Проклятые: История братьев Блэйк

– Этого я и боюсь…

– Эми, больше всего на свете мне бы сейчас хотелось, чтобы ты спала дома. А не гонялась за сущностями, мечтающими тебя убить, – он сорвал со стены обои, и перед ними появилась неприметная дверь. – На чёрные тропы, при любом стечении обстоятельств, я пойду один.

Грегори толкнул дверь и та со скрипом отворилась.

– Ты не можешь всё сваливать на свои плечи, – возразила Амелия. – Их слишком много…

– Вот именно, маленькая. Вот именно, что их много, а ты у меня одна, – мимолётно поцеловав жену, Грегори вошёл в скрытое ранее от глаз помещение.

Затхлый воздух, годами запертый в подвале, окружил Грэга и Амелию. Они медленно продвигались вперёд, следуя за тусклым светом фонарика. Грэгори то и дело наступал на что-то мягкое. Устав от неизвестности, он наклонился и поднял то, что в последние несколько минут дико раздражало его.

– Ткани, – озвучил своё открытие Грэг и взял у Амелии фонарик.

– Зачем кому-то столько кусков ткани…

– Смотри, – осветив стену, тянущуюся по правую руку от себя, Грэгори показал Амелии ряд выключателей, тянущихся по низу. – Хоть один из них должен работать.

Грэгори не ошибся. Щёлкнув центральный выключатель, над ними загорелась одна из огромных ламп и осветила помещение, которое оказалось огромным.

Запылившиеся швейные машинки, горы лоскутов и потрёпанные временем куклы были здесь повсюду. Кому принадлежало это помещение угадывать не пришлось. Джозеф Блэйк не оставлял работу даже дома. Он был помешан на ней, как при жизни, так и после смерти, только вот методы его поменялись.

– Грэг… – прошептала Эми, – это его мастерская. Мастерская зашиторотого.

– Он не тронет тебя, маленькая, – Грэгори снял с рук перчатки и подошёл к одной из запылившихся швейных машинок. – Только через мой труп.

– Грэг! – воскликнула Амелия, но он уже шёл по прошлому домашней мастерской зашиторотого.

К своему удивлению, Грэг стоял в той же заброшенной мастерской. В ней не было ни Джозефа Блэйка, ни его сыновей, было только серебристое свечение, скользящее вниз по лестнице. Присмотревшись, он увидел светловолосую девочку в голубом платьице, только покинувшую своё тело.

Душа ребёнка, ещё не ставшего монстром, медленно плыла по мастерской, пока не остановилась у швейной машинки, на которой лежала кукла в розовой шляпе с огромным бантом, украшающим её кружевной наряд и ладонь Грэга.

Грустно выдохнув, девочка взяла в свои призрачные ладошки куклу и, присев на маленький стульчик, стоящий неподалёку, стала заплетать её золотистые кудри в косы. Это место стало для неё ловушкой, из которой ребёнок, как бы того не хотел, выбраться не мог.

Каждый день к девочке спускалась мёртвая невеста и мелодично рассказывала жуткие истории, которые со временем стали ей нравиться и превратили в жуткую тварь, способную только мучить и терзать невинные души.

Перешагнув через года, Грэгори ступил на тропу настоящего, в котором около Амелии стоял монстр, держащий в руках всю ту же куклу.

– Кажется, ты не знаешь меня. Я Ирма. Он разрешает мне играть здесь, – оскалилась девочка. – Он разрешил мне поиграть и с ней тоже, – ядовито продолжила она, указывая на Эми, – но мне не достать её, поэтому, придётся сначала убить тебя.

Чёрные тропы, на которые вместе с Ирмой мгновенно перенёсся Грэг, превратились в увядающий сад, гниющий прямо на глазах. Он выхватил нож, исчерченный святыми символами и, сорвав с шеи распятие, стал приближаться к тёмной сущности.

– Ааа, – девочка поёжилась и сделала несколько шагов назад. – Убери свои побрякушки! – взревела она и поморщилась.

– Ты загубила множество жизней, – грубо произнёс Грэгори, приближаясь к Ирме, – пора бы тебе получить своё наказание.

Потоки молитв стали вырываться из уст Грэга. Кожа девочки, отчаянно пытающейся сбежать от него, начала покрываться ожогами, из которых сочился раскалённый гной.

