Тут пойдем…
Идет вперед, не ожидая ответа. Марк теряется. Будучи местным, он не знает большую часть переулков Патриков, годами перемещаясь прочерченными однажды маршрутами. Малый Козихинский, так случилось, не в их числе. Нет, он разумеется был в нем, но хоть убей не помнит, куда он ведет. Следуя за Беллой, припоминает в легкой панике конфигурацию района. Да, верно. Рано или поздно этот переулок уткнется в знакомый Трехпрудный. Дальше проще. Также знакомые Большой Палашевский и Сытинский и, наконец, исхоженный вдоль и поперек Тверской бульвар. Марк успокаивается. В конце концов, это не кит в Патриаршем. Можно и спросить, если что. Народу что называется пруд пруди. Впрочем, возможно, местных среди них немного.
Что?
Белла вроде что-то спросила.
Интересуется, почему он идет с ней? Или он сказал вслух? Показалось?
Марк равняется с Беллой. Смотрит вопросительно.
Я говорю, ты какой-то пришибленный. Как пыльным мешком ударенный. Не математик случаем?
Юрист.
Да, ну? Они все дерзкие. Суды там, иски…
Я больше ученый. История государства и права. Конституционное право в основном.
Ааа… Теоретик.
Можно сказать.
То есть ни о чем и ни для кого.
Я разрабатываю поправку.
К себе?
К Конституции.
Серьезно?
О праве на смерть.
Белла останавливается. Пристально смотрит на Марка и ухмыляется.
Нет такого права.
Есть. Во многих странах это уже развитая система законов и только у нас…
Чудак! Это обязанность. Не право. Обязанность.
Повторяет Белла и идет дальше, на ближайшем перекрестке сворачивая направо, к ужасу Марка ломая сложившийся было в его голове маршрут.
Боясь потерять ее из вида, Марк чуть не бежит следом, одновременно в панике раскручивая в голове другой кошмар. Белла только что, явно о том не подозревая, одной фразой сломала плод его трехлетней работы.
Это обязанность. Не право. Обязанность.
Как кувалдой бьет Марка по голове. Слом шаблона. Радикальный слом. Вся вторая глава диссертации ни к черту. Да и первую нужно дополнять и исправлять.
И как ей это пришло в голову?
Стоп.
Где она? И где они?
Так, Большой Козихинский. Знаком частями. Спиридоньевский, Большая Бронная… Разберемся. Не страшно. А вон и она.
Белла впереди на три человека. Идет, будто наверняка зная, что он у нее за спиной. Вероятнее всего ей наплевать, рядом он или нет. Но ему теперь точно нельзя не пойти на Чистые. Надо же понять, как ей, босоногой, пришло в голову такое. Не просто же так. Бакалавриат, магистратура, аспирантура. Почти девять лет. И шаблон. Стройный и выверенный, но очевидно шаблон.
Марк по проезжей части огибает отделяющих его от Беллы людей, ловя себя на мысли, что еще полчаса назад никогда бы такого не сделал. Выход на проезжую часть вне зоны пешеходного перехода – невозможно. А нет, оказывается, еще как возможно.
Вы, то есть ты… где учишься?
Нигде. Я думаю.
Не решила, куда идти?
Нет. Я просто думаю. Смотрю, читаю, слушаю. И думаю.
Тогда про обязанность откуда?
Я думаю.
Ты изучала этот вопрос?
Просто сказала, что думаю.
Но ведь…
Что не ясно? У человека нет права умереть. Он обязан это сделать. Если нет, значит, не человек. Человек – это тот, кто умирает. И понимает, что умирает. Да, да именно так: понимает и умирает.
Но человек же может не хотеть умереть…
А толку?
…или принять решение сделать это раньше, чем это наступит естественным путем…
Позже, раньше… Чушь какая… Как на этой войне: тот, кто еще не умер, будущий труп, радуется тому, что убил и сделал трупом кого-то уже сейчас. Но ведь дураку понятно: одни мертвые убивают других…
Тогда, тогда ни в чем нет смысла. Если нет жизни, а только смерть. Смысл в противоположностях.
Нет никаких противоположностей. Все едино. Все пусто. Все страдание.
Ты буддистка?
Читала.