Предновогодние вечера в пекарне «Домовёнок»

8 предновогодних вечеров в кафе-пекарне «Домовёнок»
Вероника Маннапова

Спрячемся от холода и городской суеты в уютной пекарне?Выпьем ароматного кофе, полакомимся свежей воздушной булочкой с корицей, а заодно и со своими отношениями разберёмся… Ведь под Новый год так хочется волшебного настроения, душевного тепла и веры в лучшее. Всё это мы и встретим в кафе- пекарне "Домовёнок".Узнам, что происходило там по вечерам перед самым Новым годом, подслушаем разговоры постоянных посетителей, познакомимся с хозяйкой пекарни и прочувствуем атмосферу зимнего праздника.

Вероника Маннапова

8 предновогодних вечеров в кафе-пекарне "Домовёнок"

24 Декабря

Пахнет булочками и кофе. Сияющие витрины заполнены свежей выпечкой и праздничными пирожными в виде снеговиков и дед Морозов. Рядом с прилавком стоит небольшая ёлка, украшенная старыми стеклянными игрушками. На стенах, декорированных дубовыми дощечками, красуются несколько натюрмортов с выпечкой. За широкими панорамными окнами, увешанными гирляндами, с одной стороны царит спокойствие двора, окружённого многоэтажками, с другой – кипит жизнь вечернего города. Мимо проносятся автомобили, замедляясь у светофора. Шум дороги ощутим, но в поглощающем уюте пекарни почти не уловим. Часть деревянных столиков заняты чашками с кофе, десертами, выпечкой и отогревающимися руками.

В следующем году кафе-пекарня «Домовёнок» отпразднует своё двадцатилетие.

Миловидная пышногрудая женщина в чепчике одёрнула алый фартук и упёрла руки в широкие бёдра.

– Так, фитоняшка! Для тебя ПП-десертики, вон в том углу. – Она кивнула в сторону крайней витрины.

– Любо-о-о-овь, – протянул лысый тучный мужчина, глядя на женщину за кассой. – будь человеком а. Твоими булочками с корицей за километр пахнет. Ноги сами сюда привели. Ну Новый год всё- таки.

– Алё, Борь, до Нового года еще целая неделя! – Не поддавалась Любовь Михайловна. – А ты походу забыл, что два дня назад жаловался мне на сахар, холестерин и в очередной раз севший после стирки костюм? Забыл, что умолял меня больше не продавать тебе булочек?

Борис сузил глаза и обмакнул шарфом лоб.

– Так что, та полочка с низкокалорийными десертами для тебя, – продолжила Люба. – Там тоже вкусно, так еще и полезно. Даже чизкейк есть.

– Я сейчас пойду в булочную в соседнем квартале! И куплю там всё, что мне вздумается! – нервно возразил мужчина.

– Ишь чё, напугал. Давай валяй. Заодно попроси их, что бы они тебе новый костюм помогли подобрать, на два размера больше! И силу воли в займы дали!

Хозяйка кафе не сдвинулась с места. Борис, нахмурив брови, направился к выходу.

– Лысину прикрой, мозги застудишь! – чуть улыбнувшись крикнула Люба в след.

Боря фыркнул и закинул один край шарфа на голову.

Колокольчик над дверью зазвенел. Дверь не захлопнулась. Следом за расстроенным мужчиной в кафе вошла девушка 16ти лет в бежевом пуховике Овер-сайз.

– Здравствуйте. – Она сняла капюшон, густые розовые волосы упали на плечи. За девушкой в дверной проём втиснулась ёлка, подвязанная хлипкой веревочкой. Помещение тут же наполнил лёгкий хвойный аромат.

– Эээ, ну куда с ёлкой то? Олеж, она в снегу вся! – громко возмутилась Люба.

– Я говорила ему, подождать снаружи, – буркнула девушка Катя, подходя к прилавку и вынимая из ушей наушники.

– Ладно, не ворчите, – улыбнулся её отец, высокий статный мужчина средних лет, отряхивая шапку от снега. – Я просто хотел всех познакомить с нашей новой подругой. Ёлка Новогодовна, прошу любить и жаловать. Будет гостить у нас до января.

Катя закатила глаза и спрятала нос в воротник куртки.

– Приятно познакомиться! – улыбнулся седовласый мужчина, сидевший у углового окна со скетч-буком и простым карандашом в руках. – Рад видеть тебя с такой красоткой, Олег! – Мужчина кивнул, приветствуя знакомого чашечкой чая.

