#ЯЗемля

«Тайга», конечно, оружие максимально комфортное, но для новичка любой огнестрел поначалу проблема. Земля сдергивает, пережимает, зацеливает – обычные беды. Приходится много читать и смотреть. Настрел в итоге относительно невелик. Около шестисот с обоих стволов. Время поджимает. Смущает еще маломощность оружия, впрочем, на поверку оказавшаяся достаточной для убийства человека при попадании в голову, шею, сердце. На руку и относительная бесшумность. Что до мощности, то в ходе самостоятельных тренировок обнаруживаются патроны с экспансивными пулями. Вероятно, самоделки от Луна. Он просто сделал насечки по кругу для раскрытия оболочки. Не сразу поняв, что это такое, Земля едва их не выбрасывает, решив, что они брак. И только опять же почитав и посмотрев материал по теме, понимает, что именно их нужно использовать. Впрочем, даже при использовании такого боеприпаса гарантированно, с одного патрона заказ исполнялся только при попадании в голову.

Охрана Второго не заходит в беседку, оставаясь на некотором от нее удалении. Вооруженная стандартными девятимиллиметровыми пистолетами, она, учитывая расстояние и скрытность оружия, вряд ли может серьезно угрожать Земле, стреляя в белый свет как в копеечку. Но открытие перестрелки не входит в ее планы. Один-единственный выстрел и скрытный отход. В идеале охрана, разбираясь, что и откуда прилетело, так и не откроет огонь. Земля должна уйти абсолютно незамеченной, получая фору по крайней мере в пять минут. Второй выстрел если и мог быть, то только по лодке. Также стилизованной под Китай пироге на веслах, привязанной к ступеням, спускающимся от беседки к воде. Другого средства переправы не было. Брод выше по течению. Метров двести. Здесь яма. Метра три-четыре. Только плыть. Впрочем, оставалось вопросом, насколько она может повредить лодку и стоит ли тратить на это время. Затопить ее быстро с малокалиберной винтовки невозможно. Переправа не займет и нескольких минут. Она просто не успеет затонуть за такое время. Не лучше ли просто уйти, пока охрана будет корпеть над телом и разбираться, откуда именно был выстрел.

Очевидность ответа несколько успокаивает Землю. Удобной была и ситуация, в которой все должно произойти. Второй действительно регулярно медитирует. По ее наблюдениям, едва ли не ежедневно, с акцентом учитывая его занятость на выходные дни. Медитирует лицом к реке и часто с открытыми глазами. Приглядевшись, на второй-третий раз Земля понимает, что он максимально погружен в себя и не видит при этом дальше своего носа. Охрана без какой-либо оптики разглядеть ее в диком сборище кустов и деревьев на противоположном берегу не сможет ни при каких условиях. Собаки, которые могут что-либо почуять, остаются на воротах, на противоположном конце усадьбы. Насколько Лун все это просчитал, остается неизвестным. Остается обеспечить пути отхода и решить, что делать с оружием и снаряжением после.

Стандартное «оставить все на месте» Земля, покопавшись в сети и в книгах по криминалистике, отвергает. Не должно остаться никаких следов. В том числе и ДНК. Понимая, что ее суждения могут выглядеть дилетантскими, а возможности отечественной криминалистики она несколько преувеличивает, Земля тем не менее неуклонно решает следовать этому принципу. Мина уничтожила практически все следы в Первом случае. Теперь Земля должна позаботиться об этом сама.

Она приезжает на место за полночь на такси. Выходит не на ближайшей к обрыву ж/д платформе, а на следующей от Москвы. Лишние три километра по СНТ и посадкам добавляют физической нагрузки, но обеспечивают скрытность выхода на точку. Винтовка разобрана и уложена в рюкзак частями. Догадаться, что Земля с оружием, невозможно.

