Письма архимандрита Фотия (Спасского) и графини Анны Орловой-Чесменской

Томилову Алексею Романовичу[4 - Томилов А.Р. – (1779–1848), помещик Приладожья, в 1830 г. – Новоладожсикй уездный предводитель дворянства.]

Благороднейший господин!

Слава Богу, доселе мы виделись в Новгороде. Божия милость на всем, нет у нас даже и молвы о грядущей скорби. Мы молим Господа, да придет в пределы наши; мы радуемся в дусе Святе, уповая на благости Вышняго. По воле владыки 26 сентября я проезжая, видел тебя в Ижоре; 29 пополудни, в 1 часу я возвратился в Новгород и во св. обитель. Ты просил молитв и благословения от меня. Я возлюбил тебя, о благородная и благодарная душа; и се, тебе с возвращающимся в С.П. бург человеком посылаю образок св. Ангела Хранителя – в знак Божия благословения.

Мир тебе и спасися и радуйся.

Твой богомолец

Благодатного монастыря

Юрьевский арх. Фотий

1830 года

Окт. 1 дня

В день Покрова Богородицы

Новгород, Юрьев монастырь.

VIII–X

Филарету (Дроздову), митрополиту московскому

* * *

Владыко святой!

К великому моему удивлению никак не думая получить увольнение быть в Ростове, беспрекословно вдруг получил я увольнение у старца отца и владыки, прошение на прошении по сердцу моему. Сказать не могу, как я рад, что обет мой и тебе данный уже около двух лет я могу свободно исполнить и тебе поклониться как отцу и благодетелю во твоей обители. Сие мое последнее путешествие из обители будет для богомоления. Слабость здравия и краткость времени приблизившегося мне последнего не позволят более быть нигде. Итак ныне с полною любовию надеюсь быть у тебя моего Отца в дому твоем и помолиться Господу и Его святым угодникам, так же и тебе и видеть святыню Московскую, где благословит твоя отеческая любовь, и непременно быть в монастыре песношеском[5 - Николо-Песношский монастырь, московская область.], Хотькове[6 - Покровский Хотьков монастырь, там же.], Екатерининской пустыни[7 - Свято-Екатерининский монастырь, там же.] и где нужно быть, но я еще не был.

Твое святое слово любви сбылось к удивлению моему, ибо до последнего часа думал, желал проситься, но сомневался в увольнении при первом слове, а посему со страхом и трепетом приступить просить: при первом же слове отказа я б вторично и уст не растворил молвить что-либо.

Прошу благословения и святых молитв твоих. Вчера лишь от тебя прибыл в дом дщери моея, тут сразу и приглашение от архимандрита ростовского получил к освящению. Слышав сие все от уст дщери, владыко уволил со всею любовию меня сроком на две недели. Целую твою десницу святую, о Господе тебе преданный всенижайший послушник и богомолец юрьевский архимандрит Фотий.

1836 года

Мая 2 дня

P.S. Графиня же по сему располагает отправиться с 20 мая в путь, дабы в орел ехать к тетке своей; и на обратном пути быть в ростове так, чтобы успеть ей к 25 июня быть в С-П. бурге. Буде же до 20 июня не может быть освящение в Ростове, то побыв там, она должна будет ехать дабы поспеть к 25 июня в С.П. бург.

* * *

Святейший Владыко! С радостию я ехал к тебе на поклон в место, иде же тебе Бог дал держать престол святительский и с радостию я был в доме твоем, видев, с какою любовию о Господе ты принял меня недостойного ученика, раба твоего. Для меня был путь сей не вотще. По моей немощи и нелюдимости не без труда было ждать освящение, но после мне было столько радостно, что я бы готов был и более ждать. Принял меня отец преподобный наместник Антоний как странника по подобию святых. А ты принял меня как Ангел Господень, и Сам Господь. Я недостоин милостей таких, какие видел я. Опасался наскучить я тебе при многом стечении дел твоих: а мне признаюсь было поболее слышать беседу отцев твоих. Я ищу спасения души, и того ради еще живу на земли. Более же мне ничто не нужно. Странно нечто во мне видиться, но спасение души моей требует, и я то творю. Господа ради прости ежели слово гнило кое изошло из уст моих. Прости Бога ради и в том, что скоро не мог тебя благодарить за милость и божие благословение и любовь. Наскоро я пишу сие, а как с духом соберусь, и с пути отдохну, буду еще писать тебе, и благодарить.

При сем сказать хочу и то, что я напутствован будучи твоим благословением, прибыл уже по вечеру поздно часов около 9-ти в Тверь, и не выходя из экипажа поехал прямо к тверскому святителю. И смотритель почтовый нагнал на пути и воротил, говоря, что Архиерея старого нет дома и я возвратился, и лишь хотел с печалию входить в гостиницу, но [идет] купец Градский, и говорит, что Владыка дома; вот я и сам полетел в путь, и приехал к нему. И что скажу о его любви? Превосходит всякое мое слово и чувство! Он принял меня как родной родного и еще паче. Как Сам Христос принял нас, и напоил и накормил и меня оставил у себя в доме, и подле церкви дал мне пребывание. Я поутру востав, на его конях ездил во обитель св. Арсения[8 - Успенский Жёлтиков монастырь под Тверью.]. Был и во всех монастырях тверских. Отроду никто меня так просто, прелюбезно не принимал, как он. И благословил меня образом: и паки напоил и накормил, и с Богом отпустил в путь. Владыко Серафим, узнав все сие и прочее от дщери, восхитился от радости, и сказал, что я б мог и более [задержан] быть в путешествии. Так меня уловил Ловец Христов святитель Григорий[9 - Архиепископ Тверской и Кашинский Григорий (Постников); (на кафедре с 1829 по 1848 гг.); любимый ученик митрополита Филарета (Дроздова).] во мрежи своея любви, что уже не иначе вижу его как Ангела Господня. Я всегда по сердцу о нем думал, но на деле доселе не успел видеть. Графиня удивилась его святости и любви и была поражена Ангелоподобным нравом. Не могу я описать всё удовольствие, кое при богомолении Господь судил иметь. С радостию отменною мое путешествие в Ростов и пребывание и Бога за все благодарю. Благослови мя, святый Владыко, и помолись о душе моей, ищущей спасения и всем желающей спастись. Целую твою десницу о Господе всенижайший послушник, недостойный ученик, – богомолец Ю.А. Фотий.