Волибор

– Кто это был, Говен? Ты видел его?

Я помотал головой.

– Нет, когда я спустился, здесь уже никого не было.

Сгреб их в охапку и попытался успокоить.

Всё то время, пока я был с мамой и Санной, мой взгляд блуждал в темноте за окном. Я сгорал от любопытства, но понимал, что нужен им сейчас больше, чем когда-либо. Я обрадовался отсутствию Бетти и использовал это как предлог улизнуть из дома.

– Заприте двери и дождитесь меня! – это всё, что я сказал перед уходом.

Уже была глубокая ночь, и уличные фонари лишь слегка освещали дорогу. Но орк стоял неподалеку и при виде меня помахал рукой. Он развернулся и пошёл вдоль улицы, поманив за собой.

Как оказалось, он вел меня к одному из наших соседей, в старый домик на окраине улицы. Забора вокруг не было, всё заросло шиповником, и за лозами еле была видна дорога к дому. На крыльце тихо и мирно сопел дряхлый пес и даже ухом не повел, когда рядом с ним возник чужак.

В окнах дома загорелся свет, и кто-то, шоркая ногами, медленно приближался к двери. Со скрипом она поддалась седому старику, и орк первым вошел внутрь. Я следом.

– Самбор, – старик заботливо бросился навстречу нам. – Ты долго.

– Эй, старик. Он тут не один, – недовольно произнес я.

Он улыбается и смотрит на меня долгожданно, сложив ладони вместе.

– О, Говен, прости меня за неуважение. Я просто так давно не принимал гостей, что и позабыл, как с ними обращаться.

Я отшатнулся от него, как от призрака.

– Знаешь мое имя?

Он по-стариковски посмеялся.

Из освещения в доме были лишь свечи, и они в панике колыхались из стороны в сторону, пока я не закрыл дверь. Улавливаю легкий запах трав и благовоний, повсюду мерцали склянки с разноцветными жидкостями и разбросаны ароматные камни. На окнах висели каштаны и полынь, запах которой, по легендам, отгонял злых духов от домов, где должна была вот-вот родить женщина.

– Ты шаман? – тихо произнес я. – Не знал, что здесь вообще кто-то живет.

– Мы с Самбором живем здесь уже очень давно, а ты не очень сильно придаешь внимания мелочам. Я всегда наблюдал за тобой. Когда-то давно мы с твоим отцом выбрали этот район, чтобы жить неподалеку друг от друга.

– Вы знали папу?

Меня пригласили вглубь дома и усадили за старый, заваленный травами стол.

– Знал?.. – Старик предложил мне чай и я согласился, но с опаской. – Мы вместе с ним служили. Были не готовы к войне, и нас размазало как сопли по столу, всё это казалось нереальным, сном. Главным являлось вернуться к своей семье, но в итоге я вернулся, а он нет. И в чем шутка жизни так это в том, что по итогу пострадали оба. Я потерял семью, а твоя семья – Волибора. С тех пор я живу здесь, рядом с вами.

– Никогда тебя раньше не видел, – я нахмурился. – Если ты друг моего отца, я должен был тебя помнить. Санна была маленькой, но я не мог не узнать тебя.

– Как я уже говорил – мы оказались не готовы к войне, а особенно к количеству огня, которое она породила. – Он отвлекся от готовки чая и махнул левой рукой на правую. Магия развеялась, и я увидел часть руки, обглоданную огнем. – Возможно, что я тоже давно мертв в душе.

Он суетится. Ищет кружки и чайные ложки. Рядом садится Самбор, жуя орехи из ладошки. Я недоверчиво кривлюсь и чувствую, как покалывает плечо, которое ближе к нему.

– Почему вы ни разу к нам не пришли? Если вы всё видели, значит, знаете, каково нам было. Почему молча наблюдали? Почему…

– Говен, ты тот человек, которому интересно прошлое? – Меня как будто молнией ударило. – Я видел, как ты из мальчика превратился в мужчину, и видел, как твоя семья жива, как может радовать тебя своим присутствием. Тогда я сгорал уже не от огня, а от зависти. Мой сын был чуть старше Санны, когда погиб. Я боялся утопить вас в своем горе.

