Золотые ослы

– Посмотрим, что из этого всего получится… У меня сегодня после работы с Гешей одно дело. Так что я попозже приду, – сказал Веня и отвел глаза в сторону. Врать матери он никогда не умел. И чтобы ма не заметила его смущение продолжил. – Вчера, представляешь, первый инцидент произошел. Я увидел такую картину. Стоит парень упитанный такой и за обе щеки ест пирог. К нему сзади подходит Хаха, сует морду прямо к лицу и говорит: «Дай укусить!» Тот чуть не упал, рот открыл и сказать ничего не может. Хаха зубами забрал у него из рук пирог и стал есть.

– Может, он голодный?

– Наверняка. То мы с Гешей что-нибудь купим, то Вера из обезьянника что-то принесет, то от слонов что достанется, то посетители покормят.

Перед уходом ма сунула ему в руки пакет.

– Что это?

– Передай это от меня твоему Хаха, – сказала она. – Там хлеб и сыр.

Веня улыбнулся, прижался губами к мягкой щеке ма, которая символизировала тепло, заботу и все родное, что он оставлял дома.

– Забыла тебе сказать. Аркаша Вездесущев вчера вечером звонил. О вас спрашивал. Я его к нам в гости пригласила. Он сказал, некогда, работы много, закрутился.

– Всем некогда, – улыбнулся Веня. – Ладно… – махнул он рукой.

Ажурная легкость весны с прозрачностью молодой листвой проходила, уступая зрелости лета. Цвет листьев на деревьях стал сочнее. Их зелень сомкнулась, образовывая пышный непроницаемый природный декор, дающий густую тень. Веня поднял голову. Ма на балконе из-за листвы не было видно. Он пошел, огибая сквер перед домом к остановке. Ждать пришлось минут десять. Он почти верно все рассчитал. Когда подъехал очередной автобус, он увидел в дверях Гешу, который стоял на ступеньках и звал войти.

– Не… – засмеялся Веня – Погода хорошая. Лучше пешком прогуляемся…

Геша вышел.

До метро «Динамо» оставалось ехать две остановки. За двенадцать минут можно было дойти пешком переулками между домами. Между пышными кронами тополей они увидели на балконе ма. Она махала им рукой. Они тоже помахали ей и пошли к метро.

– Вечером в кино сходим?

– Сегодня не могу. С Верой встречаюсь.

– Я вчера Кузе звонил. Он собирался в командировку.

– Кстати, Аркаша Вездесущев звонил. Ма с ним разговаривала. Сказала о нас расспрашивал и привет передавал.

– Кузя сказал, что Анаида беременна. Они мальчика ждут. Андрюха Хирург сидит дома и дописывает диссертацию. Зачем только? Он все равно из страны уезжает.

– На Западе со степенью можно лучше устроиться.

Геша засмеялся. Веня посмотрел на друга.

– Я тебе сейчас расскажу, ты смеяться будешь. У меня к соседу племянник приехал, кажется из Армавира. Работает на Заводе Резиновых Изделий. Им зарплату полгода не платили и теперь выдали резиновыми изделиями. Кому-то достались калоши, боты, плащи. А ему с другом, как самым молодым, зарплату выдали презервативами.

– Правда что ли? – рассмеялся Веня. – Порадоваться за них не могу, потому что в этом есть какой-то сарказм. Презервативы на хлеб за завтраком не намажешь.

– Так они с другом приехали в Москву на старых жигулях с коробками, набитыми резинками, чтобы продавать. Стали в аптеки предлагать. В одной аптеке коробку взяли. В другой отказались. Там импортные дорогие, мол, дешевый товар не нужен. Тогда они пошли на овощной рынок торговать. Заняли место, разложили товар. Какие-то черные подошли, говорят, уходите отсюда. Они в переходе начали продавать. Там своя мафия. Плати за место. Хотели презервативами от них откупиться – не получилось. Теперь хотят к Кремлю идти торговать. Говорят, пусть депутаты и члены правительства раскупают, раз такое в стране учудили. Каждому депутату по пачке в одни руки бесплатно. А следующую пачку за деньги.

– К Белому Дому пусть идут. Там как раз шахтеры на горбатом мосту без зарплаты касками по асфальту стучат.

– К шахтерам, для бартера? Те им уголь, а этим им презервативы?

– Рядом пусть сядут и тоже в знак протеста стучат чем-нибудь по асфальту…

– Скоро мы там все будем сидеть. У меня двоюродный брат в Гусь-Хрустальном живет. Им на заводе выдают зарплату хрустальными вазами, наборами, гарнитурами, рюмками, подставками… В общем, хрустальными изделиями. И они ходят их продавать к поездам.

– У матери знакомая в Иванове живет, – припомнил Веня. – Там зарплату выдают наволочками и пододеяльниками… Но тут презервативами. Это новый шаг в области экономики и демографии. Если дело так пойдет, то нам зарплату начнут выдавать зверями.

– Спонсора вроде нашли, – ободрился Геша. – Я видел, как Кочкин ходил по зоопарку с какими-то людьми и заискивающе вилял перед ними задом… – Подожди, газет нужно купить.

Они остановились у киоска. Без газет они не могли обходиться. Приходили в слоновник и садились читать газеты, а потом делились впечатлениями. Они жили в стране в то время, когда все быстро меняется. Кого-то убивали, кто-то становился миллионером. Все имущество огромной страны разворовывалось под самыми разными предлогами, в том числе и под благовидными самым бессовестным образом. И кто сам в этом процессе участвовать не мог, хотел быть в курсе того, кто, сколько и чего украл.

В метро они невольно сменили тему.

– Смотри, какая интересная, – показал Веня глазами на высокую и стройную девушку, которая вошла в вагон. – Грациозная необыкновенно. Руки и ноги изящные, тонкие и длинные даже в отдельных частях. В этой соломенной шляпке она красива, как изящный торшер. Если бы я коллекционировал торшеры, то я бы с ней познакомился…

– У нее уже есть коллекционер, – перебил его и засмеялся Геша, имея в виду ее попутчика.

– Ген, скажи, тебе какие больше девушки нравятся трясогрудки или задовертки? Трясогрудки специально при ходьбе упруго раскачиваются на ногах и чуть поводят пружинисто плечами, придавая особое движение бюсту. Грудь ее начинает колыхаться и волнует все вокруг, включая не только неопытных юношей, но и зрелых мужчин. Некоторые мужские особи забывают, куда идут, зачем и что хотели. У них появляется только одно желание, еще немного посмотреть на эти волшебные покачивания… А задовертки ходят, покручивая бедрами таким образом, что одна половинка общего места игриво толкает другую, тогда как та в ответ толкает ее. И это действо завораживает и увлекает беспредельно.

– А их нельзя объединить?– с улыбкой спросил Геша.

–Такое сочетание для мужчин может оказаться совсем убийственным, – засмеялся Веня.

На станции «Краснопресненская» они вышли из метро и направились к зоопарку.

На клумбе у административного здания большинство бутонов цветов было съедено напрочь, что могло означать только одно.

– Хаха здесь уже побывал, – кивнул на клумбу Веня.

– Смотри, вон он… – показал газетами на осла Геша. – На дорожке… Идет, хвостом помахивает.

– Не нравится мне, как он хвостом машет. Не иначе собирается сделать что-нибудь непристойное.

Хаха, помахивая хвостом несколько вольно и довольно экзальтированно, догнал впереди идущих девочку с бабушкой, придвинул рожу как можно ближе к мороженому, которое ела девочка, и сказал нежно с вызывающей улыбкой, показывая большие зубы:

– Дай лизнуть.

Девочка с бабушкой остолбенели.

Осел губами забрал себе в рот мороженое и выплюнул бумажку. Пережевывая мороженое, он подмигнул бабушке и сказал:

– Спасибо! Хорошая девочка!

– Извините, – сказал Веня, обходя застывших бабушку и девочку и догоняя осла. – Ничего особенного, осел из цирка сбежал… – Веня нагнал осла и взял его за загривок. – Я тебе сколько раз говорил. Не болтать и не выходить из слоновника.

– Я не понимаю, почему я должен сидеть в слоновнике? Это ограничивает мои права и притупляет любознательность.

– Помолчи. Я тебе потом объясню, – сказал тихо Веня, проходя обратно мимо бабушки с девочкой. – Ген, ты видел?

– Видел.