Маска для чудовища

– Да, выпила три бокала, – с гордостью, словно за свое дитя, подтвердила медсестра.

– Хорошо, – кивнул доктор. – Елизавета, сейчас вам померят давление и температуру, сделают несколько уколов – противовоспалительных и поддерживающих – это наше стандартное лечение. Потом постарайтесь позавтракать. Отдохните. И после обеда, если будете чувствовать себя так же хорошо, мы вас отвезем в исследовательский блок, нужно будет сделать несколько тестов. Там ничего страшного, снимем электрограмму и измерим отклик на внешние раздражители. Займет не более часа. Согласны? – спросил Иван Андреевич.

– Да, – согласилась девушка, допивая уже третий бокал. Честно сказать, хотелось еще.

Исследования действительно оказались безобидными. Всё, что от Лизы требовалось – это сидеть в кресле. К ней попеременно подключали разные датчики. Но и это утомило настолько, что когда Мария Александровна прикатила кресло с девушкой обратно в палату 73, та уже крепко спала. Пришлось просить медбрата переложить бедняжку в кровать. Заботливо подоткнув одеяло, медсестра на всякий пожарный померила температуру. Та оказалась низкой – всего 35 градусов. Женщина нахмурилась, долго смотрела на градусник, затем развернулась и быстрым шагом вышла из палаты. Нужно было найти Ивана Андреевича.

– Уже 35… – задумчиво произнес профессор. – Пока, нам ничего не остается, кроме как наблюдать. Случай уникальный. Будем надеяться, что природа сама приведет нас к решению.

Иногда Марья Ивановна очень злилась, вроде такие умные люди, но порой беспомощны, что те дети. Это пугало и раздражало одновременно. Кто же спасет нас, как не вы? Но с другой стороны женщина верила в Бога и в его волю. Да, конечно. Господи, на тебя вся надежда.

День сегодня выдался ужасный. Еще семь носителей – три погибли на месте, остальные в коме. Закончив с бумагами, Ворон вернулся в свою комнату совершенно вымотанным и без сил упал на кровать. Нужно было сходить в столовую, раздобыть что-то из еды, хотя, ни сил, ни желания куда-то идти абсолютно не было. Но всё-таки встал, принял душ. Оделся в свежее и поплелся в столовку. И это в три часа ночи. До подъёма осталось два часа.

Лиза проснулась поздно ночью. Чувствовала себя на удивление хорошо. Сама встала, налила себе заботливо оставленный Марьей Александровной теперь уже в металлическом термосе компот. Четыре бокала были проглочены за пол минуты. Девушка с наслаждением выдохнула и потянулась. Неужели она действительно поправиться? Может не всё так уж плохо, как рассказывают… И вообще, вся эта история с семечком… Девушка уже начала сомневаться, что видела это. Хотя, у стены рядом с тумбочкой стояли её желтые кроссовки, и на правом зияла дырка…

Девушка отвернулась, решив особо не задумываться. Она чувствовала себя лучше и намного, а это главное. Пустая тёмная палата показалась вдруг тесной, и Лиза решила прогуляться.

Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. В коридоре было спокойно, горели ночники, освещая мягким светом пространство. За дежурной стойкой дремала Марья Александровна. Девушка была очень благодарна заботливой женщине. Боясь разбудить медсестру, Лиза сняла тапочки и в носках, осторожно ступая, вышла из палаты. Посмотрела налево и направо. Налево она уже ходила сегодня и примерно представляла, что там. Пошла направо.

Шла долго, в коридоре было пусто. Потом слева увидела широкие металлические двери лифта и кнопки до -8 этажа. Сразу же вспомнились слова Марьи Александровны на счет тайн и всяких интересностей. Не долго думая, девушка нажала на кнопку вызова лифта. Удивительно, но двери сразу разъехались в стороны.

Оглянувшись по сторонам, словно воришка, замышляющая недоброе, девушка вошла внутрь. Там поразмыслив на тему какой этаж выбрать, решила прокатиться на -4. На -8 как-то страхово было спускаться, там наверняка какой-нибудь трэш засекреченный, а вот -4 самое то, средненькое такое число.

Двери лифта плавно съехались. Кабина почти неощутимо заскользила вниз, отсчитывая кнопки. Пара мгновений и пожалуйста, как заказывали – 4. Девушка осторожно выглянула из кабины и присвистнула. Обстановка тут конечно категорически отличалась от той, что царила в мед. корпусе. Тут кругом стояли горшки с деревьями, неподалеку журчал фонтан, пол был выложен разноцветной мелкой мозаикой. Лиза вышла из кабины лифта и огляделась. Ехать обратно не хотелось, там была больница, а здесь – смесь дорогого отеля с джунглями. Девушка решила, что ничего плохого не случиться, если она тут погуляет. Потому сначала прошла к фонтану, потому что уж очень тянуло к воде.