Придя к обрыву уже в предрассветных сумерках, Земля заворачивается от комаров в снайперскую кикимору и дремлет до будильника на вибросигнале. Съедает несколько кусков сахара и обозревает в монокуляр окрестности. Пусто. Тихо. Загородная весенняя благодать. Никаких признаков, что она как-то обнаружена. Винтовка собирается на рассвете, примерно за полчаса до обычного появления Второго в беседке. Рюкзак с основной одеждой сразу закинут на спину. Кроме того, на всякий, чтобы уже не вставать с места, она надевает памперс, на случай если медитирующий вдруг основательно задержится.

Второй не дает ей шанса освежить детские воспоминания и появляется всего-то с десятиминутным опозданием. Одинокий охранник (еще одна удача, обычно двое) остается поодаль. Второй садится в позу лотоса, для своих лет он удивительно гибок и подтянут, кладет кисти на колени ладонями вверх, соединяя большой и указательные пальцы в претендующую на вечность Гьяну мудру.

Земля прицеливается точно над переносицей, стараясь не думать, что этот мирный по виду человек убрал лет двадцать назад всех друзей-компаньонов и захватил их бизнес. Да и потом, пользуясь положением, крал, убивал, вымогал, и даже эта беседка, построенная для столь возвышенного, нарушает закон. Местным не пройти по берегу, но Второму нет дела до этого быдла, ведь он хочет стать Буддой, не иначе…

Но прежде он человек. Земля опускает ствол. Убить миной и убить вот так, в лицо – не одно и то же. Земля едва не встает и не покидает точку. Чудом сдерживается. Благо медитация длится не минуту. Второй дает ей время взять себя в руки. Дыхание сбито, ладони взмокли. Как спасительное именно тогда приходит исландское, всем однажды ставшее известным, чем-то похожее на мантру.

Эйяфьядлайёкюдль.

Произносит Земля шепотом, максимально копируя акцент, произнося не как пишется, а «тл». Вулкан, о котором все слышали, но имя которого никто не может произнести.

Эйяфьядлайёкюдль.

Лечь на место, вложиться и прицелиться.

Эйяфьядлайёкюдль.

Не ловить мушку.

Эйяфьядлайёкюдль.

Выровнять дыхание.

Эйяфьядлайёкюдль.

Успокоиться.

Эйяфьядлайёкюдль.

Целиться двумя глазами.

Эйяфьядлайёкюдль.

Не думать ни о чем, кроме…

Эйяфьядлайёкюдль.

Он человек. Но…

Эйяфьядлайёкюдль.

Так надо.

Эйяфьядлайёкюдль.

Лун так решил.

Эйяфьядл…

Земля задерживает дыхание и медленно, как по учебнику, прожимает спусковой крючок.

Пуля, улучшенная Луном чуть, сантиметр, сойдя с маршрута, входит Второму в лоб над правым глазом, брызнув тоненькой струйкой мозга и крови. Дождавшись того, как Второй, покачнувшись как неваляшка вперед-назад, падает-таки на спину, Земля, подобрав гильзу, отползает назад метров двадцать по заранее расчищенной тропе и, только там поднявшись, бежит что есть силы прочь.

Отход продуман до мелочей.

Первой, на краткой остановке, снимается кикимора. Бежать в ней то еще удовольствие. Метров через сто Земля отделяет от винтовки прицел и завернув ее в кикимору, бросает в середину болотца, которым по счастливым обстоятельствам набиты местные торфяные по грунту посадки. Земля дожидается полного погружения винтовки и бежит дальше. Еще с полкилометра по пересеченке, и в очередное болотце уходит прицел с гильзой и три запасных патрона. Дальше пара километров до СНТ. Нахоженная грибниками и местными тропа. Благо никого навстречу. Удача.

Полностью Земля переодевается у мусорного бака в СНТ. Мусор, как было замечено еще в ходе разведки местности, на удивление регулярно вывозится. Лучше бы сегодня. Но это уж как бог даст. Земля сбрасывает в бак кеды, белье, памперс. Закрывает подвернувшимися под руку обрывками обоев. Собаки поднимают лай, но с этим ничего нельзя поделать. Да и не беда. Обычное дело. Вряд ли кого-то этот дежурный лай заставил подняться и выглянуть на улицу.