Шаг, второй, третий и сущность под натиском непоколебимой веры Грэгори упала на иссохшую траву и забилась в конвульсиях. Быстро подойдя к Ирме, Грэг, не прекращая читать молитвы, вонзил в её грудь нож.

Чёрные тропы стали колыхаться, меняя очертания, из последних сил пытаясь задержать тёмную сущность, не дать ей покинуть вотчину. Приложив распятие ко лбу Ирмы, Грэг сильнее прижал к земле её поглощённое ожогами тело и не отпускал до тех пор, пока от монстра, не осталась лишь кипящая лужа гноя.

Чёрные тропы вновь содрогнулись и на месте увядающего сада, за которым присматривала Ирма, образовалась пустота.

– Гори в аду… – дочитав последние молитвы, бросил он и, уже выходя с проклятых троп, увидел красные глаза мёртвой невесты, смотрящей на него из пустоты.

– Я лично убью тебя, экзорцист, – протянулся по округе её холодный голос. – Убью…

Захлопнув окно спальни, выделенной им хозяевами дома, Грэгори присел на краешек кровати и посмотрел на свернувшуюся калачиком Эми.

– Надо хоть немного поспать, – он провёл ладонью вниз по лицу. – Хотя бы попробовать.

– Что ты видишь, когда касаешься меня? – спросила Эми, не смотря на него. – Ты становишься сам не свой, Грэг. Ведь дело не в доме, да? – она приподнялась и села на кровати. – Да ты самых страшных частей чёрных троп возвращаешься спокойным, а тут…

– Я же обещал, что всё расскажу тебе, но позже, – он поднялся и подошёл к камину. – Подожди немного, прошу.

– Грэг…

– Маленькая… мне нужно время…

– Хорошо…

– Может, разожжём камин и уснём под треск огня? – Грэгори посмотрел на вязанку сухих дров, после чего перевёл взгляд на старинный подсвечник, стоящий на полке. – Можем и свечи зажечь, – он взял канделябр в руки, и его заволокло видение.

Перед ним предстал Вольтер Блэйк, во всяком случае, так гласил исписанный именем лист бумаги, лежащий на полке над камином.

Окровавленными руками Вольтер взял этот подсвечник, зажёг свечи и, медленно выйдя из комнаты, и спустился по лестнице, где его уже ждал брат, через плечо которого была перекинута толстая верёвка.

– Всё готово? – улыбаясь, спросил Вольтер.

– Да, – ответил Дольф, – сегодня с фабрики домой не дождутся ещё одного сотрудника.

Только сейчас, опустив глаза в пол, Грэгори понял, о чём говорят братья. Верёвка, перекинутая через плечо Дольфа, заканчивалась огромным крюком, на который был нанизан слегка подёргивающийся мужчина.

– Пошли, – бросил Дольф, – он будет доволен.

Братья спешно шли по коридорам дома к чёрному входу, оставляя за собой длинный кровавый след, но на этом их путь не закончился. Вытянув тело ещё живого мужчины в сад, они потянули его по узким тропинкам к небольшому холмику, в который была врезана дверь, ведущая в старый погреб.

Первым войдя внутрь, Вольтер поджёг факел и, дождавшись брата с телом, зашагал по каменному коридору. И, чем дальше он уходил, тем сложнее Грэгу было цепляться за прошлое и, тем меньше времени оставалось у мужчины, отдающего последние крупицы жизни братьям…

– Кажется, поспать не получится, – бросил Грэгори и, схватив одежду, принялся одеваться. – Я знаю, откуда всё началось…

Морозный ветер обжигал кожу Грэгори, держащего в руках огромный фонарь, взятый из багажника автомобиля. Идя по неочищенным дорожкам сада, Грэг с трудом пробирался через сугробы, освобождая проход для Эми.

– Кажется, мы пришли, – пробурчал он и резко остановился у снежного холма, возвышающегося над остальными сугробами. – Точно пришли.

– По-моему я уже была здесь, – неуверенно произнесла Амелия, – Марк показывал мне это место…

– Не надо, маленькая… – выдохнул Грэгори. – У нас есть дар, но мы не всесильны. Большего для души Марка никто бы сделать не смог.