Мастер и Марта

Купаться в присутствии Флорана? Об этом и подумать было страшно.

– Нет, я уж лучше разуюсь, – объявила Марта.

Она сбросила туфли, и они вместе пошли вдоль берега, немного в воде.

Вечернее солнце ласково пригревало, морская вода была чистая и играла всеми оттенками синего и зеленого, точно так, как свитер, который Марта перед сном вязала для Флорана. Марта наслаждалась каждым мгновением, так ей было хорошо. Она старалась прочувствовать все как можно полнее и запомнить как можно лучше. Конечно, Марте было бы еще приятнее, если бы Флоран взял ее за руку – о, как она об этом мечтала! – но ему почему-то не приходило это в голову.

Они опять говорили об учениках Флорана, и опять не пришли ни к каким выводам.

– Квентин подозрителен сам по себе, такой уж он человек, – рассуждала Марта, а Флоран внимательно ее слушал. – И колдовать он немного умеет. А может, умеет даже больше, чем показывает? Эмильен подозрителен потому, что вообще не вызывает подозрений – это может быть отличная маскировка. Ну а Аннабель… по правде говоря, Аннабель тоже не вызывает подозрений. Если она и подозрительна, то только одним…

– Чем?

– Ну, чем… своей красотой. Красоту легко использовать для отвода глаз и отвлечения внимания.

Флоран повернулся к Марте, очки его так и сияли в лучах заходящего солнца. Легкий ветерок, налетевший с моря, откинул с лица Флорана волосы, и Марта впервые так близко и так хорошо разглядела его. У Флорана было овальное лицо с правильными чертами, и Марте больше, чем когда-либо, захотелось увидеть его без очков. Она ждала, что сейчас Флоран скажет ей что-то, что-то важное. Но он ничего не сказал, и они пошли дальше.

Когда они нагулялись, Марта попросила Флорана осмотреть на всякий случай Лили – сестра спала уже несколько дней. Марта и Флоран вошли в дом через крыльцо Флорана.

Его комната не особенно изменилась с тех пор, как Марта была здесь в последний раз – на стуле также висела какая-то одежда, постель была небрежно закинута покрывалом, да и на столе порядка не прибавилось.

Пройдя через комнату, они вышли в коридор и наткнулись на Квентина. Квентин пробормотал что-то насчет перепутанных дверей и быстро ретировался в свою комнату. Марте это не понравилось.

Лили продолжала спать. Флоран проверил ее пульс и сказал, что он интуитивно предчувствует пробуждение в ближайшее время, чему Марта была очень рада.

Глава 15

Проснувшись утром, Марта первым делом вспомнила, что сегодня – День Середины Лета, а значит, ей целый день придется притворяться веселой. Вставать с постели ужасно не хотелось, и Марта долго лежала, стараясь дремать. В коридоре то и дело слышались шаги, голоса и даже беготня. Наконец, Марта решилась и все-таки встала.

Умывшись, она села с книгой в кресло – это были все те же «Виды волшебных воздействий на человека» отшельника Афанасия. Книга выглядела совершенно новой, словно никто ее еще не читал. Разыскивая нужный раздел, Марта порезала палец о край страницы. «Просто удивительно, до чего острой может быть обычная бумага», – поразилась Марта. Она неохотно встала и отправилась в лечебный кабинет.

Она ожидала, что лечебный кабинет будет пуст, но ошиблась. Открыв дверь, Марта увидела Аннабель, возлежащую на кушетке, и Флорана с зельем в руках.

– Доброе утро, Марта, – сказал Флоран. – Надеюсь, Вы пришли сюда не за лекарством?

– Доброе утро, – сказала им обоим Марта.

– Привет, – отозвалась Аннабель.

– Вообще-то я пришла за ранозаживляющим, – сообщила Марта, показывая ранку. – Если, конечно, у нас нет простой перекиси водорода.

– Такой ерунды не держим, – ответил Флоран. – Ранозаживляющее – на столе. Ну и денек сегодня, не успели барышни проснуться, как уже все травмированы.

– Аннабель, что с тобой случилось? – спросила Марта.

– Ожоги, – виновато улыбнулась Аннабель. – Конечно, их надо было вчера обрабатывать, а я забыла. Или, может быть, чуть-чуть поленилась.

– И теперь ожоги опять распространились, – мягко укорил ее Флоран. – Их надо смазывать зельем три раза в день.

– Я буду впредь внимательнее, – заверила Аннабель.

Флоран присел на стул у кушетки и принялся обрабатывать ожоги. Марта повернулась к ним спиной и стала перебирать пузырьки с зельями в поисках нужного.

