Оценить:
 Рейтинг: 0

За зеркалами 2

Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Позже он признается, что езда на велосипеде дарила ему иллюзию свободы. Иллюзию выбора, что он сможет уехать куда захочет и когда захочет, не имея даже цента в кармане. Пришлось, правда, его разочаровать, что свобода без цента в кармане – это тотальная зависимость от всего и от всех. Просто эту зависимость осознаёшь, только оказавшись таким «свободным».

– Я никогда не представлял себя на твоём месте.

И это была абсолютная правда. Только рядом с ним. Так, как было задумано природой. Всегда только вместе. Вдвоем. Похожие, словно в зеркале, расколотом надвое.

– Я вспомнил! – он возбуждённо шагнул мне навстречу, – Тот пацан, что периодически появлялся у нашей ограды. Тебя ещё садовник гонял постоянно. Капюшон. Ты всегда закрывал лицо и лоб аж по самые глаза шапкой или кепкой. Чёртов ты ублюдок, Натан Дарк!

– Все люди после общения со мной со временем почему– то приходят именно к этому выводу.

– Но почему? Почему ты ни разу не сделал попытки подойти ко мне? Рассказать о нашем родстве, дьявол тебя раздери!? У меня не было друзей. Настоящего – ни одного. У меня мог быть ты, а у тебя – я!

Пожал плечами, думая о том, рассказывать или нет, что я не просто пытался, а я добился разговора его матерью. С нашей матерью. Так я думал о ней тогда. Ведь не берутся же дети из воздуха. И если была мать у него, то значит, она была и у меня.

Я тщательно готовился к той встрече. Тогда я украл одну пару брюк из швейного магазина. Я долго высматривал сквозь стеклянные витрины, как аккуратный лысый старичок в круглых очках с тонкой оправой складывал в бумагу и перевязывал красивой белой ленточкой новые штаны, сшитые на заказ сыну одной толстой дамочки. И пока она расплачивалась с портным, постоянно одёргивая сына, всё пытавшегося засунуть себе в карман то большие блестящие пуговицы, то что-то ещё, я пробрался в магазин, пригибаясь так, чтобы меня не было видно за прилавком, и стянул конверт с брюками.

Не знаю, почему сделал это, но не хотел показаться матери кем-то вроде бедного родственничка, вымаливающего милостыню. Ведь я оправдывал её про себя. Ведь с той минуты, как я узнал, что у меня был брат, и до того проклятого дня, как услышал её истерический смех, я придумал целую легенду. По ней никто не отказывался от меня, а непутёвые врачи спрятали и затем продали меня тому жирному подонку и Джени. А мои настоящие мать с отцом, те, что любили и растили Кристофера, никогда и не знали, что нас было двое. И стоит им меня увидеть…стоит мне переступить порог их дома, как они примут меня в свою семью и будут любить так же, как Криса.

Какой оказалась наша встреча на самом деле? Миссис Дэй, как только увидела меня у своего забора, застыла, а потом стала смеяться. Она хохотала словно сумасшедшая, откинув голову назад и упирая руки в бока. А потом закричала, подбежав ко мне, чтобы я убирался. Что она была полной дурой, ведь ей говорили, что у него их было два…два выродка от этой шлюхи, и что с неё хватит. Она слишком долго терпела одного ублюдка, но не позволит и второму разрушить её жизнь. Она брызгала слюной, вцепившись худыми пальцами в металлическую решётку, через которую пыталась поймать меня второй рукой. Она истошно завопила, зовя садовника и одновременно обещая убить меня, если я посмею явиться в её дом. Напоследок она закричала, чтобы я убирался и забрал своего никчёмного брата, и мы отправились к проститутке, родившей нас.

Чуть позже я расскажу Крису об этом. Когда он в десятый раз упрекнёт меня в том, что я столько лет скрывался. Расскажу, чтобы увидеть в его глазах другой упрёк. Гораздо более худший. Обвинение в том, что я тогда не послушался эту богатую дрянь и не забрал его с собой.

