Коротенькие рассказики. Том II

– Вытоптали, вырвали кусты.

– Ай-ай-ай, это надо же…

– Говорят, студенты. Сторожа теперь поставят… Ладно, земляника молодая, и то надавили своими копытами.

Грешным делом и я там был, участвовал. Как хватишь ночью – так горсть.

– Ничего, вот сторожа теперь поставят, – опять за свое соседка.

– Да если молодая бы! Всё попортили, садили-садили в позапрошлом году… А тут – на тебе!

– Правильно и сделают, если сторожа поставят, – повторила соседка.

КАК МОЙ СТАРШИЙ БРАТ УЧИЛСЯ В ШКОЛЕ

Мой брат учился в школе пересидком. Пора было за девками бегать, а он в школе. Но благополучно закончил семь классов. Бывало, отец рубит да рубит каждую субботу табак и уже не замечает, как каждую неделю сынок берет да берет в школу. Отец уже привык – знай, рубит да рубит. Всё крадучись, всё по-воровски, так и доучился с пятого по седьмой класс… А я его не выдал ни разу. Жри свой табачище! Да и всё тут. Потом он понял, что надо учиться. Когда я был в армии, он уже был дома и учился в горном техникуме.

Я ЕХАЛ В КАБИНЕ ЗИС 150

Я ехал третьим (уже не помню, с кем) в кабине ЗИСа за семьдесят пять километров раннею весной работать. Шофер поторапливался к теще «на блины». Вдруг нашу машину сорвало с дороги, занесло в кювет, и мы легли на бок. Из кузова какой-то мешок с деталями просыпался, одну рессору оторвало, но ехать можно было – с одной стороны оторвало. У меня повредило нос, но не до крови, а был небольшой синяк. В общем, мы упали легко, только масло вылилось из мотора. мы остановили «Урал», шофер «Урала» достал трос. Прежде выручали шофер шофера. Благополучно встали «на ноги», кое-что скидали обратно в кузов (кузов был, кстати, самосвальный), залили масла в мотор, и, даже не поблагодарив солдата с «Урала», поехали уже не торопясь, вперед.

Встречных авто тогда было мало. Лед был на земле тонкий, всё было видно. Поэтому наш водитель и не сбавил скорость. Если бы были встречные авто, то нам (как моя мать сказала бы) пришла бы хана…

РАССКАЗ ВОВКИ САФОНОВА, КАК ОН УЧИЛСЯ В СЕДЬМОМ КЛАССЕ

Мы сидели за столом – отмечали День пограничника. Нас было человек пять – словом, мальчишник. Одна была женщина, и та ушла домой. Володя Овчинников – подполковник, уже сидел пьяный. А Вова Сафонов завязал пить и курить. И не пил. Только ел – благо, на столе было, что поесть. Слово за слово, и Вовка начал свой рассказ за свою учебу в седьмом классе.

– Учился, надо сказать, я плохо. Не потому что плохо соображал, а просто было лень учить уроки. Нахватал я двоек почти по всем основным предметам. Что делать? Надо будет отцу показывать. Дружок у меня был закадычный, пожаловался я ему. Он мне говорит, – подожди до утра, что-нибудь придумаем. И придумал.

– Давай, – говорит, – выкрадем тетради и поставим хорошие оценки.

– А как? – спрашиваю я.

– Да очень просто.

Пошли мы с ним вечером в школу. Смотрю, он к форточке поставил лестницу и – надо же – у него был перочинный ножик! Он как-то открыл форточку и залез в учительскую.

– Давай, лезь сюда, – и протянул мне руку. Я и полез. Наставил мне хороших оценок. Я смотрю, четверки, пятерки. Утром меня вызывают.

– Сафонов, к директору.

А тогда был Михаил Иванович. Он мне и говорит:

– Ну что, Сафонов, оценок ты наставил хороших…

В общем, вызывает отца.

– Папа, тебя в школу просят прийти…

– Опять что-нибудь натворил?

– Да нет… Там скажут. По учебе же.

Директор всё рассказал, как залезли, как оценок наставили, и говорит отцу:

– Хватит, отучился.

– Согласен, – говорит отец. Пришел домой.

– Пойдёшь со мной робить, – и запряг меня.

Утром рано:

– Вставай, Вовка, вставай! Подои коров.

Тогда у нас две было. Естественно, они телят принесли. Стал я за ними ходить. То да сё. Ну, думаю, учиться легче. А так прошло где-то две недели. Пойду-ка я в школу… И прямо к директору в кабинет:

– Примите обратно…

– Как я тебя приму, ты пропустил две недели. Я тогда повешаюсь и записку напишу, что вы виноваты…

Михаил Иванович задумался. Прошло с минуту, две. И говорит мне:

– Ладно, я приму, а там посмотрим.

Так я закончил семь классов на хорошо и отлично.

МЫ С БРАТОМ ПОТЕРЯЛИ ЛОШАДЬ

Брат был старше меня на четыре года. Поэтому я всегда и везде доверялся ему.

Мы запрягли лошадь в сани, положили кое-какие пожитки на дровни, поставили на вид; кое-что уложили в сено, и зачем-то зашли в дом – наскоро, но добротно сделанный из брёвен (благо, что жили в лесу). Зашли-то на минутку совсем! Глядь, а коня-то нашего нет! Нигде вблизи и на виду не было видно. Мы покричали-покричали:

– Жданко! Жданко! – поняли, что бесполезно орать в лесу. Мы не знали, что делать. Пацаны! Пацаны-то пацанами, а мы действительно не знали, что делать.

– Ты иди вперед, а я назад.

Но так действовали мы недолго. Поздней осенью рано и быстро темнеет. На небе в лесу стали видны звезды. Делать нечего, нам доверили лошадь, а мы её потеряли!

– Медведь или волки, может, испугали её, убежала так быстро? – сказал старший брат, обратившись ко мне. Через паузу:

– Идти надо быстрее домой, а то и нас потеряют.

И мы пошли по дорожке, еле накатанной. Шли-шли, брат Михаил ко мне:

– Вон, видишь? Два огонька – это волки.

В то время мы не знали, что глаза «горят» и у лисы. Может, поэтому глаза стояли на месте.