Я не нашёл в карманах трубку и зло сжал табакерку, которую достал в надежде закурить. Мама и я, после войны мы не знали куда податься, не знали, как прокормить маленькую Санну, и я грезил мечтами научиться магии, чтобы у нас был в доме хотя бы хлеб. О большем я не мечтал. Мир не подал нам руки, никто. Все кого мы знали, погибли, число населения Лореула уменьшилось на шестьдесят процентов, и мы, как брошенные овцы, носились по столице в панике, не зная что делать.

– Прошу, не суди меня строго, – продолжил старик, ставя на стол чай. – В то время я уже был немолод, многое видел и слышал. Наш рассудок хрупкая штука, я был напуган, зол и уничтожен одновременно. Во мне бурлила ярость, но сил никаких не осталось. Я боялся показаться людям, я сам себя боялся. То, что видел в зеркале, сломало меня как мальчишку. Разум помутился, и я запустил в сад дикий шиповник, чтобы он заполонил всё во дворе, и вскоре мой дом стал похож на заброшенный.

– Я никогда тебя не пойму, – в тот момент я лишь злился, не думаю, что был честен.

– А я и не жду от тебя понимания.

– Тогда чего? Почему ты посылаешь к нам орка, о происхождении которого я даже боюсь гадать? Спустя столько лет ты решил появиться?

Я не мог знать, что он чувствует, ровно так же, как и он не мог знать о моих чувствах. Но почему-то мне казалось, что я имею право его судить. Хотя что я мог знать о той самой первой встрече с орками? Возможно, что он даже врёт.

– Я нашёл Самбора маленьким у стен Лореула. Он показался мне ещё не знающим обо всем том, что происходило между орками и Брондой, и я не ошибся. Пришлось вырастить его как человека. Мало кто думал, что здесь кто-то живет, а гостей у меня не бывало. Мы тихо и мирно жили здесь и по ночам ходили на охоту в Лореульский лес, набирали воду в реках и собирали ягоды, часто оставались в лесу ночевать.

– Безумие. Ты думал только о себе всё это время. Нашел себе новую отраду в жизни и тихо-мирно жил здесь, как растение. Лишь бы жить.

Самбор ухмыльнулся и закинул в рот последний орех. Он меня невероятно сильно напрягал и одновременно манил своей таинственностью.

– Да, наверное, – не стал спорить старик. – Но сейчас это тебе на руку.

Я нахмурился.

– Что это значит?

– Мы с твоим отцом любили наш край и столицу, мы застали добрых королей и их мудрых советников, времена, когда в Лореул пытались попасть со всех частей мира. Твоя мама родом из Серийи и переехала с родителями в десятилетнем возрасте на север Лореула. В одной из академий она познакомилась с Волибором – твоим отцом. Там же и со мной. Мы вместе окончили академию и ушли каждый в свои сферы: я к магам, твой отец в армию, а мать – в лекари. Ты был еще маленьким. Потом появилась Санна. Твоя мать невероятно сильно ревновала её к моей жене, Журри. Бронда была теплой и заботливой к нам, наши боги благосклонны. Поэтому я хочу снова увидеть её в свете теплого солнца, в былом рассвете.

– А я здесь при чем? Хочешь с помощью меня развязать еще одну войну или что-то вроде того? – ухмыляюсь, пытаясь не показывать, насколько переполнен эмоциями.

Я мало что знал о прошлом мамы и папы. После смерти отца я блокирую в себе желание узнать хоть что-то. Кроме как от мамы, этого не у кого было узнать, и я не хотел трепать её раны. Но иногда мне казалось, что она очень сильно хочет поговорить, а я боялся. Должно быть, не совсем понимал, что ей нужно для успокоения.

– Разве можно подумать, что я желаю тебе зла?

– Я не знаю, – смотрю на лиловые лепестки в чае. – Я слишком давно ни на кого не полагался. Хотя это, наверное, моё самое большое желание. Иметь кого-то близкого по духу.

– Они есть, Говен, – маг указывает на Самбора. – На его родине.

Я смеюсь и делаю глоток чая. В груди всё дрожит от возбуждения.

– Тебя хоть как зовут, старик?

Он потирает седую бороду.

– Меня зовут Деян.

Киваю молча, наблюдая за кружащим чаем в кружке.