Проклятые: История братьев Блэйк

На ходу сняв перчатку, Грэгори дотронулся кончиками пальцев до стены, и видение заволокло его.

Он смотрел в затянутые тьмой глаза двух похожих черноволосых мальчишек, убивающих животных и детей, смотрел на подростков, жестоко расправившихся со своими родителями, смотрел на мужчин, которые через день притаскивали в своё логово новые жертвы и сжигали заживо рабочих на фабрике.

Мгновение, и Грэг ступил на чёрные тропы.

Он шёл по костям людей, убитых братьями Блэйк. Они создали столько монстров, что чёрные тропы пошатывались в месте, отведённом Дольфу и Вольтеру. Грэгори осмотрелся. Каждая сущность здесь жадно втягивала гнилой воздух и ожидая приказа от братьев. Они все были связаны с ними. Но было на этих тропах что-то такое, от чего сущности старались держаться подальше.

Посреди одной из дорог смерти, на которой не было ни единой сущности, кроме души Марка, стояла огромная дверь, словно вдавленная в темноту этого места. За ней слышалось громкое дыхание и громкие шаги, от которых содрогались чёрные тропы. Грэгори подошёл к Марку и посмотрел в его померкшие серебристые глаза.

? Спасите мою семью, ? тихо произнёс мальчик, ? меня уже не спасти, он питается мной. Он питается всеми нами. Братья лишь приносят ему еду… ? за дверью раздалось громкое рычание, а замочную скважину отчётливо можно было рассмотреть полыхающие алым пламенем глаза. ? Меня не спасти…

?Кто он? ? громко спросил Грэгори и мальчик сжался. ? Марк, скажи мне кто он? ? череда молитв заполонила чёрные тропы.

? Он мой, ? от яростного голоса, раздавшегося за дверью, округа содрогнулась. Огромная чёрная лапа, просочилась сквозь узкую замочную скважину и, схватив всё, что осталось от души Марка, потащила его в своё логово.

Грэг принялся быстрее и громче читать молитвы, от которых демон, таящийся за дверью, на мгновение выронил душу, но, тут же подхватив её, затащил в замочную скважину. ? Вы так и не смогли понять, ? едкий смех пронёсся по тропам смерти, ? это душа моя. Вы не могли спасти её…

? Грэгори! ? громкий крик Амелии заставил оставить его чёрные тропы и вернуться в особняк.

Распахнув глаза, Грэг увидел в дальней части коридора мистера и миссис Хоук, вжимающихся в угол и Кристофера, чьё тело покрывали огромные язвы, а жутких смех, разрезал воздух на части, заставляя содрогаться.

? Крис, ? взмолилась Маргарет, ? Крис, не надо… мы же любим тебя…

? Заткнись, сука! ? прозвучал голос, не принадлежащий Кристоферу, ? Вы всегда любили только его и сейчас поплатитесь за это…

Не прекращая читать молитвы, Грэгори подбежал к Кристоферу и, сорвав с шеи распятие, с силой впечатал его мальчику в лоб.

? Грэг! ? воскликнула Эми. ? Осторожнее, он же…

Дальнейшие слова девушки потерялись в коридорах мрака.

Тело мальчика била крупная дрожь, изо рта шла пена, а глаза подкатывались в предсмертных конвульсиях, но несмотря на это, Грэг только сильнее вдавливал распятие Кристоферу в лоб и всё быстрее читал молитвы.

Продолжая удерживать Криса, Грэгори с силой ударил его несколько раз по лицу, так что на щеках мгновенно появились синяки, и достал из кармана куртки нож, которым быстро разрезал ладонь мальчика.

? Давай, ? громко произнёс Грэг, прикладывая раскалившееся распятие к щекам и подбородку Кристофера, ? ты же должен понимать, что у нас нет времени выманивать из тебя сущность, ? он приложил кровоточащую руку мальчика к земле. ? Гораздо быстрее убить её в тебе.

Молитвы вновь заполнили коридоры мрака. Подросток последний раз забился в конвульсиях и бездыханно замер. Но уже в следующий миг, когда распятие вновь коснулось его лба, а последняя молитва прозвенела, Кристофер открыл наполненные ужасом глаза.

? Мам, пап, ? затараторил подросток и бросился к ним в объятия, ? это был не я, я не мог так сказать, ? он расплакался, ? простите…

? Ничего, милый, ничего…

* * *

? Тяжёлый выдался вечер, ? буркнула Амелия, прижимаясь к мужу.

? Спи, маленькая, ? Грэгори снял перчатки и бросил их на прикроватную тумбочку.

? Может нам стоило остаться в их доме? ? обеспокоенно произнесла Эми.

? Всё это мы обсудим с ними завтра, а сейчас отдыхай, ? Грэгори обнял жену и в следующую секунду круговорот будущего затянул его, не позволяя выбраться наружу.

