#ЯЗемля

Чей-то вдруг? Фестиваль какой? В такую рань?

Машин почти нет. Как вытеснили. Одни колеса других. Тут как тут и Братья. Так Демо называет полицию и иже с ними, припоминая не без иронии известное «Работайте…», всякий раз каясь, что, возможно, в этом случае она лишнее.

Братьев тоже больше обычного. И также кучкуются по разделам: здесь менты, там гвардия. Но Оху… м ни те, ни другие не мешают.

А чего они нарушают, чтобы им мешать?

Спрашивает себя Демо, и сам же отвечает.

Ничего.

На этом Демо завершает тягостные для его состояния размышления и чуть, в два шага разбежавшись, перепрыгивает трещину, удачно, без потерь для мышц, суставов и одежды, приземлившись на образованную разломом смесь газона, бордюров и асфальта. Задерживается. Еще раз отряхивается и с видом человека, заметно больного и потрепанного, но четко знающего, что ему нужно, одним махом пересекает Ильинский сквер и Лубянский проезд, вступив на оккупированную Оху… ми и Братьями Маросейку.

Марк всматривается в Патриарший. Берег со стороны Ермолаевского. Марк не верит своим глазам. Им нельзя поверить, но приходится.

Это кит. В Патриаршем пруду. Кит. Горбатый, кажется.

Красного диплома МГЮА и аспирантуры по истории государства и права с дисером, выходящим на предзащиту, не хватает, чтобы переварить факт, простейший, но невозможный в его системе координат. Марк не должен был здесь оказаться, но родная Спиридоновка с утра забита людьми на колесах всех мастей. Скейтеры навскидку преобладают. Марк никогда не видел их столько в одном месте. Вот и решил, дабы не петлять дворами, идти к Садовому через Патриарший. Там показалось свободнее. Да и пути дворами он к стыду своему не знал, с детства как мальчик очень правильный предпочитая основные дороги. Но уже на входе в Большой Патриарший он понимает, что ошибся. Полный аншлаг. Все те же. Фристайлят в оба тротуара. Снуют туда-сюда по проезжей. Решив уже не изменять маршрут, Марк, преодолевая заслоны и то и дело вжимаясь в бордюры от нарезающих вокруг пруда великов, с завидным упорством попавшего в невиданный переплет книжного мальчика движется к заветному Садовому. И вот в каких-то пяти шагах от Крылова дергает его глянуть в сторону воды.

И получите, Марк Флагов! Получите!

И ведь самое страшное даже не то, что он видит кита в Патриаршем, но то, что, судя по окружающим, никто, кроме Марка, его не наблюдает.

Какое-то время Марк пытается по вскормленной юрфаком привычке бороться разумом с бессознательностью русской жизни, но тщетно. Это кит. Это Патрики. Это то, чего не может быть, но есть. И закон тут не поможет. Нет такого закона. Запретить где-либо появляться можно человеку, но не киту. Оказавшись в Патриаршем, кит ничего не нарушает. По крайней мере, нормы, запрещающей китам плавать в прудах, Марк не знает. Впрочем, административное право не его вотчина. Может, он чего и пропустил в студенчестве.

Навести справки у коллег? О чем? О правоспособности и дееспособности китов? И расписаться тем самым в сумасшествии?

И ты его видишь!

Кричит вдруг кто-то Марку в правое ухо, и тут же на его голову обрушивается удар.

Бьют, как оказывается, тонкой, гибкой палкой, больше похожей на толстый, не очищенный от коры прут. Оглушить такой не получится, а вот выпороть – самое то. Зачем ею бить по голове средь бела дня, не ясно. Марк отскакивает в сторону, инстинктивно поднимает руки, но второго удара не следует. И не предполагается.

Девушка. Моложе Марка, но ненамного. Длинное в пол желтое платье-балахон. Босая. Короткая, под ежик, стрижка. Пластырь телесного цвета на лбу. Ни грамма макияжа. По крайне мере, так кажется. Убирает палку в боковой карман зеленого рюкзака из экокожи. Улыбается. Будто не ударила, а поцеловала. Марк, морщась, трет ладонью затылок. Не столько больно, сколько непонятно, что происходит.

Вы с ума сошли?!

На Чистых такой же.

Кит?

Ну не ты же. Вчера.

Хотите сказать…

Пришла проверить. И там, и здесь никто, кроме меня. Ты первый…

Этого не может быть.

Девушка вместо ответа поворачивается к воде. Марк идет вслед ее взгляду с надеждой, что все за эту минуту изменилось, но нет – кит плывет как ни в чем не бывало прямо на них.

Этого или на Чистых?

Обоих.

Ты же видишь.

Этого не может быть.

Ты дурак?

Я?!

Горбатый. Я проверила. Рисунок хвоста у каждого свой.

Тот же?

Смотри, я сфоткала.

Марк подходит и с минуту оба сравнивают хвосты. Идентичны. Хотя и нет полной уверенности. Нужен специалист.

Чушь какая.

«Этого не может быть»?

Я хочу сказать…

Что?

Ладно, примем: он есть. Здесь есть. Но это не значит, что он и на Чистых есть. По крайней мере, тот же.

Я дура?

Вы сказали. Не я.

Выкать перестань. Достали все. Живете по документам, по отчествам… Ты, мама, папа, брат…

Мы не знакомы.

Белла.

Марк. Очень приятно. Я…

На Чистых он же!

Мы не можем утверждать наверняка.

Правильный, прямо тошнит… Ладно, я пойду…