Сороковник. Книга 1

– А сама-то что, до сих пор сидишь голодная?

Ну да, увлеклась. От первого блина, что отложила себе на покушку, кусочек отщипнула, остальное скормила Норе. Пришлось пояснить:

– Пока не закончу, от плиты не отхожу, чтобы ничего не сгорело. С блинами ухо востро надо держать!

Он качает головой. Достаёт две кружки, разливает чай. Ставит на обеденный стол тарелку.

– Но ведь закончила? Давай-ка, теперь я за тобой поухаживаю.

– … Хозяйка, – говорит немного позже, и, видимо, в его понятии это высший комплимент. – Пойдёшь ко мне?

Я давлюсь чаем.

– Вместо Ольги, – добавляет он поспешно. – Сама видишь: мне без работницы никак, а тебе ж всё равно место надо искать.

Мне становится смешно.

– А не боишься, что домогаться начну?

Он вздёргивает бровь.

– Не из таких ты. Женщина серьёзная. Там, у себя – замужем?

– Нет, – отрезаю.

– Понял. А Гала сказала – у тебя дочки.

– Дочки есть, мужа нет. – Я отставляю чашку. Как всегда, при подобных разговорах настроение портится. – И не было. И не будет. Всё?

– Всё, – он примирительно вскидывает ладони. – Я ж только спросил! Приходи ко мне работать.

– Васюта, – я даже фыркаю. – Одно дело – в удовольствие со сковородкой постоять, для души, и совсем другое – дни напролёт. А ты предлагаешь, чтобы я сама, добровольно, в это ярмо шею подставила?

– Так ведь ненадолго. За восемь дней я из здешних вдовиц себе кого-никого подберу. А тебе, кроме того, что заплачу, помогу во второй квест собраться. Да и зачем сразу «ярмо»? Тяжёлую работу мы с Яном сами справим, а ты будешь только командовать да у плиты караулить!

Мысленно чертыхаюсь. Как ни крути, а податься некуда. Хотя, вроде бы, за первое попавшееся предложение не след хвататься, надо бы поискать… С другой стороны, в моём положении нечего капризничать, от добра добра не ищут. А денежка нужна. Интересно, во сколько мне эти сборы обойдутся? Местных цен я не знаю…

– Монет десять-двенадцать на всё – про всё, – подаёт голос Васюта. Надо же, это я вслух думать начала, вот он и отозвался. – Бронь хорошая или кольчуга – пять монет потянет…

– Васюта, какая бронь! Она весит немеряно! Да к тому же, на мой бюст, извини, ни одна кольчуга не налезет!

– Значит, хороший бюст, – замечает Васюта рассеяно. – Мне нравится… Говорю же – нравится, чего сердишься? Я ж хвалю, а не лапаю. Не хочешь железо не себе таскать – найдём кожу или стёганку, их и подогнать легче. От меча особо не уберегут, но скользящие удары сдюжат.

Скользящие удары?

Мне вдруг становится нехорошо. Эйфория заканчивается.

– Кисть у тебя широкая, крепкая, – слышу я и в недоумении рассматриваю свои руки. – Короткий меч удержит. Да что я говорю, – обрывает он себя в досаде, – не натаскаю я тебя за неделю на ближний бой. Была бы ты с моего мира, там бабы к этому привычнее… Тебе бы что полегче; не меч, а хоть засапожник. И в дороге годится, и для защиты.

Он задумывается. И на какой-то миг смурнеет лицом. Показалось или нет, что в карих глазах застыла тоска?

Показалось.

– Стал быть, засапожник и подберём, – продолжает как ни в чём не бывало. – Да поглядим, какова из тебя лучница; дальний-то бой безопасней.

– Лучница… Да я с пяти шагов в дерево не попаду, при моём-то зрении.

– Э-э-э, – тянет Васюта, – зрение тут ни при чём. Всё зависит от того, кто учит и как учит. Однако в десять монет снаряжение тебе обойдётся, да в пару монет припасы. А я за восемь дней даю тебе пятнадцать. Запас на дорогу останется. Идёшь ко мне?

