Рождение нации

– Тогда как вам внешность вратаря сборной России Игоря Акинфеева?

– Пожалуй, и ее я назвал бы типично русской. Неужто, он тоже не совсем?…– Михаил многозначительно недоговорил.

– Да нет, я не в курсе его родословной,– улыбнулся профессор.– Но с вами и тут абсолютно согласен – типично русское лицо. Я же привел его в пример ради сравнения с известным персонажем из мира отечественного кино. Вам, наверняка, знакомы кинороли финского киноактера Хапасалло.

– Да,– Михаил напряг память,– насколько я помню, он снимался в фильмах… что-то про охоту, рыбалку.

– Совершенно верно, это фильмы режиссера Рогожкина: «Особенности национальной охоты» и «Особенности национальной рыбалки». Еще он снимался в фильме «Кукушка», и по мелочам немало. Вы можете сейчас представить внешность этого актера?

– Постойте… этот тот финский артист, который является одним из ведущих передачи «Минута славы»?– плохо помнивший названные профессором фильмы, Михаил вспомнил этого финна именно по «мельканию» на широко известной телепередаче.

– Да-да, только сейчас он на наших хлебах так разъелся, что сильно отличается от того молодца, что снимался в «Особенностях». Так вот, Миша, если сравнивать внешность того молодого Хапасалло, когда он был примерно в возрасте нынешнего Акинфеева, с внешностью самого Акинфеева, что вы увидете?

Михаила данное сравнение поставило в тупик, потому что он никак не мог хорошо вспомнить Хапасалло из «Особенностей», ибо смотрел тот фильм еще мальчишкой.

Ну, ладно, хотя бы можно назвать Хапасалло типичным финном?– решил помочь Михаилу профессор.

– Да пожалуй,– согласился Михаил.

– Ну, так вот, я вам с полным на то основанием говорю, тот молодой типичный финн Хапасалло и типично русский Акинфеев поразительно похожи друг на друга. Конечно не как братья-близнецы, но тип лица один и тот же. Поставьте рядом Хапасалло, Акинфеева, Маскаева и, не зная их истинной национальности, а судя только по внешности можно смело предположить, что они соплеменники. Они круглолицы, более или менее коротконосы и волосы примерно одного цвета, что-то в границах от светло-русого до темно-русого и множество других общих деталей как лица, так и телосложения.

– Подождите профессор, но те характерные черты, что вы перечислили по общепринятому мнению характеризуют прежде всего славян. Что же получается, что они же типичны и для финно-угров?– не то спросил, не то сделал вывод Михаил.

– То-то и оно, что общепринятое мнение и историческая истина часто не совпадают. С чего вы взяли, что славяне изначально, в том же раннем средневековье были круглолицы, светловолосы и курносы?… Есть доказательства, основанные на результатах раскопок древних могильных захоронений. О том же свидетельствуют и письменные воспоминания средневековых иноземных путешественников, купцов. Они в один голос утверждают, что те же поляне и древляне, жившие в районе Киева, были преимущественно длиннолицы и темноволосы, и носы имели совсем не короткие. Кстати большинство украинцев и сейчас выглядят так же, вспомните внешность тех же братьев Кличко. Этого же мнения, что древние славяне были в основном длиннолицы, темноволосы и темноглазы, с прямым узким носом еще в начале прошлого века высказывал известный антрополог Волков и не только он один. А те образы, что нам навязывали в советских фильмах о древней Руси, все эти сплош голубоглазые и светловолосые киевляне и киевлянки… Их же в основном играли современные русские актеры и актрисы, во внешности далеко ушедшие от тех древних славян,– профессор по прежнему излагал свою точку зрения твердо, веско, словно гвозди забивал.

– Никогда бы не подумал… длиннолицые и темноволосые. Сейчас среди современных русских я вообще таких не наблюдаю. Разве что артист Лыков, есть такой с длинным шнобелем, темноволосый… так вот он, пожалуй, соответствует,– задумчиво усмехнулся Михаил.

– Ну почему же, встречаются, хоть и не часто. Вы, наверное, не помнете в шестидесятых-восьмидесятых годах был такой довольно известный киноартист и кинорежиссер Владимир Басов. Вот у него была, на мой взгляд, характерная для древнего славянина внешность, хотя его почему-то за еврея принимали, и он, чистокровный русский, очень на это обижался.

– Басов? Нет, не помню. А в каких фильмах он снимался, может я их смотрел?– покачал головой Михаил.

– Понимаю, вы молодежь сейчас старые фильмы редко смотрите. А Басов в свое время был очень узнаваем. Какие же фильмы вам подсказать… «Я шагаю по Москве» смотрели?– загнул палец профессор.