Сквозь завесу тумана он слышит крик и сомнений не остаётся ? кричит его жена, вот только Грэг не может найти её, не может увидеть. Мёртвое дыхание демонов сковывает тело Грэгори и он больше не может шевелится.

Внезапно пелена падает и он видит кровь, разливающуюся повсюду, видит, как измученное тело Амелии, многочисленные демоны разрезают острыми как бритва когтями, и медленно отрывают от нёе куски плоти, лишая жизни.

? НЕТ!!! ? кричит Грэгори и резко садится на кровать, не слыша ничего кроме биения своего сердца. Такого будущего не может быть. Он не допустит этого.

Тень прошлого

Солнечный свет, пробирающийся в небольшую церквушку через витражные окна, разноцветными бликами разбивал полумрак помещения. Он, неустанно меняя рисунки на каменном полу, словно пытался что-то сказать, желая нарушить молчание этого места, но напрасно… Сегодня без спроса сюда могла входить только тишина.

Как и каждый год в этот день в церкви не проходили службы, не гремели колокола, не звучал хор голосов и её двери были закрыты для всех, кроме отца Лукаса.

Он, склонив голову, сидел на длинной деревянной скамье и, перебирая в руке розарий, безмолвно читал молитвы.

Третье декабря. Этот день и предшествующую ему неделю, Лукас пронесёт с собой через всю жизнь, сохранив в памяти каждый пазл воспоминаний…

Сильный ветер, разбивая сугробы, со свистом проносился по промёрзшим дорогам пустынной деревушки. Когда-то в этом месте стояло много домов, каждый из которых кипел жизнью.

В те времена, повседневный аромат свежевыпеченного хлеба выбирался из окон и тянулся по улице, любезно зазывая соседей друг к другу в гости и они с радостью принимали эти приглашения. Чаепития, хорошо приправленные разговорами, могли продолжаться до самого позднего вечера, а с утра история повторялась, меняя местами лишь приглашённых.

Двери в деревушке не закрывались никогда, как никогда и не угасали улыбки на счастливых лицах её обитателей. Но, к сожалению, всё хорошее, ровно, как и плохое, когда-нибудь заканчивается.

Дела в деревне пошли на спад и люди, больше не желая прозябать в этом месте, стали покидать её, оставляя после себя лишь наглухо заколоченные окна. Уныние пришло туда, где раньше царила радость.

Застрявшие здесь жители перестали ходить друг другу в гости, устраивать по выходным ярмарки, пестрящие буйством красок. Они просто закрылись каждый в своём мире, спрятавшись за щеколдами и тяжёлыми дверными замками, которые до определённого времени оставались закрытыми.

Небольшой деревянный домик распахнул свои двери перед священнослужителем, коего здесь уже давно ждали. Молодой черноволосый мужчина, облачённый в рясу, сжимал в руке маленький чемодан и осторожно поднимался по полусгнившим ступеням.

? Отец Лукас, как хорошо, что вы приехали, ? всхлипнула худощавая женщина маленького роста, замотанная в серую шерстяную кофту. ? Мы с мужем совсем не понимаем… ? она расплакалась, ? нам так страшно… мы не можем потерять и Реджи…

? Дженни, успокойтесь, ? прозвучал спокойный голос священнослужителя, входящего в дом, ? покажите мне мальчика.

Женщина закрыла лицо руками и быстро замотала головой:

? Я не понимаю… ? прорыдала она, ? почему мы… почему наша семья… Неужели Бога нет…

? Вера не должна ни на секунду угасать в Вас, ? твёрдо произнёс мужчина и положил руку ей на плечо. ? Слышите меня, Дженни? Ни на единую секунду. Вера всё, что у нас есть, она и только она сможет помочь. Не забывайте этого. Слышите? ? женщина еле заметно кивнула. ? Лишившись её, Вы потеряете душу, а ценнее души нет ничего.

Убрав руки от лица, женщина развернулась и быстрым шагом направилась к комнате, располагавшейся в конце коридора.

Лукас перекинул чемодан в другую руку и последовал за женщиной. Он хорошо знал эту семью.

У Дженни и Патрика Керт три года назад погибла дочь. Зои было семь лет. В тот злополучный день она, втайне от родителей, пошла кататься на верёвочных качелях, привязанных к ветви давно высохшего дерева. Больше живой её никто не видел. Сломавшаяся ветвь раздробила девочке позвоночник, оставив лишённое жизни тело лежать на земле.

С тех пор, Дженни не пропустила ни одной церковной службы раз в неделю проводимой в деревне приезжим священником. Она много говорила Лукасу, а он в свою очередь внимательно слушал её, давая наставления, помогая справится с болью и жить дальше ради мужа, ради их двухгодовалого сынишки.