– … просто вчера был такой интересный день, – говорила Аннабель извиняющимся голосом, – … все эти заклинания… совсем вылетело из головы…

Вот оно, ранозаживляющее. Марта взяла флакон и тут услышала слова Аннабель:

– … а после купания в Вашем море, Флоран, я просто сразу уснула, как только вернулась к себе. Вы же знаете, вода так отнимает силы…

«Так вот оно что», – подумала Марта. – «Аннабель тоже была вчера в гостях у Флорана». Марта вдруг почувствовала, как стремительно обнуляется, обесценивается все, чем она только что жила: все его улыбки, комплименты, приветливый тон его голоса, когда он говорил с ней. Марта теперь осознала, почему вчера на морском берегу ей так хотелось, чтобы Флоран взял ее за руку – не только потому, что это было бы приятно, хотя и это тоже. Ей нужен был какой-то знак, какое-нибудь подтверждение того, что все эти их прогулки – нечто большее, чем просто дружба.

– Вы же знаете, Флоран, я так люблю плавать… – продолжала Аннабель.

«Ты такая мечтательница, Марта», – говорила матушка, и она была права.

– Прекрасно Вас понимаю, мне тоже очень нравится плавание, – сказал Флоран.

Флорану сейчас тяжело, ему нужна поддержка, и он открылся ей как другу, а она возмечтала, разнадеялась. Ей виделось в их встречах наедине что-то такое особенное, а Флоран – при этой мысли Марта похолодела – возможно, Флоран встречается с каждым из своих учеников вечерами, чтобы приглядеться.

Комната поплыла куда-то вбок, и Марта была вынуждена опереться о стол. Она была так расстроена, что ей совершенно необходимо было побыть в одиночестве.

– … Марта!.. Марта, – услышала она голос Аннабель, – ты уже положила свое имя в Шляпу Жениха?

Марта собрала все свои силы. «Надо собраться, – сказала она себе, – чтобы не упасть в грязь лицом. Вот выйду отсюда и тогда…» Она медленно обернулась.

– Нет. Пока нет.

– А я уже сходила туда, – оживленно говорила Аннабель. – Утром меньше народу, не надо стоять в очереди. Ой, я прямо чувствую, что в этом году мне повезет!.. Марта, ты иди скорее, а то потом там будет толпа.

– Заодно прогуляетесь, – подхватил Флоран. – Что-то Вы сегодня бледны. Неужели это из-за ранки?

– Да, в самом деле, пойду, – ответила Марта.

Она вышла из лечебного кабинета, а потом – из дома. На улицах городка уже царило оживление, всюду были развешаны гирлянды из цветов и бумаги. Нарядные люди прогуливались, болтая и пересмеиваясь. На Марту, как всегда, никто не обращал внимания. Конечно, сегодня причиной тому было ее подавленное настроение, но Марта знала, что будь она весела, это бы ничего не изменило.

Марта добралась до центральной площади, посреди которой возвышались Жених и Невеста, окруженные уже народом. Сейчас Марте было неприятно смотреть на них, и она села на лавочку, нарочито выбрав такую, чтобы быть к Жениху с Невестой спиной. На площади уже начались игры и танцы. «Зачем я сюда пришла?» – тоскливо подумала Марта.

«Уж ты если полюбишь, Марта, то, наверное, всерьез, – вздыхала матушка. – Сейчас все смотрят на это проще: сходятся и расходятся, и особенно не переживают».

Перед скамейкой, на которой сидела Марта, остановилась незнакомая пожилая женщина. Выглядела женщина довольно странно, и Марта скоро узнала ее – это была чокнутая ведьма, так ее все называли. Поглядев на ведьму, Марта решила, что она назвала бы ее чудом в перьях, хотя перьев как таковых на ней и не было. Длинные светлые волосы ведьмы были сильно начесаны, высоко поднимались вверх и топорщились в стороны. Невообразимая одежда состояла из каких-то оборок, которые тоже топорщились, и почему-то напоминали оперение птицы. Ведьма остановилась перед Мартой, проницательно глядя на нее.

– Не огорчайся, деточка, – пропела она басом, а потом изрекла: – Мужчина – это солнце, а женщина – луна, поэтому они никогда не могут быть вместе.

Сказавши так, ведьма поплыла себе дальше, а Марта осталась на скамье переваривать эту мудрость. Юноши и девушки, хохоча, играли неподалеку в ручеек под музыку.

– Никогда не могут быть вместе, – передразнила Марта ведьму. – А эти – что?

Ее апатия внезапно сменилась раздражением. «Значит, солнце и луна», – думала Марта, шагая в свой новый дом, и не замечая, что взвинчивается все круче.