– Давно у нас не было таких гостей, – вздохнула девушка, доставая из кармана куртки наличные. – Нам две улитки с заварным кремом и багет с сыром.

Для Кати это была четвертая зима без мамы и первая с тех пор с ёлкой в доме. Мамы не стало в начале декабря, а вместе с ней и не стало духа новогоднего волшебства и радости в их семье. Девушка подняла глаза и устремила взгляд на стену за спиной Любы. Там, около полкой с китайским чайным сервизом красовалась картина в деревянной рамке. Молодая женщина в красном платке, повязанном в виде тюрбана с улыбкой смотрела на Катю, стоя у дверей этого самого кафе. Девушка поджала губы и опустила взгляд.

– Может этот Новый год будет особенным, – улыбнулась Люба, складывая выпечку в бумажный пакет.

Катя не ответила, натянула капюшон на голову, вставила наушники и направилась к выходу. Ёлка последовала за ней, унося за собой свежий запах леса.

Колокольчик над дверью зазвенел. В дверях снова нарисовался широкий силуэт.

– Ладно, давай чизкейк, – тут же заявил Борис, обмотанный клетчатым шарфом.

Люба улыбнулась и ему.

– Три. И какао.

Люба стёрла улыбку с лица и подбоченилась.

Через некоторое время в кафе вернулся Олег.

– Кофе, пожалуйста, – глубоко вздохнул он, обращаясь к хозяйке пекарни.

Люба чуть поддалась вперед.

– Фирменный? – тихо спросила она.

– Ага.

Люба налила для гостя американо и незаметно для других посетителей плеснула в чашку пятизвездочного коньяка. Так она делала только для своих. «Фирменный кофе» был с коньяком, «фирменный» горячий шоколад – с ромом, «фирменный» пунш – алкогольный, а глинтвейн из той же серии – варился на вине. Но все, как говорила сама Любовь, в разумных пределах. Напиваться в её кафе она не позволяла никому, выгоняя особо увлеченных в паб на соседней улице.

Художник, как обычно сидевший у углового окна, отложил свой альбом в сторону, приглашая Олега подсесть к нему за столик.

Люба обслужила еще двоих посетителей и присоединилась к мужчинам.

Из кухни вышел помощник Любы, Митя, с небольшим подносом чистых кружек. Заметив освободившийся стол, он тут же подбежал к нему с тряпкой. А после – присел за маленький столик за прилавком около кухни, достал из нагрудного кармана рубашки рыжего медвежонка и теребя его за ухо стал наблюдать за происходящем в зале, время от времени поглядывая на тётю Любу.

– Ну как Катюху растормошить? Мы даже ёлку не нарядили. Говорит, давай завтра. Настроения у неё нет. Ни новогоднего, никакого! – Олег взмахнул руками.

– Ну ты же знаешь, декабрь для нее самый сложный месяц в году. Будь помягче, – попыталась утешить друга Любовь Михайловна.

– Да я понимаю. И для меня зима – не простое время. И уже никогда не будет простым…

– Но ты нашёл утешение, – продолжила Люба.

Спустя четыре года после потери жены, Олег смог впустить в свою жизнь женщину, которая была рядом весь этот болезненный для него период. Помогала, поддерживала его и ничего не требовала взамен. Лена уже давно развелась, а детей ей судьба не подарила. Она уже смирилась со своим одиночеством. Но потребность о ком-то заботится её не отпускала. Убитый горем коллега по работе оказался подходящим вариантом. И она сама не заметила, как влюбилась. Лена вернула его к жизни, снова научила дышать. И он был ей безмерно благодарен за это. Что-то трепетное уже зарождалось в его сердце, но на то, чтобы из этого выросла настоящая большая и искренняя любовь, такой, какой она может быть, требовалось время. Время и его собственное разрешение себе. Чего он пока не мог себе позволить. Этого не могла позволить ему и дочь Катя.

– Нашёл, – Олег замялся, ему было не ловко об этом говорить. – Лена и правда смогла снова вдохнуть в меня жизнь. И теперь мне хочется снова сделать Новый год праздником.

– Для дочки или для себя? – спросил художник, поглаживая короткую седую бороду. – А что ты так на меня смотришь? – продолжил он, заметив недоуменный взгляд. – То, что ты хочешь быть счастливым и не испытывать при этом чувство вины – совершенно нормально. Не нормально если при этом ты делаешь вид, что все это только ради неё.