История левых идей: от Томаса Мора до современных марксистов

Он принял деятельное участие в первом всеславянском съезде в Праге – съезде, который в итоге вылился в открытую революцию 12 июня 1848 года против Габсбургов. Бакунин стал одним из главных вождей этой революции. Когда революция была подавлена войсками, он сбежал в Пруссию, но и там вспыхнуло восстание в мае 1849 года, и там также принял активное участие, окончившимся также неудачно. На этот раз ему не удалось сбежать, и его приговорили к смерти, заменённой двадцатилетней каторгой. Позже в 1851 году выдали царю Николаю I, и находиться в заточении приходилось именно на Родине, позже отправили в ссылку в Сибирь. Измученный долголетним сидением в тюрьме, он пишет в Петропавловской крепости покаянную «Исповедь», где кается в своих грехах и заблуждениях, но это было тактическим ходом, чтобы облегчили приговор и выйти раньше. В 1861 году Бакунину удаётся сбежать из Сибири через Японию и Америку в Англию, где он является к Герцену. Однако, тот слишком радикален для Герцена, который хоть и не рвал связи с Бакуниным, но держал его подальше от себя. В 1863 году с группой русских добровольцев принимает участие в польском восстании, но оно заканчивается неудачно, и ему еле удаётся спастись.

В течении 60-ых годов Бакунин разрабатывает собственное анархическое учение, а также принимает активное участие в организации революционного движения. За эти годы, под влиянием тяжёлых испытаний, в Михаиле происходит новый переворот. К примеру, если раньше он был по-своему религиозен, то теперь он стал полным атеистом. Но отмечал, что можно подвести христианскую базу, под дело революции. И наконец-то, мы уже подошли к самой философии Бакунина, которое неразрывно связано с его жизнью. Даже в старости Бакунин не потерял того большого энтузиазма, он становится пророком демократии, которая для него – мост к анархизму. Бакунин говорил о создании новой религии, религии демократии, ибо не в отдельном лице присутствует бог, а только в обществе. Характерно, что Бакунин видел идеал именно в демократии, а не в социализме, свобода человека и дух свободного братства были для него главным содержанием демократии, а идея равенства была подчинена идее свободы. Поэтому социализм был лишь временным союзником, и в этом главный идеологический корень его расхождений с Марксом. Михаил Бакунин и Карл Маркс ввели несколько лет борьбу за сознание рабочего класса, и в этой борьбе победил Маркс, как больший реалист и как лучший организатор. Для Бакунина «самодержавный коммунизм» был даже худший столь ненавистный ему царизм.

И наконец, Бакунин как никто другой из анархистов смог выразить основной мотив анархии – пафос бунта, святой и бескомпромиссной борьбы за освобождение личности и общества. Не смотря на множество обвинений в его сторону, что подорвало его авторитет среди простого люда, он оставался верен своим принципам, что можно увидеть на практике, и не какая клевета не заменит практические методы Бакунина. И революционная деятельность не знала границ и была грандиозна по своим масштабам. Он помогал полякам, выступал в Швеции, направлял эмиссара – анархиста организовывать «Интернационал» в Испании, поднимал соратников на восстание в Лионе, был создателем мощного анархического движения в Италии и был инициатором восстания в Болонье, организовывал Юрскую (анархическую) федерацию в Швейцарии, ввёл революционную работу с болгарами и сербами, с финнами и чехами, неоднократно участвовал в русском революционном движении: сотрудничал с «Землёй и Волей» в 1860-ых годах, участвовал в нечаевской пропаганде, был вдохновителем бакунинстских кружков на юге России. Одно перечисление созданных им организаций, уставов и программ, заняло бы много страниц. Но есть и значительная погрешность Бакунина, в своей бурной деятельности он допускал немало ошибок, которые могут быть поставлены в его вину. Большинство из них связаны с его способностью чрезмерно увлекаться самому и увлекать других открывающимися перспективами, порой идеализируя и по выражению Герцена, «путая второй месяц беременности с девятым». Бакунин нередко принимал желаемое за действительное, преувеличивал степень готовности масс к революции, испытывая порой чрезмерные иллюзии – то в отношении «революционного бюрократа» графа Муравьева-Амурского, то «царя освободителя Александра II», то молодого поколения русских нигилистов, склонен был преувеличивать силы «Земли в Воли», а также силы «Комитета», и так не смог создать свободного от противоречий и ошибок учения о революционной организации. Бакунин, несомненно несёт ответственность за действия Нечаева и за отдельные националистические (антинемецкие и антиеврейские) выпады в своих работах.

Всё это не украшает Михаила Александровича и диссонирует с его обликом беззаветного революционера, интернационалиста, борца за человеческую жизнь и достоинство. Но, как и любому другому человеку ему свойственно ошибаться. Стоит сказать и про уважение рабочих к самому Бакунину, не смотря на значительные ошибки Бакунина, его достоинства были намного заметнее среди простого люда. Кропоткин, общавшийся со швейцарскими рабочими анархистами, знавшими Бакунина, особо отмечает:

«Поразило меня больше всего то, что нравственное

влияние Бакунина чувствовалось даже сильнее, чем влияние

его как умственного авторитета».

И это влияние достигалось без всякого авторитаризма, ибо он был глубоко пронизан духом уважения к человеческой личности, прост и скромен, и начисто лишён «генеральских» амбиций.

