Лепта

Как неизвестная планета…

За сельдью

В открытом море СРТ,
Туман густой и низкий.
Стучит машина в темноте.
Далёко порт приписки.
Кури, пока минута есть,
Прикрыв лицо от ветра.
Уходит дрифтерная сеть
Во тьму на сотни метров.
Трудна планида рыбака!
Во тьму уходят сети,
А бочек круглые бока
Блестят при лунном свете.
Как пушка, бьёт под ветром тент:
Штормит под лунным диском.
И впереди Ньюфаундленд,
А где-то сзади – Диксон…

«Фикус – в кадке на террасе…»

Фикус – в кадке на террасе,
Чисто, прибрано кругом.
Две подруги Доля с Асей
Жили-были в доме том.
Жили, комнату сдавали,
Уходили утром в порт,
И у них квартировали
Два студента круглый год.
Что юнцам гранит науки?
Жизнь текла немного вкось.
От тоски или со скуки
Что-то в доме началось.
Поздний сумрак, сигарета,
Сквозняком вздувает тюль…
Ах, как сладок в бабье лето,
Ах, как горек поцелуй!
В окнах дома номер восемь
Рейд был виден, волнолом…
Где-то их застигла осень?
Кто утешил их потом?

«Тралмейстер был хорошим малым…»

Тралмейстер был хорошим малым,
Он суть в слова облечь умел:
Не плюй за борт, не стой под тралом,
Вертись, салага, – будешь цел!

И, утерев лицо рябое,
Ввернув про бога и про мать,
Он добавлял ещё такое,
Что вряд ли стоит повторять…

Всплывают траловые доски,
Потом треской брюхатый трал.
От чешуи – цветные блёстки,
На скользкой палубе – аврал.

А чаек крик – ведь столько пищи!
Посмотришь вверх – в глазах круги.
Увяз в треске по голенища —
Стоишь, не вырвешь сапоги.

И вновь вернись да жди подначки,
Не дрейфь, погода – первый сорт!
Но друг, позеленев от качки,
Руками ловит мокрый борт.

Здесь глоток хрип, здесь стук мотора,
Здесь сам от качки чуть живой.
Где ты, расчётная контора,
Мурманск, уют береговой?!

Но держит курс путины пахарь,
Без рыбы нет пути назад!..
Я в эти годы, словно якорь,
Бросаю благодарный взгляд.

Баллада об Иване

Близ Мурманска зимою дело было:
Двух рыбаков за борт волною смыло.
В бушлатах и в бахилах… Мать родная!
Ведь здесь вода и летом ледяная.
Но вдруг Ивану улыбнулось счастье:
Он ухватился за оттяжку снасти
И выбросил во тьму другую руку,
Чтобы помочь прибиться к борту другу.
А Пётр уж на плаву держался еле,
Хлебнёт – и поздно будет в самом деле!
Иван – к нему, секунды не теряя,
Ведь здесь вода и летом ледяная.
А на борту двоих хватились вскоре.
Эх, труд рыбацкий, Баренцево море!..
Взывал Иван и к ангелу, и к чёрту,
Подтягивая тонущего к борту.
Опять волна седая накатила…