Путь голема

У Ильича приподнялась бровь, а Дайла посмотрела на меня, жабой распластавшегося на полу, уже с куда меньшим недоверием.

– Твою мать! – вскрикнул Прыщ. – Прям как в игре – хлоп и нет стены. Магия! Димыч, как ты это делаешь? Научи. Я тоже так хочу. Хлоп – и нет стены в банк. Хлоп – и женская баня как на ладони. В тебя часом не злой дух вселяется?

Поток спертого воздуха дохнул в лицо, подтверждая истинность старых пословиц. Открываю глаза и дыхание сбивается от увиденного. Мы находимся в зале, не имеющем потолка и стен. Светящимися трубками люминесцентных ламп колоны основанием упираются в прозрачный пол, под которым течет огненная река, а вершиной в клубящееся молоко тумана.

– Создать такое под силу лишь богам, – шепчет Лиля.

– Ты права, – говорит Тимоха, и снимает меч с плеча. – Не хотел бы я встретиться с ними.

– Ее устами глаголет истина, – с опаской глядя вверх, сказал Ильич. – Жаль что так…

– Димыч, да ты монстр! – помогает подняться мне с пола восторженный Прыщ. – Никогда и не мечтал такое в реале увидеть. Бах, и мы в другом месте… и нет комнаты! Телепорт. Врата в иное… Ну прямо обалденное иное… Я… Я даже не знаю что сказать. Нет, Димыч дай я тебе пожму лапу. – Он хватает меня за руку и трясет так, что я начинаю опасаться за ее судьбу. – Не знаю, как это у тебя получается, но я в шоке. Нет, Димыч, ты даже не понимаешь, что сделал…

– Отправил туда, откуда не возвращаются, – холодно заметила Дайла. – И стоило стараться?

– Да ты круче, чем вареные яйца, – продолжает митинговать Прыщ но, услышав девушку, запинается. – Это… Это как не возвращаются? Ты чего несешь такое? Мы же выбрались из западни?

– И взамен попали в другую, – сказала Дайла. – Я ведь не ошибаюсь?

– К сожалению, нет, – ответил Ильич. – Ты была прилежной ученицей.

– Лучшей!

– Непременно.

Высоко над головой в тумане кружатся стервятниками хищные тени. Играет огненными брызгами под ногами бурлящая лава, раз, за разом облизывая огненным языком разделяющий нас пол.

– Где мы? – Невольно отступаю от метнувшегося ко мне огненного протуберанца. Хоть и понимаю, что сквозь прозрачную толщу он не принесет мне вреда, а все равно неприятно, когда пламя пятки лижет. Почему-то в голову сразу лезут мысли о преисподней и очищающем от любых грехов огне. Тема религии никогда особо мне близка не была, но сейчас и здесь я готов во что-нибудь поверить. Если когда-нибудь мне доведется рассказать, что я здесь видел, я скажу, что был в месте, где богам когда-то стало грустно, и они разделили туман небес и огонь недр, хрустальными колоссами – саркофагами до боли знакомых душ. И еще я скажу, что людям здесь нет места. Ибо место это не для них… – Забвение спящих…

– Да, Димыч, к сожалению ты прав, – невесело кивнул босс. – Мы на многие километры под Хрустальным городом. Ни один человек здесь никогда не был. А если бы и оказался, то уже не смог об этом поведать. Мне лишь рассказывали об этом месте. Даже не думал, что увижу Тар-Лайданх.

– Забвение тех, кто потревожит спящих, грянет с небес стальным дождем, – процитировала Дайла, и выхватила из ножен короткий меч.

– Опять все плохо, – простонал Прыщ. – Ну, сколько можно? Да хватит нас пугать. Посмотрите, какая красотища вокруг. А вы все о плохом.

– Думаю, это в последний раз, – сказала Дайла, всматриваясь в молочный туман.

– Дима, ты специально пришел сюда? – спросил Ильич. – Открывая дверь, ты куда-то шел. Куда? О чем ты думал?

