Ограниченная территория

Заглянув за плечо девушки, которую по-прежнему поддерживал под руки случайный прохожий, я заметила спешившего к нам Андрея Петровича Циха. Халат его развевался на бегу. Одной рукой он придерживал готовые слететь с носа очки, а другой – активно махал, привлекая наше внимание.

– Простите… здравствуйте ещё раз, Екатерина Семёновна, Олег Евгеньевич…

Так значит, полный мужчина перед нами – это новый кардиолог клиники по фамилии Евсюков. Я слышала о нём вскользь, но лично до сегодняшнего дня не встречала. Но Нелю я по-прежнему не могла вспомнить.

– Всё в порядке, я её заберу. Я собирался с ней поговорить. Неля, пойдём…

Цих взял подопечную за локоть, но та неожиданно проявила агрессию. Не успел никто ахнуть, как Неля мгновенно врезала доктору наук локтем в живот. Судя по всему, удар был довольно сильным: небольшой, но острый локоть девушки вонзился доценту аккурат в солнечное сплетение. Согнувшись от боли, он не заметил, как драчунья стремительным шагом направилась прочь, в сторону главного корпуса.

– Неля… постой… погоди… – прохрипел Андрей Петрович и, по-прежнему не разгибаясь, поковылял за ней.

Мы, остолбенев, глядели им вслед.

– Ну чисто Ума Турман, – Тим, как всегда, первым обрёл дар речи.

Я посмотрела на него и заметила, как он поправляет на отвороте кармана футболки небольшой позолоченный значок в виде герба Красногорска (изображение серебряной колонны на красном трехгорье с растущими по бокам от неё деревьями) – недавний подарок Марго.

– Знаете, Чёрная Мамба. В фильме «Убить Билла» – друг изобразил руками фехтование и удары. – Все его видели.

– Чего это на неё нашло? – Олег Евгеньевич судорожно поправил пиджак. – На них… Она даже не видела, куда шла! Глаза, как у робота или зомби… Я это… даже не успел сказать Андрею Петровичу, что к нему шёл…

Растерянно потоптавшись на месте, кардиолог с по-прежнему недоуменным выражением лица сделал нам ладонью что-то вроде прощального жеста, развернулся и удалился.

Я, подняв брови, посмотрела на Тима. Тот, моргнув, кашлянул и покачал головой.

– Я её знаю. Эта девчонка на складе работает. И как-то раз я поинтересовался, не мешает ли ей такая прическа работать. Тогда она, походу, была в хорошем настроении. А то представляешь, каких бы я люлей отхватил!

– Да уж, – охнула я. – Опять пострадаешь за недержание языка.

Отогнав от себя непонятную тревожность, я мягко, но уверенно коснулась его плеча, направляя в сторону нашего дальнейшего пути.

– На самом деле я догадываюсь, чего она так, – не без ироничного веселья произнёс Тим, когда мы двинулись вновь.

– Даже боюсь услышать твои предположения.

– Да спит она с этим Цихом, – с видом умудрённого опытом мудреца заявил друг. – Любовники они, а сейчас поругались.

– О как. Кто тебе такое сказал?

– Об этом судачат везде, Катюха, ты не поверишь. Даже ты с Валей теперь не тема номер один.

– И давно ты стал бабкой, собирающей сплетни? – поинтересовалась я. – Тим, бросай, тебе это не идёт.

– Сам не знаю. Старею, наверное.

– Ага, песок сыпется.

Дойдя до лестницы, мы дружно, не сговариваясь, поднялись на второй этаж и направились налево по коридору.

– Я вижу, ты уже выучил быстрый ход в нашу лабораторию?

– Да, через второй этаж мимо твоего кабинета, Катюха.

Когда мы дошли до его двери, Тим на мгновение задержался. Взглянув на табличку, он задумчиво посмотрел на меня.

– Мне не даёт покоя одна мысль. Почему, если сложить вместе все твои инициалы, получится «БЕС»?

Я закатила глаза.

– Тим, это старый прикол. Ему уже лет двенадцать. Хотя нет, больше – это ж был один из твоих аргументов, когда ты объяснял, почему мне стоит обращать внимание на других парней.

