Засечье. Начало…

Голомысл вдруг почувствовал, как дернулась рука Вербени. От неожиданности отпустил, она вышла на середину, поклонилась и крикнула:

– Неждана, Любава, не стесняйтесь! Нам гордиться надо, что мы, наверное, первыми ратницами будем.

Раздались голоса одобрения, а Сучок прошипел:

– Ну, Степа, удружил, я на них надеялся, а ты враз оборону ослабил.

– Помолчал бы, у тебя и так ни один вражина ближе полсотни шагов не подойдет. Липа, Беляна, Родоня да еще пару десятков могу назвать. Не во всякой дружине такие стрелки есть, у которых и руки крепкие, и глаз меткий.

– Ладно уж, пользуйтесь моей добротой. А кто пойдет, Голомысл?

– Вот сейчас и прикинем. Стрый! Найдите Стрыя – он лучше всех про коней знает. Хорошо бы сорок воев на коней посадить. Раненных, конечно, оставляем. Ерему-охотника как гонца надо оставить, вдруг что. Да и молодежь не всю бы взял. Степан, Жигарь, Свирид, братья Вырод и Оброд, – он прервался, увидев Стрыя, – сколько коней можем под седло поставить?

Стрый задумался и, наморщив лоб, что-то посчитал:

– Надежных десятка четыре… Да под припасы можно пять-шесть найти. Остальные в поход не годятся.

– Вот и отлично, я думал десятка три будет, да про припасы забыл. Одна голова – хорошо, а две совсем никуда, – под смешки закончил он и тут же встрепенулся, – Вербеня, Неждана, Любава, вам придется у мужиков штаны отобрать – в сарафане неудобно будет на коня садиться. И очень вы меня удивили, бабоньки.

Он приобнял за плечи Вербеню:

– А ты у меня – вообще золото!

Покраснев, она шутливо шлепнула его по руке:

– Еще свадьбу не гуляли, а он уже… – Она запнулась и, покраснев еще больше, вырвалась и убежала.

– Вот и я говорю, – Любава хитро прищурилась, – бабы там пупки рвут, столы таская, а мужики тут тары-бары разводят. Не стыдно?

А Неждана, хихикнув, добавила:

– Бабы свари, бабы подай, убери да еще и защити… А мужики где?

– Тааак, особо болтливых придется сократить и в поход не брать, – Голомысл прищурился, – как вам такое?

– Ха! Перед народом красавицами, да защитницами называли, а правду сказали, так сразу нехороши стали? – Любава гордо вскинула голову. – А мы-то дуры старались. Так ведь, Степан, что молчишь? Сам говорил, что не каждый ратник так стрелять может, а теперь на попятную?

– Так мы народу и расскажем, – поддержала подругу Неждана.

– Так их, бабоньки, так! Оставайтесь со мной, я таких глупостей не наговорю, – Сучок довольно улыбнулся и тут же испуганно отскочил в сторону – на него набросились злые воительницы.

– Ты о чем говоришь? Ты, шкура толстая, да мы тебя на куски порвем, если останемся, – и подруги погнались за шустро убегающим Сучком.

– Видал, Голова, что неосторожное слово делает, – Стрый захохотал, глядя, как его дружок мечется по лугу, спасаясь от разъяренных баб.

– Все хорошо, давайте определимся, что надо приготовить, и пора собираться, – Голомысл встал, но его остановил Стрый:

– Не горячись, мы все подготовим: и коней, и припас, еще несколько мешков овса загрузим – на одной траве кони долго не протянут. Так что определяйтесь, а я пойду коней готовить, – с этими словами он решительно направился в сторону конюшни. Там стояли его кони, которых он холил, которых хотел подороже продать на осенней ярмарке. Но сейчас не до этого, сейчас одна забота – подготовить коней к походу: накормить, напоить, проверить подковы. Вслед за ним сразу увязалась Неждана. Умоляюще глядя на озабоченного Стрыя, она уговаривала его по пути:

– Ну миленький, ну добренький, постарайся подобрать лошадку поспокойней, а то я как-то не очень ловкая, того и гляди свалюсь. Ну пожалей меня, добренький.

Он и размяк, заулыбался:

– Чем расплачиваться будешь? – И выразительно оглядел ее.

– Зря ты так, – Неждана даже как-то сгорбилась, посерела, – я думала о тебе лучше.

Она быстрым шагом пошла прочь, а он, неожиданно побледневший, растерянно смотрел ей вслед, суматошно взмахивая руками, а опомнившись, закричал: