Альбигойский Крест. На Тулузу!

– Да-да, сделай милость… – отрешенно произнес сенешаль. – Только боюсь, что эта сука уже ускользнула…

– Да брось ты, Ги, куда они денется!..

– Нет, я уверен. Я сам послал сына на поиски Флоранс и не подумал о том, что эта тварь может так больно ужалить его…

Жильбер молча кивнул и побежал вниз по лестнице отдавать приказания перекрыть все ворота Каркассона. В это время в коридор выбежали служанки, обступившие тело раненого с громкими причитаниями и плачем. Среди них сенешаль услышал голос Марии, рыдавшей, пожалуй, искреннее всех. Он развернулся и подошел к ней.

– Милый мальчик! – Кричала сквозь слезы она, стоя на коленях возле Ги-младшего. – Очнись! Не надо умирать! Господи! Ты же еще такой молодой! Слышишь, скоро мама приедет! У тебя скоро свадьба с красивой и богатой дочкой графа де Фуа! Очнись! Слышишь! Прекрати мучить себя и отца! Матерь Божья, спаси его, несчастного…

Сенешаль обнял ее, Голова мари упала к нему на грудь, орошая одежды горячими слезами, она вся мелко тряслась, дрожала, с трудом переводя сбившееся дыхание.

– Спасибо тебе, родная… – сенешаль попытался успокоить женщину. – Лекари сказали…

– Я убью их всех своими руками! Задушу, как слепых котят, если они не спасут мальчика!.. – заревела Мария, пытаясь вырваться из крепких объятий сенешаля. В эти мгновения она походила на дикую львицу и готова была буквально загрызть всех, кто мог попасться ей под горячую руку. – Я ведь говорила тебе! Ты не слушал! Это все эта проклятущая стерва Флоранс! Я точно уверена! Удушу! Глаза выдеру твари!..

– Не надо, милая, успокойся… – сенешаль стал ее успокаивать, он не отпускал от себя. – Мы ее найдем, клянусь спасением души, обязательно найдем…

– Я ей лично глаза вырву… – вдруг каким-то спокойным и жутким голосом произнесла Мария. – Вот этими самыми руками вырву…

Ги порядком испугался за состояние женщины:

– Перестань, Мария, тебя могут услышать…

– Пусть все слышат! Все! Я вырву ей глаза! Стерве этакой!..

Сенешаль взглядом позвал нескольких слуг, приказав им взять плачущую Марию и увести в комнату, для верности приставив к ней охрану…

Каркассон. Тулузские ворота. В это же время.

Флоранс стояла в толпе крестьян, прижавшись к одной из повозок, нагруженных пустыми бочками из-под вина, она старалась ни на кого не смотреть и гладила пегую кобылку, запряженную в повозку, чтобы скрыть волнение и дрожь, периодически охватывающих девушку.

Стражники, несмотря на толчею и давку, старательно и медленно, словно в замедленном сне, проверяли оттиски печатей на подорожных бумагах или на ладонях торговцев, не имевших бумаг. Флоранс рассчитывала проскользнуть миом них, или, в крайнем случае, сослаться на какую-нибудь важную задачу, поставленную ей лично сенешалем, предъявив воинам перстень Ги-младшего. Вырезанные стропила родового герба рода де Леви, как она разумно полагала, должны поразить стражников и позволить ей выйти за крепостные стены.

Но, вдруг толпа торговцев, скучившаяся возле ворот, стала расступаться, пропуская трех всадников, криками и плетками разгонявших это скопление, чтобы пробиться к стражникам. Флоранс вздрогнула, ей показалось, что ее внезапная бледность будет заметна для окружающих, вжала голову в плечи и стала бочком продвигаться ближе к воротам, надеясь в суматохе исчезнуть.

– Пропустите! Прочь! Дурачье! – Всадники стегали по головам и спинам толпу, медленно и неуклонно приближаясь к воротам. Один из рыцарей – это был Жильбер де Клэр, привстал на стременах и крикнул, обращаясь к стражникам. – Олухи! Закрывайте ворота! Закрывайте ворота!..

Командир стражников, услышав голос мессира де Клэра, вскочил со стула и стал раздавать команды воинам, сопровождая их оплеухами и грязными ругательствами, достававшимися, в основном, торговцам и крестьянам. Стражники быстро расчистили пространство перед воротами, ловко орудуя копьями, и опустили решетку, преграждая выход из крепости.

– Всех проверять, ощупывать и разглядывать! – Приказал им Жильбер де Клэр. – Искать девушку, молодую!..

Флоранс стала незаметно пятиться спиной, стараясь протиснуться в бок от ворот в надежде незаметно скрыться среди узких улочек нижнего города, когда внезапно кто-то грубо и резко схватил ее за плащ и потащил к стражникам, выкрикивая на ходу:

– Ваша милость! Тут какая-то девка прижалась к моей кобылке! Может, она вам сгодится?!..

Флоранс инстинктивно высвободила руку с кинжалом и ударила в шею ретивого крестьянина, вызвав панику и крики ужаса среди толпы. Она попыталась убежать, но кто-то ловко подставил ей подножку, и она упала. Толпа навалилась на нее, стараясь прижать лицом к земле, пропитанной навозом и остатками мусора. Она, понимая, что спасения уже нет, и попыталась перерезать своим кинжалом вены на левой руке.

– Ваша милость! Эта чертовка себе вены вскрыла!.. – Крикнул дюжий крестьянин, выхватив кинжал из рук несчастной.

– Быстро перетяните ей ремнем руку! – Крикнул Жильбер, соскакивая с коня на землю.