– Да, мне это больно было видеть. Из-за существования лохматого футболиста Катюша вновь и вновь ударялась в страшную драму.

– Ага… но тогда я была подростком. Буйство дофамина и эндорфина, – улыбнулась я, сама понимая, что объяснение вышло натянутым. Я даже не задумывалась о том, что было бы, если мы с Антоном в итоге не сошлись. Осталась бы я одна или вышла бы за кого-то другого? Но на один вопрос я так и не нахожу в себе ответа: смогла ли бы я сейчас в любом случае спокойно общаться с ним?

Тим улыбнулся, но предпочёл промолчать. Хоть друг, бывало, и подтрунивал надо мной, он всегда понимал меня достаточно хорошо, чтобы знать, где нужно поддержать или не говорить ничего.

Открыв дверь пожарной лестницы и поднявшись ещё на два пролёта, мы оказались на площадке, откуда выходили две двери. Тим, не раздумывая, толкнул ближайшую.

– А про этот ход вообще мало кому известно, – подметила я. – Хотя через уборную редко кто предпочитает ходить.

– Кать, обычные пути не так интересны. Всегда хочется оригинальности.

– Точно. Я могла бы не спрашивать, – улыбнулась я.

Мы надели бахилы и накинули снятые с вешалки халаты, после чего Тим снова достал телефон.

– Марго скоро будет. Она поможет мне с диагностикой. Этот прибор лучше смотреть не одному.

Следом за Тимом я вышла в коридор с бело-голубыми стенами, где пол был выложен кафельными плитами. Справа и слева виднелись белые пластиковые двери с табличками. Хотя отделения нормальной и патологической физиологии официально входили в одну лабораторию, условное разделение всё равно существовало. Если «патологии», где преимущественно трудилась я, было отведено всё левое крыло первого и второго этажа, то «норма», непосредственное место работы Антона, занимала половину третьего этажа. В правой половине второго и третьего этажей нашего корпуса располагалась уже лаборатория биохимического анализа.

В середине коридора, свернув за угол, мы оказались в отсеке. В конце его было окно, а слева на стене – всего одна дверь без надписи. В неё мы и вошли.

Прямоугольное помещение средних размеров служило своеобразной помесью склада и диагностической комнаты – именно сюда доставляли всё новое оборудование. В центре комнаты рядом с похожим на большой серо-белый тетрис с креплением прибором гемодиализа сидел на небольшом табурете Антон и что-то смотрел в телефоне. За ним стоял «художественный беспорядок»: обрывки сорванного скотча разных размеров и приставленная к стене большая картонная коробка. Увидев нас, мой супруг тут же оторвался от экрана и поднялся на ноги.

– Так, кто-нибудь, подскажите, во сколько сегодня снег обещают? – Тим завертелся в поисках невидимой сводки прогноза погоды. – Катюха, не слышала? Смотри – твой муж действительно оторвался от работы и сидит в телефончике! Хотя подожди,тут всё не может быть так просто. А не статьи ли научные там у тебя?

– Угадал, друг. Они самые. Снега сегодня не будет.

Антон подошёл ко мне и обнял.

– Привет, – муж поцеловал меня в висок.– Как проходит твой день?

– Так же, как и у тебя, дорогой. День, полный забот и труда. Меня ещё ждёт написание статьи и готовые образцы кардиомиоцитов. Но сейчас Тиму удалось меня отвлечь! – сказав последнее предложение громко и нараспев, я, широко раскинув руки, обвила ими шею Антона.

– Смотри-ка, Тоха, вот и тебя отвлёк. Привёл, так сказать, отвлекающий фактор. Катюш, ты расчёску ему не принесла? Видишь, что работа сегодня с ним сделала? Стал ещё лохматее обычного! Покрасить и сойдёт за профессора из «Назад в будущее»!

– И что тебе моя прическа так покоя не дают? Наверное, ты втайне завидуешь. Не стоит, всё исправимо. Хочешь, посоветую классный шампунь – и твои кудри перестанут походить на взрыв на макаронной фабрике?