Ограниченная территория

– Ну уж нет. Я что, зря с утра столько времени трачу на их завивание? Марго меня даже с ванной выгоняет! Орет, что я таскаю у неё бигуди. А ещё лак, чтоб добиться нужного эффекта!

Мы с мужем рассмеялись.

– А что вы думали? Нас с братом мама учила. Встаём ни свет ни заря и дружно втроем идём накручивать кудри!

– Ладно, мы с Катей поняли, что тебе подарить на следующий день рождения, – подмигнул другу Антон. Тим, изобразив сумасшедший восторг за гранью актёрской игры, поднял вверх большой палец и повернулся к серо-белому «пациенту».

– Я так понимаю, это наш красавчик?

– Да. С ним я и работаю. Он вообще только что из ремонта вернулся – месяц назад увозили. Техник из «МедЭйр» уверяет, что с ним всё в порядке, но ты же знаешь – я предпочитаю всё уточнять. Поэтому проведи просто контрольную проверку.

– Ясно, – энергично кивнул Тим. – Ты просто законченный перфекционист. Но осторожность – это похвально, а ещё похвальнее, что ты считаешь меня лучше этих типов из фирмы. Ладно. Где сопроводительные документы?

Антон указал на железный столик слева от Тима, где лежала папка. Когда наш друг занялся изучением бумаг, муж наклонился ко мне и тихо прошептал:

– Хорошо, Гаврилюк не слышал его. Про завивку. Зная шефа, он ведь поверил бы и просто этого не пережил.

Мы тихо прыснули, а потом, одновременно притянувшись друг к другу, поцеловались. Я почувствовала, как волосы Антона щекочут мне лоб. Отчего-то это ощущение было очень приятным.

– А я бы была не против это увидеть, – хихикнула я.

– Это было бы как в случае с нашей классной.

– Светланой Ивановной? По географии?

– Да. Это в восьмом классе было. Он руку тогда обжег, но перед всеми стал делать вид, что это симптом страшной заразной болезни, и добавил, что к нему в гости родственник из Африки заглянул с тем же самым. Я-то сразу понял прикол, но некоторые действительно готовы были прыгнуть на люстру. А когда он напугал ещё классную, и та поверила… Короче, он потом справку от врача приносил, что нет ничего серьёзного. А его родители доказывали, что никто из их родных и друзей не посещал субтропический континент.

– Да… весело. Но Светлана Ивановна, настолько помню, сама была очень наивной и мнительной. Надо же вообще было в такое поверить!

– Так он специально для неё всё продумал, в этом суть.

– О чём вы там шушукаетесь? Уж не обо мне ли? А если так – надеюсь, о том, сколько часов я завиваюсь?

Отстранившись от мужа, я увидела, что наш приятель весело сморит на нас, держа в руках бумаги.

– Нет, друг, – поспешно ответил, улыбаясь, Антон. – О том, как ты разыгрывал нашу классуху.

– О, это было времена, – лицо Тима оживилось. – Какой именно случай ты сейчас вспомнил? Если про таракана – это не так интересно. Но точно не про бомбочку и трудовика – а то бы вы сейчас ржали и катались по полу.

– Она, наверное, отмечала, когда ты школу закончил. Да нет – все учителя отмечали!

– Ну не знаю, все, не все… Директор чуть ли ни рыдал.

– От радости.

Я услышала звук открывающейся двери, а затем – голос Марго:

– Всем привет!

Обернувшись, я увидела Маргариту. В накинутом поверх рабочего костюма болотного цвета белом халате и забранными в пучок волосами она улыбалась своей постоянной улыбкой – тёплой и несколько озорной. В правом руке Марго держала объёмную сумку,по-видимому, с инструментами. Поставив её на пол, она быстро обнялась со мной, кивнула Антону, а затем бросилась к Тиму.

– Хорошо выглядишь, товарищ, – ободрительно сказала Марго, разомкнув объятия и посмотрев на своего мужа. – Я так понимаю, отравление не состоялось? Он с утра сегодня ворчал, что я кормила его пиццей из нелюбимого магазина, – пояснила она нам.

– Потому что у них не бывает ничего хорошего, – парировал Тим. – Там куча дерьма, ещё и просроченного.

– Но на вкус тебе понравилось!

– Детка, просто я был голодный. Я съел бы всё, что нашёл, даже собственную футболку.

– Вот этого не надо. Они лучше выглядят на тебе, чем в тебе.

– Кстати, малышка! Я тоже самое всегда тебе говорю про…

Антон кашлянул.

– Так, ребят… мм… я очень ценю, что вы пришли. Но ещё больше буду ценить, если мы всё-таки справимся вон с тем большим агрегатом.

Марго с Тимом на секунду застыли. Затем переглянулись и дружно захохотали.

– Ой, да… прекратите! Я вообще не… Ай! Кончайте валять дурака! Ну детский сад, ей богу!

Тим, позволив себе посмеяться ещё секунд пять, быстро прокашлялся и первым взял себя в руки.

– Прости, Антоха. Исправляюсь. Сейчас всё будет. Ну что, зай, разберёмся наконец вон с этим чудовищем? – указав жене на аппарат, Тим с целеустремлённым видом подошёл к сумке Марго с инструментами, поднял её и перенёс к табуретке, на которой недавно сидел мой муж. Расстегнув замок, он принялся изучать содержимое торбы и комментировать, попутно выкладывая на сиденье нужные.

– Не беспокойся, дорогой. Сегодня я приготовлю твою любимую пиццу с салями, – с улыбкой и примирительной теплотой в голосе сказала Марго, присев рядом с Тимом и тихонько поддев его локоть своим. Он повернулся к ней. Лица его я разглядеть не могла, но не сомневалась, что друг сейчас довольно улыбается, а может, и подмигивает.

Переведя взгляд на внутреннее содержимое рабочей сумки Марго, я заметила на горке небольших инструментов сложенный вдвое листок.

– Только что прибывший из ремонта, – Тим, поднявшись, дотронулся ладонью до аппарата. – Наверное, ты как новенький, приятель. Но твой человек всё равно о тебе беспокоится. Ладно, красавчик, терпи – ещё немного придётся с тобой повозиться. Так, сейчас принесу ещё свой рюкзак.

Похлопав серый бок, Тим отошел, чтобы вернуться с ранцем и снова оглядел сумку Марго.

– Детка, зачем тебе столько одинаковых наборов гаечных ключей? Не таскай лишние тяжести, я же тебе говорил. Закончим – половину заберу у тебя.

Марго ничего не ответила, но я успела заметить её восхищённое, полное любви выражение лица, когда она вновь посмотрела на Тима.

Пока Вердины готовились выполнять работу, я, порывшись в своём ридикюле, извлекла из её недр остатки шоколада и протянула мужу.

– Держи, кэп.

Это прозвище Антон получил ещё в старших классах на футболе, а стараниями Тима оно позже перекинулось в студенческую жизнь. Сейчас оно прочно всеми забыто и стало лишь нашим – наверное, у каждой пары есть такие особенные выражения, непонятные окружающим, но имеющие особый, тёплый смысл только для невероятно близких друг другу людей.

– К сожалению, воды сейчас предложить не могу.

– Ничего. О, это же с кокосом. Я тоже её люблю!

– Знаю. Только не испачкай халат.