Там села на низкий каменный бортик и, опустив руку в прохладную воду, блаженно закрыла глаза. Снова очень захотелось пить. Но не пить же из фонтана… Девушка с сомнением посмотрела на кристально чистую воду. Потом всё-таки оторвала взгляд, который тут же натолкнулся на указатели. Столовая направо. Замечательно. Девушка поднялась и пошла в указанном направлении. Кто знает, может там ей нальют компота.

В столовой никого не оказалось. Лиза прошла к стойке, на которой были выставлены чистые стаканы, взяла один и направилась к подсвеченным стеклянным витринам, там лежала разнообразная еда. Но еда аппетита не вызывала. А вот большие металлические кастрюли с надписью «компот» – совсем другое дело. Открыв крышку и взяв половник на длиннющей ручке, девушка сначала налила в стакан, он за мгновение опустел, потом все повторилось в точности, наконец девушка решила отказаться от посредников и принялась черпать компот и пить прямо из половника. За этим делом её застал удивленный rakas.

Услышав звуки, раздающиеся из-за приоткрытых дверей столовой, Ворон был готов увидеть кого угодно, но увидел её. Этот человек не покидал мысли тёмного весь день, а теперь вот воплотился в столовой.

– Барашек? – прежде, чем успел подумать, удивленно выдохнул эльф.

– Ты? – застыв с недопитым половником, в свою очередь удивилась девушка.

– Ты чего здесь делаешь? Тебе уже лучше? – не решаясь войти, настороженно спросил тёмный.

– Мне не спалось. Я решила прогуляться и захотела пить. Видимо, я всё-таки здоровый слон, – смущенно спрятав за спину половник, улыбнулась Лиза.

А rakas всё смотрел на человека и не мог решить, что же ему делать. Носитель не должен свободно разгуливать, но с другой стороны здесь нет людей… и почему-то ему совершенно не хотелось сейчас докладывать о нарушении режима. Наверное, переработал, объяснил себе своё нежелание подчиняться уставу rakas.

яркое

Но Ворону не пришлось идти против совести. Он услышал приближающихся людей еще до того, как лифт остановился на этаже и, дзинькнув, распахнул свою пасть, извергая медиков в химзащите и военных, одетых в чёрную форму, бронежилеты, каски с забралами и с щитами в свой рост, вылитыми из бронестекла – это они перегнули конечно. Но таковы уж люди – золотая середина не их конёк.

Военные, оттеснив rakasa, ввалились в столовую, потом пришла очередь медиков. Последним входил Иван Андреевич. Мужчина коротко кивнул нахмурившемуся эльфу и прошёл в столовую. Там махнул военным, чтобы те расслабились, и, встретившись с настороженным взглядом пациентки из палаты 73, улыбнулся:

– Елизавета, я вижу, вам намного лучше. Гуляли? – оценивающе оглядев девушку и отметив, что взгляд той стал более осмысленным, а на бледных щеках появился лёгкий румянец, поинтересовался доктор.

– Да, – коротко кивнула Лиза и, достав из-за спины спрятанный там половник, допила компот. Что уж тут смущаться, все свои, так сказать. К Ивану Андреевичу и его команде медиков девушка успела попривыкнуть, военные… они все были в масках и их Лиза вообще не знала. А вот эльф – этот совсем другое дело. Мало того, что без маски – видок, прямо таки скажем, вселяющий, если не страх, то трепет, так еще и смотрит так, будто съесть собрался… Хлебать при таком компотик из ковша совсем как-то неуютно. То и гляди отнимет…

– Но, Лиза, обычно пациенты не покидают медицинский корпус. Из соображения безопасности остальных людей, которые здесь находятся. Поэтому, давайте вернемся в палату? – предложил профессор.

Девушка с сожалением посмотрела на кастрюлю.

– Мария Александровна принесет вам напиток. Даю слово, – по грустному взгляду безошибочно прочитав мысли девушки, пообещал Иван Андреевич.

Ладно. Пойдемте, – согласилась Лиза и, оставив половник на столе, направилась к выходу.

Военные чуть отступили на шаг, пятясь от девушки.

«Забавно, – подумалось Лизе, – им так страшно, хотя, эта тварь сидит не у них в легких, а у меня.»

Покинув столовую в сопровождении профессора и его команды, окруженная военными Лиза посмотрела по сторонам, надеясь увидеть тёмного. Да просто… из любопытства. Всё-таки эльф и это удивительно. Но того нигде не было.

