#ЯЗемля

Фан бросает взгляд на Серафима.

Слушает?

Конечно. Для вида отвернулся и смотрит вниз с балкона в сторону стойки. Но уши греет. Куда без этого.

Раньше любил легкое чешское, светлое. Теперь крепкое. Типа этого.

Серафим хмыкает про себя. Фан зачем-то выдает легенду. Он не пил и не пьет пиво, кроме как в здесь. А здесь только и только Бельгия. И Фан наверняка понимает, что Серафим это знает, но зачем-то врет.

Не ради же разговора с первым встречным? А если не первым?

Здравый смысл не верит случайностям. Работа научила Серафима не доверять им еще больше. Меж тем Демо объясняет.

Бокалы меньше, градус крепче. Переход от Чехии к Бельгии – это бывает. Я это пережил. Да что там пережил. Переживаю. Все этот ресторан. Такой выбор. Лучший в Москве, в стране. Не оставляют шансов. Хотя и там, и там идея нации. Но Чехия в аут. Лузеры… А вы блогер?

Серафим удивленно приподнимает брови. Если эта пьянь вычислила Фана прямо здесь и сейчас, впору сообщить о нем в отдел кадров. Образование имеется. Если закончил, конечно. Если же в этом разговоре все-таки присутствует скрытый смысл, то к чему такие очевидные вопросы?

Вроде того.

Осторожничает Фан.

И ответы. Одно дело пиво, даже легенда о нем, другое – его сетевая жизнь, еще и в присутствии наружки. Это по первой версии. Чтобы прочитать вторую, нужно не раз прослушать диктофон, который в таких местах Серафим включает автоматически.

Может, и не пытаться?

Работать сразу на два смысла – потерять оба.

Но что если этот мажор-выпивоха – та самая часть цепи, что ведет к ее основанию?

О чем блог?

Уточняет Демо.

Философия.

Неосторожно усложняет Фан, либо рассчитывая на отсев Демо, забыв, что алкоголь – главный философ, либо задает новую тему вслед за китом и пивом. Серафим лихорадочно соображает.

Что если это география? Чистые, Чехия, Бельгия. Посольства? Послы? Что за Посольство на Чистых? Казахстан. Тоже ориентир. Но может… Может, все это мимо, дурь, вдруг пришедшая в голову. И эти двое действительно незнакомы и никак не связаны?

Удивили. И много последователей?

Около полумиллиона.

Нууу?

Без малого.

Здесь Фан не врет. Даже не преувеличивает, как это обычно бывает. Без малого, а не +500.

Но вдруг это гонорар? Требуемый гонорар. За что? И в чем?

Наши? Буржуи?

Наши. Преимущественно.

Валюта? Банки?

Вопрошает себя Серафим на минуту, забывая первую версию, столь заманчиво-головокружительной выглядит вторая.

А я поклонник дзен.

Заметно.

Просто живи. Делай что хочешь.

Это Рабле.

В каждом Будда. Нужно только извлечь. Я…

Демо прерывает официант, принесший пом-фри и вторую кружку. Очень вовремя. Меж фразами Демо не забывал делать весомые глотки. Фан снова прячется в планшете. И то, как он это делает, заставляет Серафима серьезно сомневаться в возникшей по ходу дела второй версии. Последний кусок диалога не дает сходу удобоваримых версий к расшифровке. Есть над чем задуматься.

Из этой задумчивости Серафима выводит Демо, вдруг поймавший его взгляд и направивший одним-единственным вопросом в следующую.

Извините, вот я смотрю… А вы не пи… р часом? А?

Несмотря на затянувшийся завтрак, Земля с сыном выходят из дома вовремя. Одна станция до Спортивной. Потом на МЦК до Ботанического. Немного дольше, чем просто на метро, но зато, как говорил Лун, «меньше метро». Нелюбовь к нему – семейное.

Уже выйдя на тротуар, Земля натыкается на незамеченные с утра многочисленные «отсылающие» надписи на заборе военного училища напротив дома. Испанский стыд высшей категории, хотя Иван не подает вида, что замечает пять букв, и ничего не спрашивает. Возможно, уже сосредоточен на контрольных тестах. Сегодня любимые им упражнения на скорость. Возможно, думает о девочке, партнере по сборной, с которой его связывает уже нечто большее, чем спорт. О тестах Земля знает наверняка, сам рассказал, о девочке догадывается. Видела как-то их общение на соревнованиях, находясь на трибуне. Не надо много опыта, дабы понять, что между ними. Леся на голову ниже сына, худенькая, остроносая, с забавными кудряшками. Как удерживает боевой пистолет при стрельбе – загадка. Спросила с утра, кто будет на тренировке. Упомянул и ее. Последней по очереди. Как можно нейтральнее. Не вышло. Как ни старался.