– Извините, нет, название знаю, слышал, но не смотрел,– Михаил виновато пожал плечами.

– Поверьте мне Миша, это у вас большой пробел. Не скажу что это выдающийся киношедевр, но вещь знаковая и каждый русский гуманитарий, если он таковым себя считает, должен этот фильм знать. Так что же еще… тогда вот, «Москва слезам не верит»,– профессор загнул второй палец.– Неужели тоже не смотрели?!

– Нет, нет… этот смотрел и не раз,– поспешил заверить профессора, что он не настолько «темен» Михаил.– Это любимый фильм моей мамы. Первый раз я его смотрел, когда не то в пятый, не то в шестой класс ходил. А кого там этот Басов играл?

– Помните в первой серии, когда главные героини, которых играют Муравьева и Алентова приглашают на вечеринку гостей. И среди молодых парней там затесался мужчина явно далеко за сорок лет. Он когда представлялся, заявил что из Главка… Ну вспомните,– всячески пытался прояснить память собеседника профессор.

– Да-да… кажется припоминаю, он там еще из сортира не вылезал,– наконец начал мыслить в нужном направлении Михаил.

– Во-во,– подхватил профессор, древние славяне в основном примерно так и выглядели как Владимир Басов, темноволосые, длиннолицые и длинноносые.

– Знаете, не хотелось бы мне иметь таких предков, даже очень-очень дальних. Я его вспомнил, уж очень страшен этот Басов,– не удержался от реплики Михаил.

– Так ведь он снимался в этом фильме уже очень немолодым и нездоровым. А в солидном возрасте редко кто выглядит привлекательно,– резонно заметил профессор.– Можно привести пример и более привлекательный, помоложе. Вот, пожалуйста. Вы теннисистку Мыскину представляете?

– Анастасию?… Да, очень даже хорошо.

– Не знаю ее родословной, но по внешности она тоже типичный пример древней славянки. У нас такие типы довольно редки, но на Украине они встречаются гораздо чаще,– опять без тени сомнения констатировал озвученный факт профессор.

– Вы хотите сказать, что украинцы ближе к древним славянам, а мы, значит, сильно помешавшись сначала с балтами, потом с финно-уграми и стали несколько дальше?– сделал вроде бы напрашивающийся вывод Михаил.

– Не совсем так. Украинцы, конечно же, потомки древних полян, древлян и волынян, но только, как вы как-то удачно выразились, по одной, отцовской линии. А то, что у большинства современных украинцев значительно больше общего во внешности с их древними славянскими пращурами, чем у нас, объясняется в основном тем, что численно те же поляне и древляне являлись самыми большими на тот период восточнославянскими племенами. Они значительно превосходили и кривичей, и вятичей, не говоря уж о новгородских словенах. И потому процент ген, что в них влили, если так можно выразиться, сопредельные степные народы при взаимных контактах, как мирных, так и военных, оказался намного ниже процента финно-угорской-балтской составляющей у русских и балтской у белорусов. В то же время я берусь утверждать, что такого разнообразия типов внешности как у украинцев нет, ни у русских, ни у белорусов. У них одни могут обладать чисто европейской внешностью. Может, помните, был такой довольно известный футболист Михайличенко, совершенный блондин. А другие похожи, на опять же известного футболиста Цимбаларя, во внешности которого просматриваются явные тюркские черты. У русских, как правило, такого разброса нет, Басовы и Мыскины средь нас редкость, мы в абсолютном большинстве достаточно однотипны, как и белорусы. В чем причина сходства многих русских и белорусов вы наверное и сами знаете – кривичи. Это третье по величине после полян и древлян восточнославянское племя является, если говорить вашим языком, отцом для белорусов и одним из отцов для русских. Родство русских и белорусов на основе кривичей прослеживается и в том, как их с древнейших времен и по сю пору именуют наши ближайшие соседи – балты. По латышски, например, русский это krives, то есть кривич, а белорус –baltkrives, то есть балтокривич. Также последнее название свидетельствует о родстве белорусов с балтами, – профессор замолчал, явно ожидая реакции собеседника.

– Надо же… никогда бы не подумал,– Михаил изумленно покачал головой.– Но тогда, если говорить о родстве… то нам те же эстонцы и финны, латыши и литовцы получаются такие же родственники по материнской линии как украинцы по отцовской,– понизив голос, тоном буд-то делал открытие проговорил Михаил.

