Коротенькие рассказики. Том II

Так он сел в лодку и поплыл в Свердловск искать счастья. Нашел. Там заставили учиться на строгальщика, и он строго выдержал экзамен.

Год спустя он уже работал.

Однажды он сказал своему мастеру:

– Вы докуда будете давать гайки точить? Дайте мне что-нибудь посущественнее…

И дали.

А до этого мать его лупила батогом из березы.

И он уплыл на лодке, на ходу вычерпывая воду из лодки. Мать всё время смотрела за ним, пока он не переплыл реку. Стоял как раз полный разлив реки Пышмы. Но он переплыл благополучно.

Так мать стала ждать от него письма. И вот, оно приходит. Там пишется: «Дорогая мама! Если бы мать тогда меня не проучила березовой палкой, прозябал бы в колхозе, а так, я теперь – рабочий класс, учусь на стропальщика, скоро получу диплом».

Так мать выучила сына Михаила. Он об этом долго-долго, почти всю жизнь вспоминал. Но тогда вернулся, закончил переростком школу, семь классов и уехал снова на старое место, где его с удовольствием приняли на заводе. Потом поступил в техникум, закончил, женился и закончил вечерником горный институт. И жил как человек.

КАК В ИНТЕРНАТЕ В САПОГАХ ЛОЖИЛИСЬ НА КРОВАТЬ, ПОТОМ ЗАСЫПАЛИ И ДР.

Мы жили один год в колхозном, а, может, советском, интернате. Жили неважно. Через год интернат почему-то закрыли. Учителя к нам ходили редко. Мы и дрались, и чего только не делали!

Короче, один раз заходит к нам с братом отец, а старший сынок везет на горбу младшего, и тот понукает.

Правда, отец наш не ожидал и, не сказав ни слова, так и ушел. Единственное, он сказал, что из нас начальников не выйдет. С этим и уехал на лошади, на телеге – возил как раз в это время почту.

Один раз нас сильных забияк вызвали в школу.

– Ну, расскажите, кто заходил в комнату, где девочки спят: кто одеяла сбросил, кто что делал? – Тут мы все испугались, переглянулись. Но учительница была нас умнее, сказала:

– Смотрите, пока отцу с матерью ничего не скажем… А то смотрите, ждите… – Мы облегченно вздохнули. А ведь мы ложились на кровати в сапогах и не только сдергивали одеяла на кроватях. И Слава Богу! Больше мы не заходили в комнату к девкам.

Я ВЗЯТКУ ДАВАЛ…

В больнице, с глазом – не видел даже свою руку, главный врач не взял. Десять тысяч приготовил я. Стыд сказать, но я предлагал взятку одному врачу за операцию глаза. Я уже свою руку не видел, а они всё не хотели делать операцию – замена хрусталика. только и всего-то было. Все в один голос говорили мне:

– То ранняя катаракта, то выделения из глаз какие-то неправильные и т. п.

– Иди-ка к главному, как он скажет, так и будет.

Тот сразу же мне говорит:

– Выбрось эти лекарства, а купи вот эти.

И написал на бумаге, сколько раз в день закапывать и т. д.

– Через несколько дней придешь.

Я так и сделал. Но последний раз схимичил. Перед анализом смазал глаз и отдал на анализ уже в третий раз. Она молча взяла.

– Придете через три дня.

Как раз было два дня выходных. Я так и сделал.

Врач посмотрел глаза и тут же сказал:

– Вот это другое дело! Придете на операцию через четыре дня.

Ждать было некогда. Я его догнал в коридоре.

– Игнатий Игнатьевич, вот вам десять тысяч рублей, возьмите меня на операцию.

Он остановился. Стал вроде добрее, а может, мне так показалось.

– Возьмите деньги, спрячьте, приходите через два дня.

Через три дня я уже видел правым глазом. А взятку он так и не взял.

СОЛНЕЧНЫЙ УДАР

Про Валькину старшую сестру Ольгу вся деревня узнала мгновенно. Тем более, что она была во время войны дочерью председателя колхоза. Дед ловил рыбу. Почему дед – борода у него была большая, лохматая. Дед сразу сообразил, в чём дело и быстро подплыл к ней на лодке. Хитрый умный дед взял её за волосы, она была вся на поверхности воды и заплыла на середину озера. Так и не утонула, когда дед взял её за волосы, она уже была мертва. Никто не думал-не гадал, что она уже мертвая. Никто не пробовал её откачивать. Так она и утонула – захлебнулась теплой водой. Тут же приехал врач, сказал:

– Солнечный удар… Вот, дети. Сначала, прежде чем купаться, надо было голову смочить, всю себя смочить, тогда купайся на здоровье, сколько тебе влезет.

Врач быстренько уехала на телеге. Телега, кстати, была попутная. Она парня остановила, и он её домчал до места усопшей.

КАК МЫ С ДРУЖКОМ КАРТОШКУ КОПАЛИ У НАТАЛЬИ АЛЕКСАНДРОВНЫ…

Наталья Александровна числилась среди учеников хорошей учительницей немецкого языка. Немного у нас было специально окончивших ВУЗ по немецкому – её взяли в учителя по немецкому как хорошую ученицу, у неё стояли пятерки в графе отметок по ВУЗу.

В деревне все садили картошку в войну и после, и скота держали почти все учителя. Семьи у них были большие, кормить надо было детей. Наталья Александровна позвала нас с рыжим кривым Лёнькой (мы были дружками – оба маленькие и учились неплохо). Позвала нас копать картошку. Мы с радостью откликнулись согласием. Не думая ни о чем – ни о хорошей еде, ни о заработке.

Копали, стараясь не отставать от взрослых – её семьи и пару приглашенных баб. Выкопали. И вдруг она нам дает по пять рублей – чего мы никак не ожидали. Но зато поесть не пригласила. А мы и тут рады были до смерти, что по пять рублей дала учительница. Никто из нас даже не заикнулся отказаться от денег.

Так мы случайно с дружком заработали по пять рублей.

КАК МЫ С ВАСЬКОЙ СУХОЙ ГОРОХ ВОРОВАЛИ

Наши отцы были сторожами – охраняли колхозные склады с зерном, сухим горохом и т. д. Мы иногда днем оставались за своих отцов…

Васька залез в склад с горохом через верх, я остался с этой стороны, вроде как, стоять на шухере. Там плохо видно было, я только слышал, как Васька спичками чиркает. Я стоял на улице, а он сухой горох в карманы складывает и складывает. И как мне слышалось, чиркает и чиркает спичками. Потом он, наконец, появился как ни в чем ни бывало. И мы, дождавшись наших отцов, пошли домой. Нам было в то время по четырнадцать-пятнадцать лет.

В КОЛХОЗЕ ЯГОДЫ УКРАЛИ

Соседка соседку встречает и говорит:

– Слышала, в колхозе ягоды украли?

– Нет, не слышала. Как украли? Там же несколько гектаров было…