Один из воинов, расстегивая на ходу ремешки щита, подбежал к ней, схватил перерезанную руку выше локтя и туго перетянул ее ремешком. Кровь быстро иссякла, превратившись из большого и ритмичного ручья в еле заметную струйку.

– Готово, ваша милость! – Весело крикнул воин и затянул ее руки за спиной крепкой удавкой. – Готова, паскудница! Можете забирать!..

– Лови кошель! Напейтесь сегодня за здоровье сына и наследника сенешаля де Леви! Эта сука хотела убить его! – Жильбер схватил Флоранс за шиворот ее платья и резко перекинул через луку седла своего коня, запрыгнул сам и крикнул. – Теперь можете открывать ворота!..

– Слушаюсь, мессир де Клэр! – Комендант поклонился и с довольным лицом подошел к воину, поймавшему на лету кошель, похлопал его по плечу и сказал. – Сеньор ужасно щедрый. Гляди, какой увесистый кошель он кинул тебе, Анри…

Стражник с гордым видом посмотрел на коменданта, прижал свое копье локтем, чтобы не упало, и развязал тесемки, стягивающие верх кошеля. Золото блеснуло на солнце, играя и переливаясь искристыми бликами на монетах.

– Истинный сеньор, каких свет не видывал! – Восхищенно произнес Анри, высыпая на свою большую мозолистую ладонь несколько золотых монет. – Теперь, Бог даст, и домишко смогу прикупить для своей Жанны, замучила стонами и причитаниями, что, мол, все не как у людей…

– Ага! Только если не пропьешь все это добро по дороге! – Засмеялись стражники, обступая своего товарища. – Ты уж убери, от греха, большую часть монет, не то, не приведи Господь, мы и в правду так напьемся, что не только твои денежки, святых позабудем!..

– Верное дело! – С серьезным выражением лица ответил Анри. Он умоляюще взглянул на своего командира. – Комендант Бертран, а комендант Бертран! Отпустите меня, Христа ради, до дома! Я, ей Богу, стрелой обернусь, только отнесу часть монет и отдам их Жанне. Неровен час, и правда пропьем, вот горе то будет…

– Беги, только быстрее… – усмехнулся Бертран, махая рукой. – Мы пока здесь подежурим, а ты, смотри, все деньги не отдай! Между прочим, сам кошель стоит не меньше полусотни ливров! Смотри, какая кожа, какое шитье золотом! Красотища, да и только! Эй, куда ты заспешил? А на что нам пить-то вечером?..

Анри засмеялся и отсчитал пять золотых монет, которые протянул коменданту:

– Ой, простите, совсем голову от радости потерял! Вот! Примите их, комендант Бертран, у вас они целее будут…

Бертран взял протянутые монеты и засунул их в свой кошель, висевший у него на поясе. Стражник прислонил копье к стене и побежал, весело подпрыгивая в воздухе, к домику своей ненаглядной Жанны, что-то напевая про себя. Солнце, словно сжалилось над счастливцем, и в угоду ему прикрылось небольшой тучкой, снимая летний зной, накаливший воздух, камни и всю округу.

Жильбер де Клэр почувствовал, как девушка пришла в сознание и стала трепыхаться, пытаясь освободиться от пут. Он несильно ударил ее кулаком по затылку и медленно, сдерживая злость, произнес:

– Лежите смирно, сеньорита Флоранс, или, как там вас зовут на самом деле. Видит Бог, как мне трудно сдерживать злобу…

Девушка обмякла, смирившись со своей ужасной участью. Рыцарь быстро въехал в цитадель, миновал ворота и остановил своего коня возле башни, которую палач облюбовал для себя в качестве комнаты допросов и пыток. Подбежали оруженосцы и слуги. Жильбер спрыгнул с коня и кивком головы указал им на связанную девушку:

– Снимите ее и позовите лекаря! Он должен привести ее в порядок… – Слуги стащили несчастную и повалили на грязные каменные плиты внутреннего двора. Рыцарь толкнул ее ногой, проверяя, все ли с ней в порядке. Флоранс зашевелилась, села и исподлобья посмотрела на него. Жильбер криво усмехнулся. – Вот и, слава Богу! Ты пришла в себя. Сейчас тобой займутся наши лекари, а потом (он грустно вздохнул) молись своему богу…

Рукав и часть платья девушки были одним сплошным бурым пятном из-за крови, сочившейся сквозь перетянутую рану. Рыцарь увидел ее бледное лицо, черные круги под глазами, грустно вздохнул и нетерпеливо крикнул, обращаясь к слугам:

– Ну! И где этот ваш чудо-лекарь? Если она сдохнет, я с вас семь шкур спущу!..

Но, долго ему не пришлось переживать – оруженосцы буквально приволокли лекаря, который склонился над телом Флоранс, успевшей к этому времени впасть в бессознательное состояние из-за большой потери крови. Жильбер молча посмотрел на него и развернулся на шум громких голосов, раздавшихся возле казарм.

Он увидел сенешаля, который о чем-то громко и оживленно разговаривал с каким-то незнакомцем. Жильбер поспешил к нему, чтобы разузнать причину столь громкого и оживленного разговора.

– А, мой друг, – сенешаль прервал разговор и повернулся к подошедшему англичанину. – Как ваши успехи?..

– Как и обещал, я поймал ее, чертовку! – Улыбнулся в ответ рыцарь, показывая рукой в дальний угол двора, где группа воинов и лекарь пытались привести Флоранс в чувство. – Она, скотина такая, все-таки умудрилась вскрыть себе вены на руке…

– Потом! Все потом… – Ги де Леви отмахнулся от шпионки. – Тут у нас, мой верный мессир де Клэр, совершенно иной коленкор получается!..

И он вкратце пересказал суть разговора с незнакомцем.