– Если судить по внешности, то да, они безусловно наши родственники. Вообще если не считать белорусов никто за границами России почему-то так внешне не похож на русских как финны и таких близнецов как Хапасалло с Акинфеевым можно найти великое множество. Сейчас многие этнографы занимаются научным обоснованием различных форм родства у тех или иных народов, не только языковых или антропологических, но в первую очередь генетических… Вот мы с вами и переходим к генам. Да, это основной кровный признак. Но если не иметь понятия об антропологии, используя ее как ступеньку на пути к изучению генофонда, то многое будет трудно объяснить. По анализу крови определяется ДНК людей из числа постоянных жителей той или иной местности. А уже по ДНК определяется «портрет» народа, наличие тех или иных ген, или как говорят ученые гаплогрупп. Именно этот анализ наиболее точно определяет схожесть и различия. А сделанные за последние века исследования дали такие результаты, которые на научной основе опровергают веками сложившиеся, казалось бы, непоколебимые истины. Уже сейчас по предварительным данных генетических исследований у мужчин по игрек-хромосоме, а у женщин по митохондриальным ДНК маркерам, можно с большой долей вероятности сделать вывод, что из себя представляет русский народ и кто наши ближайшие родственники. И как вы, наверное, заметили эти результаты я в несколько завуалированной форме излагал в своих лекциях, и более открыто в беседах с вами. И знаете, какой можно сделать интересный вывод?– профессор испытующе смотрел на Михаила.

– Ну, в общем и целом я…,– неуверенно пожал плечами Михаил, давая понять, что не совсем прослеживает дальнейшее направление мыслей профессора.

– Генетический анализ почти полностью подтвердил антропологическую идентичность и в значительной степени опроверг языковую схожесть как первооснову родства. Конечно, у близких родственников могут быть похожие языки. Как, например, у русских и белорусов, тут совпадает буквально все, антропология, генетика, не говоря уж о языковой близости. А вот если, говоря вашим языком, брать родственников по материнской линии, то по антропологии и генетике нам ближе всех те финно-угорские народы, кто были в средние века прямыми родственниками племен полностью растворившихся в русском народе: мери, мещеры, муромы, веси. То есть, эрзя, мокша марийцы, и вепсы. К тому же эти народы, как я уже упоминал, много веков являются постоянными «донорами» русского народа. То же самое можно сказать едва ли не о всех финно-угорских народах проживающих на территории России: удмуртах, карелах, коми и прочих. Кроме вышеназванных было еще ряд малых финно-угорских народов, о которых я упоминал, так же полностью растворившихся в русском народе как когда-то меря, мещера и мурома. Таким образом, получается, что финно-угорская составляющая в русском народе за последнюю тысячу лет постоянно прирастала. Ну, а если говорить конкретно о финнах, то русским они родственники по материнской линии прежде всего через своих ближайших родичей карел, которые тоже давно уже питают собой русский народ,– профессор вновь замолчал ожидая ответной реакции, но Михаил сосредоточенно слушал, на этот раз не пытаясь, ни задавать вопросы, ни встревать с репликами.

– К вопросу о различии современных русских и украинцев. Здесь надо учитывать то, что наши прародители кривичи, вятичи и новгородцы, имели, кроме того, на что я вам указывал ранее, еще и совершенно отличные от древлян и полян жизненные условия. В первом случае это жители северных лесов, во втором в основном степного юга. Потому изначально различие охватывало очень широкий спектр, как экономический, так и культурный. Различие касалось градостроительства, жилых построек, техники выращивания и ассортимент сельскохозяйственных культур, денежно весовой системы. Причем мнение о бедности Севера по сравнению с Югом, что нередко подчеркивалось киевскими летописцами, на поверку оказались совершенно неверны. Торговля пушниной и наличие именно в лесах большого количества зверя позволяло в том же девятом веке, прежде всего кривичам и новгородцам жить в большем достатке и довольстве, чем основной массе полян и древлян. О том говорит и большая продолжительность жизни тех людей, чьи черепа раскопали в могильниках кривичей и новгородцев, в сравнении с теми, что обнаружили в славянских захоронениях на территории Украины. Кривичи и новгородцы в 10-м веке жили в среднем на 5-10 лет дольше полян и древлян. Это не относится к вятичам, у тех уровень жизни был по всему не столь высокий и они жили примерно столько же сколько и прародители украинцев. И главное, что доказали археологи, движение древлян и полян, с Юга на Северо-Восток не подтверждено, а вот следы кривичей, вятичей и новгородцев там видны повсеместно и достаточно отчетливо.

На этот раз профессор умолк с твердой целью узнать ответное мнение студента. Михаил же некоторое время «переваривая» услышанное, задал, наконец, явно назревший вопрос:

– Но, почему же все-таки эта историческая версия до сих пор не является официально признанной, хотя сейчас уже, как вы утверждаете, все говорит за нее, даже научные исследования? Не верится, что все дело всего лишь в воле властьимущих.

