Последний отзыв
Это скорее приключение, чем история. Но читать приятно.
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Шибболет
Год написания книги
2021
Теги
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
рассказал бы знакомый физик, – десять минут
для непосвященных обычным шагом пройдут,
а за это время такое случится с нами!
Выйдя за сигаретами налегке,
ты лежишь, окажется, на цветок в горшке
смотришь три часа, или дремлешь, или…
Новогодняя суета, мишура, возня,
даже слово «милая»– не убедят меня,
что по нашей жизни гуляет любви сквозняк.
Но законы физики точно бы убедили.
«Ночь к нам войдёт и щебетом и лаем…»
Ночь к нам войдёт и щебетом и лаем,
соседским кашлем, нецензурной бранью.
И жизнь прикинуться способна раем,
и сумерки— весенней гулкой ранью,
и я— всё понимающей и чуткой,
и жёсткая латынь— живым побегом,
и весть волшебная— обычной уткой,
и ты— обыкновенным человеком.
И снится в темноте жених невесте,
не оставляя шанса ошибиться.
Кого застала ночь на новом месте—
Не спи, не верь, не слушай, даже птицу.
VI
«Я видела во сне…»
Я видела во сне
Огромный красный крокус.
Он двигался ко мне,
И в этом был весь фокус.
Достаточно уснуть,
Припасть ко сну щекою—
Чтобы пустилось в путь
Что быть должно в покое,
И бросилось в глаза
Что просто попадалось,
И вспыхнуло, грозя,
И вызвало бы жалость.
И думалось потом
О мести смирных видов,
О бунте их простом,
О книжке «День триффидов»,
О нежности оков,
О диктатуре ласки,
О воске лепестков,
О бледненькой окраске,
О том, что злость и кровь
Сгущаются под старость,
Ненужную любовь
Преображая в ярость.
«А старость подойдёт не изувером…»
А старость подойдёт не изувером
с отчаянным лицом глухонемого
и жестом вопросительным: «Готов?»
Она— лишь трепет алого на сером
в ноябрьский день, ну, например, седьмого,
семидесятых, может быть, годов.
Она же— прямизна узкоколейки.
Она же— прямота Большого брата.
Она же— бодрость первых пятилеток,
ползущая к концу во весь опор,
потёртая монета в две копейки,
что в прорезь телефона-автомата
легко войдёт, и, звякнув напоследок,
оплатит трехминутный разговор.
«Когда телефон-автомат пожирает время…»
Когда телефон-автомат пожирает время,
слизывает секунды с карточки гладкой,
поспешно вешаешь трубку— ты тоже с теми,
кто время припрятывает украдкой:
то сбежать норовят, не закончив спора,
то опаздывают— где их носят черти!
«Я не все сказал, у меня есть фора»,—
говорят себе, а, быть может, смерти.
Надо времени в рот набрать— и жизнь продлится.
И помедлит короткий гудок, колюч и тонок.
А пока— оно тайком уродует лица,
раздирает мысли, оно— спартанский лисенок.
Лишь туда пронести его не имеешь права,
где молчать и плыть один на один с Хароном.
На прощанье лизнет тебя языком шершавым—
и отчалит лодка с зуммером телефонным.
«Софи Лорен спит на плече у Карло Понти….»
для непосвященных обычным шагом пройдут,
а за это время такое случится с нами!
Выйдя за сигаретами налегке,
ты лежишь, окажется, на цветок в горшке
смотришь три часа, или дремлешь, или…
Новогодняя суета, мишура, возня,
даже слово «милая»– не убедят меня,
что по нашей жизни гуляет любви сквозняк.
Но законы физики точно бы убедили.
«Ночь к нам войдёт и щебетом и лаем…»
Ночь к нам войдёт и щебетом и лаем,
соседским кашлем, нецензурной бранью.
И жизнь прикинуться способна раем,
и сумерки— весенней гулкой ранью,
и я— всё понимающей и чуткой,
и жёсткая латынь— живым побегом,
и весть волшебная— обычной уткой,
и ты— обыкновенным человеком.
И снится в темноте жених невесте,
не оставляя шанса ошибиться.
Кого застала ночь на новом месте—
Не спи, не верь, не слушай, даже птицу.
VI
«Я видела во сне…»
Я видела во сне
Огромный красный крокус.
Он двигался ко мне,
И в этом был весь фокус.
Достаточно уснуть,
Припасть ко сну щекою—
Чтобы пустилось в путь
Что быть должно в покое,
И бросилось в глаза
Что просто попадалось,
И вспыхнуло, грозя,
И вызвало бы жалость.
И думалось потом
О мести смирных видов,
О бунте их простом,
О книжке «День триффидов»,
О нежности оков,
О диктатуре ласки,
О воске лепестков,
О бледненькой окраске,
О том, что злость и кровь
Сгущаются под старость,
Ненужную любовь
Преображая в ярость.
«А старость подойдёт не изувером…»
А старость подойдёт не изувером
с отчаянным лицом глухонемого
и жестом вопросительным: «Готов?»
Она— лишь трепет алого на сером
в ноябрьский день, ну, например, седьмого,
семидесятых, может быть, годов.
Она же— прямизна узкоколейки.
Она же— прямота Большого брата.
Она же— бодрость первых пятилеток,
ползущая к концу во весь опор,
потёртая монета в две копейки,
что в прорезь телефона-автомата
легко войдёт, и, звякнув напоследок,
оплатит трехминутный разговор.
«Когда телефон-автомат пожирает время…»
Когда телефон-автомат пожирает время,
слизывает секунды с карточки гладкой,
поспешно вешаешь трубку— ты тоже с теми,
кто время припрятывает украдкой:
то сбежать норовят, не закончив спора,
то опаздывают— где их носят черти!
«Я не все сказал, у меня есть фора»,—
говорят себе, а, быть может, смерти.
Надо времени в рот набрать— и жизнь продлится.
И помедлит короткий гудок, колюч и тонок.
А пока— оно тайком уродует лица,
раздирает мысли, оно— спартанский лисенок.
Лишь туда пронести его не имеешь права,
где молчать и плыть один на один с Хароном.
На прощанье лизнет тебя языком шершавым—
и отчалит лодка с зуммером телефонным.
«Софи Лорен спит на плече у Карло Понти….»
Другие электронные книги автора Вероника Леонидовна Капустина
Намотало
0
0
Последний отзыв
Это скорее приключение, чем история. Но читать приятно.