Ладно, пусть верит, что мама ничего не знает и даже не догадывается. Земля уже и сама думает пригласить ее домой. Не решается. Вдруг захочет остаться. А она пока не готова к четвертому в доме. Лун никуда пока не ушел, хоть и навсегда исчез по документам. Ему Леся тоже нравится. Спрашивала, знает. Земля до сих пор всегда его обо всем спрашивает.

Воскресенье. Но рабочий день. Сбитый от обычного самозанято-репетиторский график. Всего одно занятие-выезд на ВДНХ вместо обычных двух-трех. Почти выходной. Но почти. С сыном увязалась по пути. Он соглашается, не сильно протестуя, зная, что она не пойдет провожать до дверей клуба. Протесты против такого рода сопровождения начались задолго до Леси. Сейчас они, понятное дело, связаны прежде всего с ней, но и «я уже большой» никто не отменял. Ссора по этой теме – редкое дело. Графики не совпадают, и в большинстве случаев приходится отпускать Ивана одного. Но в эти полгода по воскресеньям у Земля появился «законный» способ настоять на своем. Ей действительно было пусть и отчасти, но по пути. Сослаться на работу вслух, про себя на схрон в Ботаническом саду. Перевалочный пункт для вооружений из наследства Луна. Свести все в горку под домом невозможно. Места под двумя камнями-хранителями у дома мало, да и незачем все тащить в центр города. Ботаничка примыкает к Ярославке и местами еще, несмотря на благоустройство, дичь дичью. Удобно хранить секреты.

У метро пробка. Не из желающих войти. Гранита и плитки вокруг МДМ вдоволь. И в обычные дни полно самокатов и досок, но сегодня что-то особенное. Спрашивать у сына, что случилось, без толку. Самокат у него, конечно, есть, и вокруг в основном ровесники, но тема не его. Да и тренер запретил. Лишние травмы. В основном слушается. Выезжает изредка. Но чисто для перемещения, без рамп и перил. По крайней мере, так говорит. Скорее всего, не врет. Дисциплина в связи со спортом – это то, на что Земля не может пожаловаться. Здесь он копия Луна. Правда, у мужа на месте спорта была война, которой он служил прилежно и до последнего дня, передав по наследству сыну пунктуальность и усердие.

Протискиваются в метро. Надписи и здесь. Их умудряются разместить даже на стенах вдоль эскалаторов. Коллективно. Разбивают надписи на черты и пишут в десять-пятнадцать рук. Одно и то же. Ничего другого. Отсыл непонятно для Земля в сторону кого, но в весьма точном для русского человека направлении. Уже здесь надписи привлекают внимание Ивана. Впрочем, судя по лицу и отсутствию комментариев вслух, заинтересовывает его скорее сам процесс, а не результат. Хотя надежды, что он не понимает смысл высказывания, нет никакой. И возраст, и спортсмен. Наверняка, слышал на соревнованиях и сборах что и похлеще этой бессмертной классики.

На платформе, несмотря на давку снаружи, по воскресному пусто. То же на Спортивной. Но на выходе еще одна бесконечная плитка вплоть до Лужи и вокруг нее. Полиции немного. Пока без ОМОНа и чего-то подобного. Кроме надписей, ничего экстремального. Просто много людей на колесах и все. Очень много. Щелчки от досок перемежаются каким-то отечественным и зарубежным рэпом, несущимся из портативных колонок.

В мцкашной «Ласточке» Иван уходит в переписку.

Леся?

Земля не спрашивает, но можно догадаться по подчеркнуто закрытому от нее экрану. Не беда. И это рано или поздно станет явным.

Выйдя на Ботаническом, идут через Сад будущего к клубу. У моста через Яузу в районе Леоновского пруда Земля как обычно не идет дальше. Берет взамен обещание не задерживаться и просит сообщить о результатах тестов сразу, а не вечером по приезду. Фактически сегодня отбор в основной состав, хотя и прямо об этом не говорят. Иван и сам все понимает. Обещает написать и едва не бегом переходит мост.