Золотые ослы

– Кто он? – осторожно спросил Веня.

– Мы вместе учились в университете.

– Он за тобой ухаживает?

– Не знаю… Мы дружим. Он мне помогает… Дома гвоздь прибьет, полку повесит, иногда провожает до дома… Безотказный, надежный и порядочный человек…

«Ну, это ладно… На гвозди и полки я не претендую…» – подумал Веня.

– А у тебя есть девушка? – спросила Вера и посмотрела прямо в глаза Вене.

– Была… – сказал Веня и добавил задумчиво, глядя в даль прошлого. – Дивная Сказка Востока…

– Кто она?

– Сейчас это настолько неважно, что можно сказать никто.

– Скажи… – неуверенно начала Вера. – Какие девушки тебе нравятся?

– Я как яркий представитель мужского пола могу сказать, что мне нравятся разные девушки, – улыбнулся Веня. – Не нравятся только худые… Совсем не в плане физиологии, а в плане эмоций. В которых, сколько не вкладывай чувств, времени, обаяния, толку мало. Можно сказать, мне нравятся душевные девушки…

– Вера внимательно посмотрела на него и спросила:

– На что ты больше обращаешь внимание, когда смотришь на девушку?

– Честно?

– Честно.

– Обижаться не будешь?

– Нет.

– На грудь… – признался он и почувствовал облегчение.

– Вера смутилась.

– Женская грудь для меня это самая упоительная часть женского тела. Извини, но это действительно так. Я от нее балдею, трепещу и готов упасть на колени. Вот увижу привлекательную грудь и готов распластаться в неге и разрыдаться от счастья, испытывая великий экстаз…

Вера покраснела.

– Я с детства хотел работать главным мамологом страны. Да-да! Чтобы утром женщины по очереди подходили ко мне и я каждой, пожимая грудь, говорил: «Здравствуйте! Ну, как здоровье? Как самочувствие?» И потом: «Отлично! Я рад за вас! У вас очень и очень все в порядке! И у вас тоже! Заходите еще! А вас я попрошу остаться для подробного изучения и тщательного обследования». Я хотел, чтоб моя рука всеми женщинами воспринималась не иначе, как орден женской груди. И я бы раздавал награды: «Получите! На здоровье! На здоровье! У вас все будет в порядке. Получите! И у вас. И у вас…» И все рады, все довольны, все смеются. Рабочий день закончился.

Веня не заметил, как Вера перестала краснеть и начала смеяться, зажимая рот ручкой.

– Болтун, – всхлипнула она, пряча улыбку.

– Я серьезно. У меня даже экспромт родился:

«Изнежен женской грудью с детства.

Я так люблю ее соседство,

Что кажется – ее не будь,

Не пикнуть мне и не вздохнуть!»

– И стихи пишешь?

– Пописываю. Нет, серьезно. Ты смеешься, а это действительно так. И это отношение мое к женской груди, похоже, культивировалось во мне еще в детстве. Мама никак меня не могла отучить от груди. Впечатление от овладения грудью осталось до сих пор такое яркое и незабываемое. Оно питает мое воображение и дает пищу для жизни. Я сосал грудь до года. Мама только в год отняла меня от груди. И ощущение до сих пор такое, что я потерял главное в жизни. Именно тогда ушло ощущение счастья. Я бы и сейчас кажется…

Вера смотрела на Веню с восторгом и тихо всхлипывала от смеха.

«Ее скромная улыбка просто очаровательна», – подумал Веня.

– Давай сменим тему, – предложила Вера с улыбкой. – Тем более, что я тебе ничем помочь не могу.

– Не возражаю, – сказал Веня с загадочной улыбкой. – Хотя должен тебе сказать, что ты не знаешь еще своих способностей.

Она сошли с трамвайчика и стояли на набережной. Ситцевый пейзаж голубого неба с нежным облачком над рекой покорил Веню. С одной стороны неба солнце склонилось к горизонту. С другой стороны тонкий и почти незаметный, легкий, невесомый, месяц появился на небе. Веня мечтательно поднял голову и под впечатлением увиденного произнес:

– И легкий месяц – белый парус, скользит по небу голубому вослед светилу золотому…

– Чьи стихи? Опять экспромт?.. – догадалась Вера и посмотрела на небо. – И правда, как парус.

– Считай, что я волшебник. Скажи, куда бы ты хотела пойти?

– Я люблю классическую музыку…

«Это надо же, как мне повезло, – подумал Веня и вспомнил о Юрии Алексеевиче, который работал администратором в музыкальном театре.

Юрий Алексеевич жил по соседству на одном этаже с Веней. Когда-то он работал в Большом Театре и, будучи холостяком, приглашал ма пойти к нему в театр. Ма отказывалась, потому что от классической музыки у нее болела голова. Веня же иногда ходил на спектакли к нему в театр и все никак не мог познать глубины музыки, которую там слышал. Именно Юрий Алексеевич пробудил в нем желание ходить на концерт органной музыки и симфонической. После таких походов у Вени всегда появлялось впечатление, что он прикоснулся к чему-то грандиозному.

– Поедем в центр, – предложил Веня. Кажется, сегодня я для тебя смогу стать волшебником.

– Куда мы идем? – спросила Вера, когда они вышли из метро и направились вверх по Неглинной.

– Скоро узнаешь… – ответил он и у входа в музыкальный театр попросил его подождать на улице.

Веня прошел в кассы и спросил Юрия Алексеевича.

– Юрий Алексеевич отошел, – предупредила кассирша очень вежливо и необыкновенно воспитанно, чем отличались почти все театральные работники.

Веня постоял у касс и скоро услышал:

– Юрий Алексеевич, вас молодой человек спрашивал.

Занавеска на окошке администратора тут же раскрылась и появилось заинтересованное лицо соседа.