами бился и катал в спальне»». 34). Большую часть времени цесаревич проводил в Зимнем дворце, наблюдая жизнь из окон или с балкона, любил прогуливаться вокруг дворца. Павел, как любой ребёнок, был легко внушаем, но до конца жизни сохранил способность признавать свои ошибки. В частности, воспитателям Павла удалось-таки преодолеть в Павле сложившееся из-за негативных отзывов окружения отрицательное мнение к Ломоносову[68 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Ломоносов,_Михаил_Васильевич Михаил Васильевич Ломоносов (8 [19] ноября 1711, деревня Мишанинская (ныне – село Ломоносово), Архангелогородская губерния, Русское царство – 4 [15] апреля 1765, Санкт-Петербург, Российская империя). Первый великий русский учёный-естествоиспытатель мирового уровня. (Подробнее в прим. в конце книги).]. Порошин прочёл Павлу похвальные слова Ломоносова: «Ты едина истинная наследница, Ты Дщерь моего Просветителя». «И как я оное выговорил, – написал Порошин, – то Его Высочество, смеючись, изволил сказать: – «Это, конечно, уже из сочинениев дурака Ломоносова». Хотя он сие и шутя изволил сказать, однако же говорил я ему на то: «Желательно, Милостивой Государь, чтобы много таких дураков у нас было. … Вы Великой Князь Российской. Надобно вам быть и покровителем Муз российских. Какое для молодых учащихся Россиян будет ободрение, когда они приметят или услышат, что уже человек таких великих дарований, как Ломоносов, пренебрегается?» Его Высочество, выслушавши, изволил говорить, что это, конечно, справедливо и что он пошутил только». 34). 5 апреля 1765 года Порошин рассказал Цесаревичу о смерти Ломоносова. На что он ответил: «Что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал». Приехавший Платон сожалел о Ломоносове, «возбуждая к тому и Великого Князя…». 34)., а уже 20 октября 1765 года «… Читал я Государю Цесаревичу наизусть последние строфы в пятой оде покойного Ломоносова. Очень внимательно изволил Его Высочество слушать и сказать мне: – «Ужасть как хорошо! Это наш Волтер

». 34).

Порошин замечал также и неправильные поступки ребёнка. Например, его сердило, если в партере публика начинала аплодировать раньше его и более многократно. 28 февраля 1765 года Павел рассердился на тафельдекера (подавальщика), за то, что на столе не оказалось масла и сыра. Он решил, что продуктов не было оттого, что их воруют слуги для себя. Или его мог рассердить отказ в каком-либо блюде за столом.После каждого недостойного поступка его выводили из-за стола, объясняли наедине непристойность его поступка и оставляли с дежурным кавалером, не обращая внимания на его слёзы и негодование. Порошин писал, что после подобных неприятностей мальчик раскаивался в своих поступках и уверял его, что впредь постарается их не совершать, но ему это плохо удавалось. Воспитатели Павла так и не смогли преодолеть нетерпение Павла к отказам в исполнении неблагоразумных его желаний.

Отметил Порошин и такой недостаток, как некоторое пренебрежение к близкому окружению, например, к Куракину

, которое не всегда пресекалось воспитателями, хотя по требованию Екатерины II, наследника воспитывали в строгости. 31).

В воспитательном процессе великого князя Екатерина II предусмотрела кроме чтения и трудовое воспитание. В покоях наследника был установлен токарный станок. Традиция обучения царских отпрысков работе на токарном станке с большим или меньшим успехом реализовывалась вплоть до Александра III[69 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Александр IIIАлекса?ндр III Алекса?ндрович (26 февраля [10 марта] 1845, Аничков дворец, Санкт-Петербург – 20 октября [1 ноября] 1894, Ливадийский дворец, Крым) – император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский с 1 [13] марта 1881 года. Сын императора Александра II и внук Николая I; отец последнего российского монарха Николая II. Придерживался консервативно-охранительных (националистических) взглядов и проводил политику контрреформ, а также русификации национальных окраин. Заключил франко-русский союз. При его правлении Россия не вела ни единой войны, за что он получил прозвище Миротворец.]. Стандартный режим для наследника в стенах Зимнего дворца включал в себя подъем в шесть часов утра, туалет, завтрак и занятия до часу дня. Потом следовали обед, небольшой отдых и снова занятия. Этот режим часто нарушался обязательными представительскими обязанностями в вечерние часы и болезнями.

Апартаменты матери и сына располагались в разных концах Зимнего дворца, но, как правило, вечером, цесаревич приходил на половину матери. В комнатах императрицы он играл в различные игры, шалил с молодыми фрейлинами. Павел посещал придворные спектакли, и даже сам иногда выступал на сцене придворного театра в юго-западном ризалите Зимнего дворца.

Порошин отметил, что, находясь в окружении взрослых Павел Петрович очень серьезно относился ко всем своим обязанностям. Вольно или невольно в кругу Павла нередко возникали разговоры об обыденной жизни народа за стенами Зимнего дворца, о жизни наших крестьян, об их увеселениях и разных обрядах, какие мальчик с интересом поддерживал. 9 декабря 1764 года взрослые рассуждали о добродушии и основательности нашего народа и что от него можно добиться всего, чего пожелаешь. На что Павел сказал: «А что ж, разве это худо, что наш народ таков, каким хочешь, чтоб был он? В этом мне кажется худобы еще нет. Поэтому и стало, что все от тово только зависит, чтоб те хороши были, коим хотетъ-та надобно, чтоб он был таков или инаков. … Главное, чтоб были хороши те, кто желает им управлять». 34).

Он жадно улавливал и то, что для его ушей не предназначалось, когда за столом возникал приватный обмен мнениями, самого Павла отсылали из-за стола. По этому поводу Порошин записал 9 октября 1764 года. «Часто случается, что Великий князь, стоя в углу, чем-нибудь своим упражнён и, кажется, совсем не слушает, что в другом углу говорят: со всем тем бывает, что недели через три и более, когда к речи придёт, окажется, что он всё то слышал, в чём тогда казалось, что никакого не принимал участия… Все разговоры, кои он слышит, мало-помалу, и ему самому нечувствительно, в основание собственных его рассуждений входят, что неоднократно мною примечено». 34).

Если в раннем детстве Павел Петрович сторонился людей, испытывая страх перед незнакомцами, то к десяти годам, ему стали интересны люди особенно те, о которых он слышал за столом. Никита Панин