– Температура тела нулевого пациента продолжает понижаться. Сейчас она колеблется в районе 29—27 градусов. У пациента отсутствует обоняние, но это характерно для носителей. Правда, мы пока не уверены, что за механизмы дают такой эффект. Пациент не ест, но в огромных количествах поглощает воду – в приоритете вишнёвый компот. На снимках кт отчётливо просматривается тело бао. Сейчас семечко находится в глубоком анабиотическом сне, хотя, уже успело дать корни, что весьма странно, потому что раньше, как только семя начинало прорастать, процесс развития становился необратим. На данный момент захвачено 35% лёгких. 23 октября 2020 в 23:45 пациент умер, жизненные процессы полностью прекратились. Реакция на реанимационные действия была отрицательной. В 00:05 было зафиксировано время смерти. Пациентку отключили от жизни-поддерживающего аппарата. Медперсонал покинул палату. В ту ночь умерли еще трое носителей. Медбрат, спускающий трупы в морг, был занят. Тело нулевого пациента еще 15 минут лежало в палате. А в 00:20 медсестра, дежурившая в коридоре, сообщила о том, что пациент пришёл в себя.

– Воскресла значит, – задумчиво поправляя статуэтку летящего единорога, по своему охарактеризовал случившееся начальник ОПиП.

– Вы знаете, наука отрицает саму возможность существования высших сил, – скривившись, заявил Иван Андреевич.

То, что она их отрицает, вовсе не значит, что их нет, – оскалился мужчина.

Пат Витаэльевич находился не в лучшем расположении духа. Ситуация с бао становилась всё более неуправляемой, и это несмотря на то, что вот уже восьмой месяц все отделы ОПиП работают только над этой проблемой. Напрочь заброшены домовые, русалки сожрали уже пару десятков туристов – совсем берега потеряли зелёные… А мы тут безмозглого паразита никак не выловим… И тут еще этот человек, вдруг воскресший. Теперь голову ломай еще и над тем, куда её пристроить…

– То есть человеку стало лучше? – подитожил услышанное Пат.

– Чувствует она себя замечательно, – уклончиво ответил профессор, – но показания тестов далеки от нормы. И мы не можем дать каких-либо гарантий по продолжительности периода затишья.

– Да, да, да, вы никогда не даёте гарантий. – воскликнул Пат, закатив глаза и откинувшись в кресле, которое закрутилось и отвернуло недовольного начальника ОПиП к стене, скрыв его от глаз позеленевшего Ивана Андреевича. Мужчина определённо уважал древних, но вот конкретно этот вызывал острое желание придушить…

– Ну, видимо мне нужно переговорить с человеком. Как вы думаете, насколько безопасно для окружающих находится рядом с этим носителем? Можно ли её выпустить из медкрыла?

– Пока бао спит, – развёл руками Иван Андреевич.

– Ладно. Доложите мне сегодня ближе к обеду о состоянии здоровья человека. Если все будет хорошо, мы встретимся.

Попавший в организм носителя бао на поздней стадии прорастания делится, образуя новые семечки. Мелкие молодые особи беспрепятственно покидают организм погибшего носителя и отправляются на поиски пустых, еще не занятых тел. Но впавший в спячку бао полностью неактивен, пока организм носителя достаточно силён, бодр и здоров.

А Лиза чувствовал себя великолепно. Если не считать радуг в небе, которые она продолжала видеть. Сейчас девушка сидела на подоконнике и разглядывала покрытый белым покрывалом снега безмятежный пейзаж. Очень хотелось избавиться уже от этой больничной пижамы и выбраться на свободу. После той ночной прогулки прошло уже три дня. Теперь за девушкой, пусть и ненавязчиво, но наблюдали. В коридоре, кроме Марии Александровны, постоянно находились парочка военных и медбрат.

Каждый день девушка сдавала анализы и проходила разнообразные тесты. Ничего особенного, но очень утомительно. Хотя, вернувшись потом в палату, она могла спокойно смотреть телевизор, который ей заботливо предоставили, а так же рисовать – Лизе вернули её личные вещи. Всё, кроме телефона. Сказали, что база эта секретная, и потому обычным смертным средства связи здесь не положены. Девушке объяснили, что везде куда надо сообщили о том, что она находится на карантине. Поэтому проблем с работой и учёбой не должно было вроде как возникнуть. Лизе ничего не оставалось, как поверить на слово.

Дверь в палату распахнулась, пропуская тележку с завтраком и улыбающуюся Марью Александровну.

– Доброе утро, Елизавета! Как чувствуешь себя сегодня? – спросила медсестра, прикатив тележку к столу и расставляя горячие тарелки на стол.

– Доброе утро, тёть Маш. – улыбнулась Лиза. Они с женщиной уже как-то сдружились, часто по вечерам вместе смотрели фильмы. – Да нормально. Только вот есть не очень хочется. – спрыгивая с подоконника и направляясь к столу, виновато призналась девушка.