Всё ещё колеблюсь. Кстати или некстати припоминается хронически больная спина. А рыжебородый искуситель словно мысли мои читает:

– Не думай, котлы да мешки тягать самой не придётся: мы-то с Яном на что? Только пальчиком укажи, всё поднесём. Печь протопим, с рынка привезём что нужно, из погребов достанем. Соглашайся, а?

Подсаживается рядом с моим стулом на корточки и проникновенно заглядывает в глаза. Как Нора, когда хочет что-то выпросить. Несмотря на серьёзность ситуации, меня так и подмывает захихикать.

– Да ты работницу нанимаешь или замуж меня зовёшь?

В лице его снова мелькает что-то мальчишеское.

– Так идёшь?

– Вот настырный! – Я, наконец, решаюсь. – Уговорил. Деваться-то мне некуда!

Вот так и начинается моя карьера в новом Мире.

Мой наниматель встаёт, довольный, протягивает лапищу. Торжественно пожимаем друг другу руки. Рукопожатье у него сильное и в то же время бережное, будто мои пальцы хрупче фарфора.

Муромец. А я ещё не верила, что есть такие…

***

Ведунья дожидается нас за очередной рюмочкой. Тонкие пальцы рассеянно перебирают бусы, словно чётки, меж бровей залегли две параллельные морщинки… Выглядит она неважнецки, словно провела в полутёмном зале не какой-то час, а суток двое: в лице добавилось желтизны, под глазами залегли тени. И мне становится неловко: это ж я её так упахала. Натаскивать новичков всегда нелегко, даже если они и толковые, и понятливые, но Гала-то – с ночи, а сколько на меня времени потратила!

Сколько народу через её руки прошло до меня? И ведь каждому растолкуй, объясни, истерику загаси, ежели кто сорвётся. Скольких она к делу приставила, этак ненавязчиво, как меня сейчас? И всё это время общалась со мной вроде бы нехотя, словно отрабатывая, что положено по долгу службы, но теперь её резкость и проскакивающая иногда грубоватость кажутся мне нарочитыми, наигранными. Будто она намеренно ставит барьер между собой и… не просто мной. Попаданкой. Пришелицей. Как, допустим, я не разрешаю себе привязаться к очередному бездомному котёнку, кормлю его и отпускаю, или, если получится, пристраиваю, но к себе взять не могу – не приютишь всех брошенных.

Гала ослепительно улыбается. Крупные зубы делают улыбку немного похожей на лошадиную, но глаза лучатся навстречу Васюте. Некрасива – но обаятельна. Жёсткая и женственная одновременно. Тебя-то каким ветром сюда занесло, ведунья? Никогда мне этого не узнать, не будешь ты со мной откровенничать. Приголубила, уму-разуму научила, отдала в хорошие руки и – привет. Завтра ещё кто-нибудь вроде меня на голову свалится.

– Сговорились? – спрашивает чуть насмешливо. – Вот и ладушки, голуба. А я знала, что тебе здесь перепадёт, а если и не здесь, то по соседству, тут народ отзывчивый. Пока к плите не приковали, пойдём, проводишь, у нас ещё кое-что недоделано. Да за работу не волнуйся, тут пока пусто, сама видишь. Час пик будет вечером. Я тебя долго не задержу, а если и так – хозяин не обидится, верно?

Васюта степенно кивает.

– Да кто ж её торопит? Пусть походит, обвыкнется, только не до темна. Сама понимаешь, места ей новые, незнакомые, заплутает ещё. А собачку свою тут оставляй, – советует мне. – Нечего её зря по городу таскать, она у тебя домашняя, к хождению не привычна. В твоей светлице тебя подождёт, я отведу. А хочешь, сама устрой, чтоб спокойней было. Ян, проводи гостью!

Гостью? Меня ж, вроде, наняли? Хозяйский племяш тем временем делает приглашающий жест. Я вас умоляю, снова на кухню? Да успею ещё наглядеться! Или я что-то упустила?

– Сестрину комнату отдаешь? – спрашивает Гала, вроде бы даже с недоверием. Васюта коротко отвечает:

– Хватит ей пустовать.