– Трудно ответить однозначно,– профессор вздохнул.– Но безусловно до октября семнадцатого года теория, что Россия и русский народ пошли от Киевской Руси и фактически замалчивающая наличие значительной, по величине второй после славянской, финно-угорской составляющей в русском генофонде… Эта теория выстраивалась, как я уже говорил вам неоднократно, прежде всего в угоду монархической идеи, как подтверждение ее главенствующей роли в создании русского государства. Безусловно, сюда же добавился и еще один немаловажный фактор, так сказать, этического плана. У нас почему-то признание факта родства с финскими народами неофициально считается чем-то вроде мезольянса, дескать, это стыдно. Как же так, мы самая большая европейская нация, во всех отношениях великий народ, а на поверку произошли не от гордых древних русичей, а от слияния каких-то никому не известных кривичей, вятичей, с еще более неизвестными мерей, мещеряками, муромой, чуть ли не с чухонцами. Не может быть такого! Французы почему-то не считают зазорным признавать факт, что их нация сформировалась в основном в результате слияния германского племени франков и кельтского галлов. Англичане не стесняются, что получились в результате смешения саксов, англов, бриттов и норманнов. А мы почему-то стесняемся. Полнейшая ерунда, тем не менее, данный факт имеет место быть до сих пор. Не сомневаюсь, что именно по данной причине, в общем-то, довольно умеренная работа Алексеевой вот уже более тридцати лет благополучно замалчивается. Но от фактов никуда не деться, финно-угорский субстарт присутствует в русской жизни повсюду, в названиях рек, озер, городов. Москва, Клязьма, Ока, Онега, Ладога, Муром, все это древние финно-угорские названия, дошедшие до наших дней…

– Воймега,– негромко добавил Михаил.

– Что вы сказали?– не расслышал собеседника профессор.

– Недалеко от Шатуры озеро есть, оно называется Воймега. Видимо это мещерское название.

– Конечно, это же очевидно. Онега-Воймега-Ладога, это однокоренные слова, обозначающее озеро в древнем финно-угорском языке,– подтвердил профессор.

– Даа…– Михаил покачал головой.– А ведь столько веков жили в полной уверенности, что русские и украинцы фактически один народ, и вот на тебе, на поверку-то…

– Ну, это у нас в русской среде в основном была такая уверенность, среди украинцев далеко не в такой степени,– возразил профессор.

– Не думаю, разве что среди западных, а на востоке в советское время, наверное, тоже почти одним народом считали.

– Не совсем так Миша, свою идентичность и отличие от русских и многие восточные украинцы всячески подчеркивали и соответственно с этим кучковались. Каждый радеет о своих и это естественно, только надо точно знать кто свой, а украинцы всегда это знали, многие во всяком случае. Хотите пример?… Как вы думаете, почему в нашем российском отряде космонавтов большинство этих самых космонавтов носят украинские фамилии, да и родом они с Украины?

– Я не в курсе, а разве?… Нет, я ничего про это не знаю,– удивился Михаил.

– Все объясняется очень просто. Еще в советское время этот отряд космонавтов очень долго возглавлял космонавт Береговой, украинец. Он и набрал еще в восьмидесятых годах молодых летчиков почти одних украинцев и начал готовить из них космонавтов. А сейчас они уже опытные космонавты, многие сами стали начальниками в той отрасли и опять же своих продвигают и постоянно летают от России. А те русские кого Береговой втихаря отсеял именно по национальному признаку, так и не стали никем, а эти летают и летают. Вот так-то.

Воцарилась пауза, вызванная тем, что Михаил переваривал услышанную информацию, да и профессор, извинившись, на несколько минут отлучился… Когда же он вернулся…

– Алексей Никитич…– Михаил, собираясь задать очередной вопрос, вдруг замолчал, словно чего-то застеснявшись. Но эту неловкость он быстро преодолел.– Я вот, что еще хотел у вас спросить. Вот я… по моему антропологическому типу, как вы думаете, какие во мне гены. Я вам уже говорил, что все мои предки, и с отцовской, и с материнской стороны жили в районе Шатуры. Сначала были крестьянами, потом пошли строить электростанцию… Помните фильм старый «Коммунист» называется, там ведь показано не что иное как строительство нашей Шатурской ГРЭС. В общем, все мои предки, родители, деды, прадеды, да видимо и пропрадеды с обоих сторон жили здесь, никуда не бегали. Так, что я наверное был бы идеальный тип для этнографического исследования,– Михаил усмехнулся и настороженно посмотрел на профессора.

– Понятно… Ну, что ж попробуем,– профессор внимательно вгляделся в лицо Михаила.– Я хоть и не антрополог, но некоторый опыт в такого рода исследованиях имею.