Выйдя на платформу, Земля садится в час-пиковую электричку, которая пока еще не набита полностью. Находится даже место рядом со старушкой-садоводом, которая заводит было беседу про рассаду и огурчики, но Земля всем видом показывает, что хочет спать, и она отстает. До метро Земля делает вид, что спит. В наушниках как успокоительное исландский плейлист на сотню с лишним треков, играющий по кругу. Но полностью убрать вид падающего на спину Второго не удается. Картинка то и дело возникает в сознании. Неприятно, но и не тошнит, как после Первого. Нет даже позывов. Напротив, мучительно хочется есть. Оказавшись дома, Земля в полчаса опустошает холодильник: с грамм триста мясной нарезки, около того сыра. Все поверх суточных щей, гречневой каши, овощного салата и полбуханки домашнего ржано-пшеничного хлеба. Благо Иван в школе. Иначе немало бы удивился. Двухсуточная норма, не меньше.

Насытившись, Земля принимает долгий теплый душ и в халате валится на кровать. Полежав на животе, переворачивается на спину и отчетливо, громко, не боясь быть услышанной, говорит, будто ставя точку.

Эйяфьядлайёкюдль.

После чего Землю накрывает приступ смеха, который эти стены не слышали с момента отъезда Луна в последнюю для него командировку. Спустя минуту Земля ловит себя на этой мысли и умолкает. Смахивает ладонью выступившую слезу. Но улыбка, уходящая в правую щеку кривой усмешкой, остается на лице. Земля не в силах ее убрать.

И не пытается.

Демо, опять переулками, выходит на Садовое у Красных ворот. Одного взгляда хватило, чтобы понять – Москва резиновая. Будто эшелонами по железке подвезли и разом на Трех вокзалах выкинули. Подключив еще и МЦД для пущей массовости.

Приняв к этому времени душ и пару «Кровавых Мери» по весьма вольному рецепту, Демо не то чтобы совсем пришел в себя, но заметно приободрился. Желание прилечь, которое преследовало его всю краткую дорогу от Чистых до дома, прошло, как и не было. Под настроение он подобрал гардероб на день. Свежая белая рубашка. Вельветовый пиджак. Красный платочек в кармашек. Эстетики ради. Новые светло-синие джинсы. Причесываться лень. Так, навел прямо руками ершик-хаос и достаточно.

Третья Мери выводит Демо на улицу, ведя запасными маршрутами: Большими Харитоньевским и Козловским. Выходить с Боярского на площадь уже не хочется – давка. И то. Полно искомого для скейтов и самокатов гранита. Раздолье для олли и флипов. Но что поделать. Надо идти. Вожделенный пивной ресторан на той стороне наискосок, в Орликовом.

Присоединиться к Оху… м или к Братьям мыслей нет. Любая общественная активность для Демо лишь повод для мемов, которые на бесконечном досуге он даже придумывает и распространяет. И те, и другие – возможный мем. И только. В данный момент просто-напросто мешают пройти.

Не возникает желания у Демо и вернуться к прудам, дабы выяснить, что это было: минутное помешательство или окончательный диагноз. Бог с ним, с китом. В конце концов, раз есть вода, пусть и пресная, так и кит может быть. Ссылка на вчерашнее рабочая. Остальное лучше оставить случаю.

На удивление ни разу ни с кем не столкнувшись, Демо пробирается к долгому пешеходному переходу у Минсельхоза, который, как ни странно, пытается и не без успеха работать. Окружающим пока что не удается совсем блокировать движение. Садовое все-таки не узкие улицы в старом центре.

Ожидая зеленого, Демо машинально считает однообразные пятибуквенные надписи, густо покрывшие доступные для протестующих красноватые стены министерства. С десяток – не меньше.

И зачем столько?

Будто одной недостаточно, чтобы исчерпывающим образом выразить мысль.

Постой… Постой…