Глава 3. Ева

Я почти ненавидела эту старуху. Возненавидела, потому что поняла: она меня опаивает чем-то. Какой-то дрянью, от которой я вырубаюсь на неопределённое время и прихожу в себя с жуткой головной болью. И каждый раз, когда мне удаётся открыть глаза, я вижу её, сидящую на стуле напротив меня. Жуткое зрелище. Нет, не её изуродованное лицо или хмурый взгляд, в котором она не скрывает всего своего презрения ко мне, а само понимание, что всё то время, когда я без сознания, эта женщина просто сидит и смотрит на меня. Иногда я чувствую её тяжелое дыхание и подолгу не открываю глаз, выжидая, когда она отойдёт, и собираясь с силами для новой молчаливой борьбы. Она таковой стала не сразу. Сначала я задавала вопросы. Сначала я спрашивала у неё, где Дарк, спрашивала, где нахожусь я сама, несмотря на то, что, конечно, знала. Я не спрашивало её о том, почему меня заперли здесь, так как понимала, что её оставили всего лишь присматривать за мной. Навряд ли такой, как Дарк, станет вводить в свои планы Роуз. И тут же сама смеялась над собой. Потому что теперь я вообще не понимала, каким был этот самый Дарк…точнее, насколько жестоким и бесчеловечным он был. И в голове одна за другой плиты состыковываются, складываются в один-единственный образ, в фигуру Натана Дарка. И только его лицо ещё остаётся за плотной завесой самого чёрного оттенка чёрного. Плиты-выводы из воспоминаний. Его спокойный хладнокровный голос, пока толпа избивает до полусмерти молодого парня, рассказ Люка о бездомном, которого он с таким же равнодушием лишил пальцев, жестокие законы его катакомб. Да, они кажутся относительно справедливыми, если не вдумываться в каждый из них. Если не разбирать на маленькие составляющие, во главе которых имеет значение только одна константа – его слово. Тот самый закон для всех.

Роуз неспешно поднимается со своего места, и я злорадно отмечаю, что ей с каждым разом это простое движение даётся всё тяжелее. Сейчас она встанет для того, что совершить наш ежедневный ритуал: поднять с пола поднос с тарелками и поставить его передо мной. Иногда я просто игнорирую её. Иногда мне нравится смотреть, как вспыхивает в её глазах злоба, когда я кидаю эти тарелки в стену. Это поймёт только человек, умиравший от голода. Ценность еды, которую я швыряю на пол. И это понимаю я. О, как я это понимаю. Иногда кажется, что я не посуду, а часть себя выбрасываю на грязную землю. Трое суток. А может, четверо или шестеро, я на самом деле не знаю, сколько времени нахожусь здесь. Но я хочу есть. Господи, как же сильно я хочу есть! Мне кажется, я чувствую, как загибается мой желудок, как его скручивает в комок боли от голода. И самое мерзкое – это видит она. Рози. Роуз. Старая сучка, в глазах которой моё унижение отдаётся искрами триумфа. Она прячет довольную улыбку за тем самым платком, обмотанным вокруг лица, но я знаю, что она там есть. Торжествующая, победная, искаженная уродливым шрамом и от этого еще более жуткая. Она ждёт, когда я сдамся и накинусь на еду, которую её вынуждают мне приносить. Конечно, вынуждают. И я знаю, кто. Не знаю, только зачем. Но, если он меня до сих пор не убил и, если продолжает до сих пор посылать мне еду: мясо, овощи, булочки…Белые, горячие, аппетитно ароматные. Когда в последний раз сама старуха ела такое и ела ли вообще? Значит, зачем-то я нужна ему. И от предположений начинают шевелиться волосы на затылке.

– Ишь ты…, – я вздрогнула, услышав её шелестящий голос. Кажется, мы негласно условились, что перестаем замечать друг друга…почему бабка решила прервать наше молчание? Что грядет за этим?

– У самой глаза-то голодные…так и сожрать готова. А выкобенивается.

Она подняла тарелку на уровень моего лица.

– Ешь давай. Не дитё малое.