Далее поговорим про ещё одного известного анархиста – Петра Кропоткина, выдающуюся личность который также, как и анархисты до него повлияли на международное анархическое движение, идейный анархо-коммунист, создавший новую концепцию анархии XIX-XX веков. Кропоткин не был создателем идейной доктрины анархического коммунизма, но по праву считается одним из её авторов. Начнём с того, что Кропоткин стал совмещать научную деятельность с общественно-политической: в 1872 году он под влиянием Михаила Бакунина во время поездки за границу вступил в Юрскую Федерацию – швейцарскую секцию Первого Интернационала, а после возвращения в Россию стал членом кружка «чайковцев» –значительной народнической организации. В её составе он участвовал в революционной агитации рабочих в 1874 году. В апреле 1875 года Кропоткина арестовали по обвинению в участии в революционному движении. По личному распоряжению Александра II была предоставлена возможность научной работы в тюрьме, результатом которой стала книга «Исследования о Ледниковом периоде», в которой он обосновал новую теорию. Вскоре Кропоткина перевели в госпиталь по состоянию здоровья, откуда летом 1876 года сбежал и сумел покинуть Россию. В 1870-1880-ых годах жил преимущественно в Швейцарии и Франции, играл значительную роль в общественно-политическом движении: активно публиковался в различных изданиях, несколько раз находился по арестом и следствием. В 1886 году переселился в Англию. В эмиграции у Кропоткина окончательно сформировались политические взгляды. Он развил и дополнил основные идеи родоначальников анархизма Прудона и Бакунина. Кропоткин был сторонником социальной революции, в которой он видел сознательное действие народа, а не стихийный бунт, как считал Бакунин. После осуществления полной экспроприации всех источников эксплуатации, установления прямого обмена и интеграции труда общество будущего должно было представлять собой союз вольных общин, объединённых свободным договором, а деятельность людей должна была быть основана на принципах взаимной помощи, солидарности и самопожертвования.

Кропоткина и других анархо-коммунистов упрекают в том, что они якобы игнорируют извечное противоречие человеческой личностью и общества. Иные философы заявляют, что противоположность между групповыми и индивидуальными устремлениями и интересами, дескать, в конченом счёте, неопределима и здесь в лучшем случае возможно лишь некое существование с минимальными потерями. Кропоткина подозревают в стремлении подчинить личность обществу, и соответственно, в «умалении» личности. Но подобные обвинения в адрес Кропоткина глупы и ничем не подкреплены. Да, мыслитель делал упор в своих работах на значении общественного начала. Это было понятно и естественно, ведь главная полемика шла как раз с капиталистическим индивидуализмом и эгоцентризмом индивидов, стремящихся к власти и господству. Но Кропоткин отнюдь не игнорировал вопрос о свободе человеческой личности, скорее наоборот, эта свобода, как для анархиста главным мотивом всего его мироздания, в котором изначально подчёркивалась роль «единственного», «отдельного». Свой взгляд на проблему индивидуальности он сформулировал наиболее ясно в письме, написанном в 1902 году. Он доказывает, что эгоистический и «человеконенавистнический» индивидуализм, лежащий в основе капитализма и власти, по сути дела, глубоко антиивидуалистичен, враждебен к человеческой личности и её свободе. Он не привёл к намеченной цели, к полному развитию человеческой личности, это есть индивидуализм буржуазии, когда только они могут развиваться в полной мере. И для процветания личности буржуев необходимы рабы и угнетение других, результатом чего оказывается уменьшение индивидуальности, характерное для современного буржуазного общества. Такой эгоизм в действительности препятствуют свободе, поскольку уничтожает то, что необходимо для дальнейшего развития личности. Стоит упомянуть и характерную черту всех его работ, а именно придание единичной человеческой личности особого значения. Личность – душа революции, и только учитывая интересы каждого человека и давая ему свободу самовыражения, общество придёт к процветанию. Народные массы всегда склонны к взаимопомощи, в рамках одной формации постоянно создаются и поддерживаются горизонтальные связи и соответствующие учреждения, основанные на координации и на согласовании интересов: род, обычное право, город и т.д. История не представляет собой непрерывную линию развития, скорее неизбежную цикличность. Обосновывая тенденции народных масс, Кропоткин говорит о крестьянах сельской общине, где имеется тысяча общих интересов. И соответственно, общие проблемы проще решать сообща. Иными словами, для Петра Алексеевича речь вовсе не идёт о «примате коллективного», о подчинении личного групповому и общественному.

Продолжая говорить о деятельности, то в начале 1900-ых годов Кропоткин активно участвовал в деятельности ряда анархических организаций, выступал в поддержку первой русской революции 1905-1907-ых годов, а с началом Первой Мировой Войны встал на позицию обороничества. После Февральской революции, спустя 40 лет проведённых в эмиграции, Кропоткин вернулся в Россию, где был тепло встречен общественностью и новой властью, но ответил на предложение Керенского войти в состав временного правительства отказом. Октябрьскую революцию встретил с воодушевлением, не скрывая при этом несогласие с некоторыми элементами политики большевиков, которое выражал, в том числе и во время личных встреч с Лениным.

Но тут уместна и критика Кропоткина, его часто критиковали как оппоненты, так и его сторонники, и потом последователи.

Каким бы странным это ни могло показаться, но первый удар по своему авторитету нанёс сам Кропоткин, когда поддержал участие в Первой Мировой Войне на стороне Антанты и подписал соответствующую «декларацию 16-ти». Отход мыслителя от традиционных идей интернационализма и антимилитаризма – идей, которые он же прежде пропагандировал – вызвал смятение среди многих участников движения. Представители Женевской группы, упомянув лично Кропоткина, провозгласили: