Если любишь – простишь…

– Нет. Тень – это я?

– Ну, и славно. Еще раз извини, не бери в голову. Давай попробуем отдохнуть. Поскольку диван у нас в ординаторской один, спать предлагаю по очереди. Если хочешь, можем, конечное, и вместе. Я не возражаю, – ухмыльнулся он.

– Нет уж, спасибо. Я лучше книжку почитаю, если это не запрещено Вашим уставом, – съязвила в ответ я.

– Книжка художественная?

– Да. А что?

– Я не разрешаю читать учебники на работе. Их нужно не читать, а штудировать. И не в отделении, а в читальном зале или дома. Художественную можно. Я тоже немного почитаю. Разбудишь в три. Хорошо?

– Как скажите.

Я села в кресло включила настольную лампу и открыла "Скарлет”. Он лег на диван, открыл свою книгу, судя по обложке – фантастика, но читал не долго, минут десять, и уснул, положив книгу себе на грудь.

Из окошка повеяло прохладой. Недавно закончился дождь, но порывы ветра еще не стихли. Я поежилась. На тумбочке рядом с диваном лежало два пледа. Встала, взяла себе один. Постояла, подумала и укрыла вторым пледом Вячеслава Романовича, он улыбнулся не просыпаясь. Во сне он был лучше, чем наяву, наверное, потому что не было его колючего раздевающего взгляда. Я вернулась в кресло, укуталась в плед и продолжила чтение.

В три часа я его не разбудила. Проснулась в шесть от стойкого аромата кофе.

– Виолетта, ну ты и спать. Даже малознакомый мужчина не помешал, – пошутил куратор, протягивая мне чашку кофе и бутерброды.

– Два глотка кофе, затем марш умываться, потом допьешь кофе и позавтракаешь.

Пришлось подчиниться, настаивать на своем не хотелось, от неудобного положения во время сна затекла шея и разболелась голова.

Сходила в туалет, умылась. Отделение только начинало просыпаться. Общий подъем в семь. Вернулась в ординаторскую. Вячеслав Романович сидел на диване, пил кофе и читал свою книжку. Я вытащила из сумочки таблетку, он это заметил.

– Что за проблемы?

– Голова болит.

– А анальгетик здесь при чем?

– Чтобы не болела, – огрызнулась я.

– Виолетта, голова болит от кислородного голодания, спала неудобно. Таблетку убираем.

Что за напасть такая, почему все мужчины считают своим долгом мною командовать? Но повиновалась. Он встал, поставил свою чашку с недопитым кофе на стол.

– Сядь на стул, расслабь плечи и немного наклони голову вперед. Сейчас сделаю массаж и все пройдет.

– Не надо.

– Не надо что?

Я не ответила, но на стул села.

– Если не надо, чтобы не болело, то это садомазохизм называется. Если не надо массаж, то здесь тебя никто спрашивать не собирается. Поэтому сиди, молчи и наслаждайся.

Он положил руки на мои плечи и стал подушечками больших пальцев разминать мне мышцы шеи. Боже, как это было приятно. Какие у него сильные и, в то же время, нежные руки. Эти руки и эти прикосновения останутся со мною на всю жизнь, в то время я этого еще не знала. Я действительно расслабилась. На удивление голова перестала болеть.

– Спасибо.

– Это плата за плед. А ты внимательная и заботливая, Виолетта.

– Вы тоже.

– Пей кофе быстрее и трескай бутик: кофе стынет, бутик ждет.

Я выпила кофе с бутербродом, жизнь налаживалась. Но спать все-равно хотелось, хотя и проспала всю ночь.

– Пошли, время утреннего обхода. Уже почти половина восьмого.

Мы прошли по всем палатам, Вячеслав Романович со всеми побеседовал, всех послушал. У меня была задача мерить давление и следить за пульсом. У некоторых пациентов куратор попросил послушать сердце и все запомнить. Не надеясь на блестящую память, я кое-что записала.

В ординаторской он сделал отметку в историях болезни пациентов, со мной по ходу работы с историями разобрал весь обход.

– На сегодня все. Дежурство закончено. Спасибо. По домам и спать. Завтра в восемь на работе. И еще повтори все о коронарной недостаточности. Да, Виолетта, халат и сменку можно оставить в моем шкафчике. У нас свободных нет, поэтому вселяйся ко мне, чтобы не таскать все это каждый день. На улице дождь. Зонт есть?

– Нет. До метро добегу.

– Сейчас подвезу. У меня машина. Подожди только.

Он куда-то ушел. Я ждать не собиралась. Спокойно переоделась, натянула джинсы, обула кроссовки. Халатик и туфельки убрала в шкафчик к Вячеславу Романовичу, положила фонендоскоп в сумочку и медленно вышла из отделения. По дороге встретила девчонок. Они только пришли, хотя уже было около десяти. У них практика начиналась в десять и в два они уже были свободны, о ночных дежурствах им никто не говорил.

Пока мы болтали, появился Вячеслав Романович.

– Я передумал. Поехали в библиотеку института. Поможешь литературу подобрать. Спать будешь ночью, – на ходу скороговоркой проговорил он и увлек меня за собой.

На ступеньках услужливо открыл зонт и спрятал меня от дождика. Добежали до стоянки, он открыл дверцу авто, я нырнула в машину.

– Едем в студенческую библиотеку. Она в твоей общаге?

– Да.

– Вот и прекрасно, – он был не многословен.

Это было наше знакомство, первая встреча, первые сутки вместе. С этого момента я перестала принадлежать себе.

В общаге он направился к читальному залу, не давая мне возможности слинять к себе в комнату. Но я попыталась его остановить, в конце-то концов я не была его собственностью, да и дежурство закончилось, я согласна помочь, но не ценою своего желудка и комфорта.

– Извините, Вячеслав Романович, но можно я поднимусь к себе. Мне нужно переодеться и очень хочется нормально позавтракать.

– Хорошо. Показывай, где ты живешь, – неохотно согласился он.

– Вам идти со мной не обязательно, – я попыталась остановить его, – через полчаса я к Вам присоединюсь.

– Веди. Я должен знать, где тебя найти, если мне это будет необходимо.