Стейк…внутри всё сжалось в голодном спазме, от божественного аромата во рту слюна выделилась и начало сводить зубы от желания впиться в этот сочный кусок мяса. Всего лишь раз. Только узнать, каков он на вкус. Сколько времени человек может прожить без еды? Где-то читала, что несколько недель, если при этом будет пить воду. Но мне не верится. Вот сейчас не верится, когда кажется, что следующий день я не вытяну. Просто не вытяну. Что заставляет продолжать эту игру в мазохизм? Понимание того, что как только будет достигнут предел…как только будет достигнута крайняя точка над самой пропастью, появится он. Появится жестокий подонок с замашками Дьявола, искренне считающий, что только ему одному позволено вершить людские жизни. И ни минутой раньше. Ни секундой. Он надеется прогнуть меня, надломить, но не допустит, чтобы я сломалась окончательно. Не допустит, потому что его игра всё ещё продолжается. Чудовищная игра в чужие судьбы. Бедные сироты, нищие, Кевин, Кристофер, которому он не сразу признался в родстве, а теперь и я. И пока ему важна эта игра, пока он хочет получить от неё наслаждение, у меня ещё есть шанс выйти из неё. Пока он присылает свою старуху ко мне с едой, я вхожу в его планы живая. И как только над этим планом нависнет угроза, появится сам сценарист. Или я всё же полная идиотка и совершенно не знаю Натана Дарка.

– Ешь, глупая!

Роуз тычет мясом мне в лицо.

– Прозрачная вся стала. Страшно смотреть. Чего ты добиваешься этими капризами? Он всё равно не придёт. Хоть подохни.

– Капризами?

Кажется, удалось выдавить из себя смех, а показалось, что раздалось какое-то старческое кряхтение.

– Меня держит какой-то больной ублюдок на цепи под присмотром ополоумевшей бабки…и это мои капризы?

Она с грохотом поставила тарелку на поднос.

– Разговорилась. Посмотрите на неё.

– А что такое, Рози? Не нравится моя правда?

– В том-то и дело, что твоя она. А ты, вместо того, чтобы ерепениться, подумала бы, почему здесь сидишь, глядишь, и поняла бы что-то.

Дёрнулась к ней, резко встав на ноги, и тут же едва не свалилась на землю. Закружилась голова от слабости. Я прислонилась спиной к холодной стене и вдруг неожиданно поняла, что на мне пальто мужское. Его пальто. Может, поэтому мне во сне приснился его запах? Именно запах его тела, его кожи, терпкий, насыщенный, с нотками табака. Тёплый. Таким тёплым мне показался, если так возможно вообще сказать о запахе. Там, в этом сне он казался таким родным, таким правильным, в него хотелось закутаться, окунуться с головой, чтобы не проснуться в этом каменном мешке, пропитанным вонью затхлости и гнилых стен.

– Тихо ты, тихо.

Старуха подошла ко мне и помогла сползти на пол.

– Ты сильная девка, я поняла уже, – она медленно опустилась передо мной на корточки, – но сила – это штука такая, её поддерживать надо постоянно. А ты её отнимаешь сама у себя.

– Что ты добавляешь в воду?

Она усмехнулась.

– Откуда мне знать, как оно называется. Мне дали бутыль, я и добавляю. А ты благодарна должна за это быть, иначе свихнулась бы тут одна в этих стенах.

– Лучше свихнуться, чем так…

– Поешь…красивая такая была. Одна кожа да кости остались. На лицо взглянуть страшно.

И снова эту проклятую тарелку мне совать начала, я оттолкнула её руку, и стейк на пол свалился.

– Вот же зараза! Ты знаешь, что нет хуже греха, чем еду выбрасывать?

– Грех? Мне о Господе и грехах рассказывать будет прожжённая воровка?

Она встала молча и начала собирать с пола всю посуду на поднос.

– Что такое, Роуз? Разве я не права? Сколько твой хозяин тебе платит? И почему он разрешил тебе сегодня заговорить со мной?

Вздёрнула подбородок вверх и окинула презрительным взглядом.

– Никто не запретит делать Роуз то, что она хочет. И хозяина у Роуз нет и никогда не было. А если тебя не научили богатенькие папочка с мамочкой благодарности…

– Благодарности?

Я зашипела от злости, испытывая зудящее желание вцепиться пальцами в её седые грязные волосы, вырвать их с корнями.

– За что мне благодарной быть? И кому? Тебе, приставленной ко мне, подобно сторожевой собаке, или твоему негодяю-хозяину? За что? За это? – лязгнула цепью, – Я обязательно выберусь отсюда, Рози. И если не смогу сама…Ты права, у меня есть богатенький папочка, который перевернёт эту землю, но найдёт свою дочь.

– Глупая девочка…такая глупая, ты думаешь, если будешь голодать, он придёт?

– Он придёт, вот увидишь. Он обязательно придёт.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13

Другие электронные книги автора Вероника Орлова