– Дверь?

– Ты умудрился открыть дверь из одной точки пространства в другую. Как Дайла перед этим. Только она использовала транспортер с неизвестной конечной точкой… Безрассудство, но выбора не было. А ты сделал это сам. И конечную точку выбрал сам. О чем ты думал?

– Домой хочу.

– Что?

– Перед тем как ударить руками в стену я подумал о том, что хочу домой.

– Ничего не понимаю, – развел руками Ильич. – Какой дом? Ты знаешь, куда нас привел? Домой…

– Я просто хотел вернуться домой. Туда где хорошо. Где родился. Где мне рады. Неужели это так трудно понять!

– Летит! – крикнула Дайла.

От увиденного хочется вжаться в землю или…

– Бежим! – закричал я, и изо всех ног помчал вперед.

Остальные тут же последовали за мной.

Дайла и Ильич бегут плечом к плечу. Тимоха тянет за руку белую от ужаса Лилю. Прыщ, вопя в один миг оказывается далеко впереди и скрывается в лесу светящихся колон. Страх рождает в человеке силу. Никогда бы и не подумал, что наш программист умеет так бегать.

Нас накрыла огромная тень.

– Петляйте! – крикнул Тимоха и дернул Лилю в сторону. – Так ему труднее выбрать цель.

Поздно.

Гремя стальным оперением, над нами завис огромный орел, способный не напрягаясь утащить лошадь. Воздух гудит, разрываемый взмахами исполинских крыльев. Пылающие глаза беспристрастно смотрят на сбившихся в кучу и съежившихся от ужаса людишек.

Хочется упасть пластом и, прижимаясь к земле, заползти в какую-нибудь щель. Взгляд мечется из стороны в сторону в поисках укрытия. Но тщетны усилия.

Закатив глаза, обмякла Лиля.

Оскалившись, Тимоха поднимается навстречу птице.

– Не возьмешь! – кривится страшной гримасой его лицо. Буграми вздымаются мышцы, под рваным спортивным костюмам. Молния на адидасовской куртке разошлась, обнажая идеальные кубики пресса.

Удар.

Птица лишь вздрогнула. Фламберг со звоном отскакивает от оперения, рассыпая градом искры. Мне даже показалось, что на мгновение в безжизненных глазах цвета пламени мелькнула насмешка.

Взмах крыльев и Тимоху воздушным потоком пригибает к полу. Клекот подобный грому лишает воли и оставляет внутри лишь страх.

Изогнутый клюв несется на опустившегося на колено Тимоху.

Гул точно от гигантского колокола рвет мозг и выдавливает глаза наружу. Дайла зажимает ладонями уши и вжимается в пол. Тимоха все-таки нашел в себе силы и встретил стальную мощь клюва встречным выпадом. От удара его бросило далеко в сторону. Ударившись об колону, он пару раз дернулся и затих.

Волна воздуха молотом прибивает к полу. Кажется, что вот-вот треснут под нажимом ребра. Краем глаза вижу смыкающиеся над Дайлой когти.

Кажется, что от страха я теряю рассудок.

Колоны превращаются в могучие дубы, а прозрачный пол покрывается травой и палой листвой. Вместо зловещего тумана над головой манящее глубиной чистое небо. Заливается в вышине пестрая птичка. Издалека несет свежей гарью. Клубится над лесом дымок. Туда мне и нужно. Деревья и кустарник расступаются, освобождая путь. Даже корявые корни жмутся к земле, стараясь не мешать. На встречу бегут звери. С ревом кружится на месте медведь с обгорелым боком. Всего лишь взгляд в его сторону и мишка, благодарно лизнув ладонь, скрывается в чаще. Живи любитель меда.

Вот я и на месте.

Полыхающий лес плачет мириадами искр умирающих деревьев. Жизнь превращается в пепел. Изнывая от боли, он умоляет о помощи.