Держись правой стороны!

– Вы слишком довольные.

– На дежурстве. Это тебе не с врагами государства плиточки на боках Станции ровнять.

– С каких пор Азиатский Альянс нам враг? – удивился Даниэл.

– Все они в любой момент могут стать нашими врагами, – назидательно произнёс Леонард.

– Понятно, – вздохнул Даниэл, и отвернулся к окошку.

– Ничего тебе не понятно, – заявил Пол. – Я слышал новость, что Азия хочет отнять у нас производство батарей для морских электростанций. Мы просто лишимся рабочих мест.

– Мы? – Непонятно зачем спросил Даниэл, сразу пожалев об этом.

– Наша страна, Европейский Союз. Или у тебя другая?

– Это что! Тут недавно передавали, что открыли новый астероид, который приближается к Земле, – доложил Леонард. – Так Азия и Африка решили в обход нас отправить туда исследовательские станции. Просто в наглую, без наших!

Электрики с жаром принялись обсуждать новости. У Даниэла затекла шея, и он вынужден был отвернуться от окна, мечтая, чтобы поездка закончилась как можно быстрее. Монорельс быстро бежал, пропуская станции, определяя фотоэлементами, что там никого нет и никто не стоит у дверей в самом вагоне. Мерный звук движения, неторопливый разговор забывших про него людей. Даниэл опять почувствовал, что хочет спать, как много месяцев подряд, в любое время. Лишь обязанности и работа заставляли его двигаться, порой, как автомата. Без чувств, без мыслей. И его это устраивало.

– Дан, ты с нами? – заметил его отрешённый взгляд Пол. – Куда ты смотришь?

– На большую точку между вами на стенке капсулы, – лениво ответил Даниэл. – По крайней мере, она выглядит занятней, чем ваша беседа.

– Я всегда знал, что ты странный, – заявил Леонард. – Тебе действительно ничего не интересно? Ты посмотри, сколько всего в мире происходит. А ты даже на общем времяпрепровождении умудряешься спать в углу.

– Не моя вина, что вы все скучные. А сон…

Даниэл не договорил, так как вагон вздрогнул и резко остановился. Выключилось освещение, через секунду сработало аварийное. Автоматически открылись двери и голос робота попросил покинуть капсулу.

– Опять «колбаса» сломалась! – воскликнул Пол. – Сколько можно! Не Станция, а развалина.

Придётся дальше идти пешком. Даниэл вместе с возмущающимися электриками поспешил на выход. Оказавшись на узкой платформе между станциями, они огляделись. Даниэл решил идти в направлении движения монорельса.

– Спорим, по вашей проблеме поломка? – Подколол он, напоследок.

– Ой, иди ты! – махнули руками электрики, и ушли в другую сторону. Даниэл улыбнулся, дошёл до первой лестницы, и спустился с монорельса вниз, в пешеходный коридор Станции. Навстречу ему уже катили ремонтные роботы, спеша к сломанному вагону. Аккуратно обойдя их, он прошёл всего несколько метров, чтобы оказаться у арки входа в столовую. До капитанской кают-компании нужно пройти ещё метров двести. Он раздумывал, что важнее: Начинающаяся встреча, о которой предупредительно пищал «смотритель», или голод. Душевные терзания такого насущного вопроса закончились правильным решением.

В капитанскую кают-компанию Даниэл явился с бутербродом и кофе в руках. Относительно небольшое помещение, в тёплых древесных тонах, с большим круглым иллюминатором под потолком, к которому вела узенькая лестница, заканчивавшаяся небольшой библиотекой, заполненной старинными книгами, которые так любила капитан. Маленький овальный столик, стоявший обычно посередине теперь был сдвинут к стене. Все четыре кожаных полукруглых дивана, стоявших обычно вокруг столика, были полностью заняты людьми. Они внимательно слушали выступление капитана Европейского Сегмента Международной Орбитальной Станции Глорис Андерсон. Даниэл тщетно пытался найти незанятый угол, как можно дальше от выступающих в центре кают-компании. Наконец, обнаружив нужное, он неторопливо прошёл к свободному месту в углу. Глорис недовольно посмотрела в его сторону, и продолжила выступление. Даниэл уже почти сел, когда встретился взглядом с Иваном Марочко, высоким слегка седоватым мужчиной, обладающим пронзительными, стального цвета глазами. Он являлся главным бортинженером, помощником и правой рукой Глорис. Пальцем Иван непреклонно указал на место рядом с собой.

Даниэл, внутренне ругаясь последними словами, неторопливо подошёл и сел на указанное место, уткнувшись локтями справа в Ивана, а слева в Оливера Маккаллума, инженера-ботаника с Шотландии. Чем последний конкретно занимался, Даниэл так за всё время и не смог понять, зная лишь только, что Оливер принял обет молчания. Собственно, это, а также лёгкая надменность ботаника и была причина незнания. Даниэла это сильно бесило, так как порой мешало задачам, при смешивании фронта работ с разными секторами, но полимат, Глорис и Иван, буравящий сейчас его глазами справа, заставляли уважать выбор ботаника.

– Ты почему опоздал? – спросил Иван вместо приветствия.

– Потому что пришёл позже назначенного срока, – Даниэл с наслаждением впился зубами в бутерброд.

Иван посмотрел на него с лёгким оттенком брезгливости. Он сказал:

– Нельзя опаздывать на собрание. И приходить с едой.

– Нельзя нарушать инструкцию работ в открытом пространстве, – парировал Даниэл. – После проведения работ сотруднику полагается один час на приведения себя в порядок. Согласись, я поступил предельно самоотверженно, украв у себя 10 минут перекуса, чтобы дожевать свой бутерброд не в столовой, а здесь. При этом портя себе аппетит, наблюдая ваши недовольные лица.

– Ты будешь оштрафован, – безапелляционно проинформировал Иван.

– Если найдёшь пункт в полимате, оправдывающий твой штраф, и не влекущий последующее наказание для тебя – парировал Даниэл.

Иван отвернулся, с показным вниманием обратившись к Глорис.

Даниэл, задумчиво отпив из стакана с кофе, стараясь не шуметь, попытался прислушаться к тому, что говорила капитан.

Глорис Андерсон, высокая худощавая женщина средних лет с пучком каштановых волос, негромко, но отчётливо вела свой доклад:

– …Так же усилиями членов экипажа станции Европейского и Азиатского Сегментов МОС проведены совместные работы по установке нового оборудования. Главами государств уже высказано приветствие данного события и подписаны новые планы по совместным действиям…

Даниэл снова невольно засмотрелся на неё. Пожалуй, она единственный человек на Станции, кто вызывал у него положительные эмоции. Даже не смотря на её холодность к его ухаживаниям, и любви к строгой одежде, не допускающей никаких открытых частей тела, кроме кистей рук и собственно лица. Что всегда удивляло его, так как фигурой капитан обладал красивой. По крайней мере, с его точки зрения. Даниэл усмехнулся собственным мыслям.

Как будто почувствовав, что он смотрит, Глорис бросила быстрый мимолётный взгляд на Даниэла. И он, как стесняющийся школьник, быстро опустил глаза. Капитан продолжала:

– Теперь о внутренних событиях. Касательно случая неоказания медицинской помощи при аппендиците сотруднику Африканского Сегмента, инженеру гидропоники Акони Ишола сотрудником Европейского Сегмента Джунс Элфорд.

При этих словах Джунс, глава медицинского отдела, немного занервничала. Поправила старомодные очки, встряхнула чёрной чёлкой, и скрестила тонкие руки на груди, уткнувшись глазами в пол. Глорис продолжала:

– 3 ноября 2168 года, шесть месяцев назад в отдел медицинской помощи Европейского Сегмента, нарушив правила пребывания в Сегментах, обратился Акони Ишола с болью в правой нижней части живота. Он проводил работы в соседнем техническом отсеке, находящимся на территории Африканского Сегмента, почувствовал себя плохо и пришёл в ближайший медцентр, коим был отдел медпомощи Европейского Сегмента. Джунс Элфорд, действуя по инструкции полимата, рекомендовала инженеру обратиться в отдел медицинской помощи в своём секторе. Ишола не успел дойти до указанного отдела, упав без сознания в техническом коридоре Африканского Сегмента, где его обнаружил автоматический робот-уборщик. Прибывшие на место медработники Африканского Сегмента диагностировали смерть инженера от удара головой при падении. По проведённому расследованию выявлена правомочность действий Джунс Элфорд, действовавшей строго в уставе полимата. Помимо этого, смерть инженера Ишола наступила на территории Африканского Сегмента, и не от аппендицита, что автоматически снимает с нас все обвинения. Претензий от стран и руководства Сегментов не поступало. На будущее, Джунс, держи свой отдел закрытым. У нас у всех есть коды доступа.

Даниэл наклонился к Ивану и негромко произнёс:

– Интересно, Джунс снились потом кошмары?

– Не неси чушь, – отмахнулся Иван. – Мы полноценно питаемся и получаем своевременную медицинскую помощь. Нам не могут сниться кошмары.

– А, ну да, я сморозил очевидную глупость, – Даниэл сделал слишком крепкий глоток и поморщился, так как обжёг нёбо.

– Как всегда, Даниэл. Я до сих пор удивлён, что Молдавия выбрала своим посланником на станцию именно тебя. Ты даже не молдаванин.

– Я не виноват, что у моей маленькой страны мало специалистов-астронавтов. Поэтому она послала меня, русского. В отличии от тебя, Иван.

Иван фыркнул, зыркнул глазами на Даниэла, и отвернулся. Так как уставом полимата в одном Сегменте запрещалось одновременно находиться нескольким людям одной национальности, Иван был вынужден записаться представителем одной из малой национальности страны, чтобы быть посланником от России. Эта тема была для него болезненна, и Даниэл это знал. Жалости, справедливости ради сказать, он не испытывал: Ивана он откровенно недолюбливал. Впрочем, это было взаимное чувство.

Доклад Глорис сменился докладом Ивана. С шумом поднявшись, Иван вышел к трибуне, по пути невзначай наступив на ногу Даниэлу. Даниэл слегка поморщился, но не подав никакого виду движением. «Ничья, гад» – подумал он. Хорошо, что ботинки были жёсткие, и боль была просто обидной. Мысленно послав проклятие в спину Ивану, и положа правый локоть на освободившийся подлокотник, Даниэл повернулся к Оливеру:

– Привет, Оливер. А ты всё молчишь?

Оливер в ответ слегка кивнул, не удостоив его взглядом. Даниэл со смешанным чувством легкой неприязни и интереса с минуту разглядывал невозмутимое лицо шотландца.

Спасло их от дальнейшего «разговора» окончание собрания, о чём капитан объявила под общий тихий вздох облегчения.

Даниэл встал последним с места, намереваясь присоединиться в хвост покидающей зал процессии, но голос капитана прервал его планы на отдых:

– Иванов, задержись.