Неврозы. Теория и терапия

Неврозы. Теория и терапия
Виктор Эмиль Франкл

МИФ ПсихологияПсихология МИФ. Классика психологии и психотерапии
Практическое руководство по преодолению неврозов и глубокое философское размышление о природе человеческого существования и необходимости нахождения смысла в жизни. От психиатра и доктора медицины Виктора Франкла.

Руководство, претерпевшее уже 9 переизданий, представляет собой важное творение, в котором Франкл подробно рассматривает соматогенные, психогенные, социогенные и ноогенные неврозы, разъясняет причины их возникновения и показывает, как с помощью логотерапии преодолеть невротические состояния и снова найти смысл.

«Неврозы часто связаны с потерей смысла жизни. Когда человек теряет чувство цели или смысла, его психическое состояние может стать неустойчивым, что в конечном итоге может привести к различным формам невротического поведения и болезней», – считает Франкл. И предлагает логотерапию как метод, помогающий пациентам обнаружить и развить внутренние ресурсы, научиться находить смысл в трудных ситуациях и использовать его как источник мотивации и внутренней силы для преодоления проблем.

Для кого книга

Для психотерапевтов, психологов, врачей.

Для всех, кто интересуется причинами возникновения неврозов и гуманистическим подходом к их лечению.

Для тех, кто интересуется трудами Виктора Франкла и хочет познакомиться с книгой, стоящей на стыке медицинской и научно-популярной тематики.

Виктор Франкл

Неврозы. Теория и терапия

Научный редактор Светлана Штукарева

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2007 by Ernst Reinhardt, GmbH & Co KG, Verlag, M?nchen

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024

* * *

Предисловие

Настоящая книга появилась в результате прочитанного мной в Венском университете курса лекций под названием «Изучение неврозов и психотерапия», или скорее «Теория и терапия неврозов». Они были дополнены материалом из рукописей лекций, которые мне довелось читать в других местах.

Если учесть изложенные выше обстоятельства, совпадения и повторения будут неизбежны, но – с точки зрения дидактики – это даже приветствуется.

С другой стороны, недостатки в подобных обстоятельствах столь же неизбежны, ибо через «обширную страну» души (Артур Шницлер) ведет множество путей. Взятый путь не является ни произвольно выбранным, ни единственно возможным и единственно необходимым, но он ведет через те места и останавливается там, где на проблематику и систематику теории и терапии неврозов можно посмотреть более или менее новым – и плодотворным – образом. Videant collegae[1 - Videant collegae (лат.) – «Пусть смотрят коллеги». Прим. пер. (М. Матвеевой).].

Любая теория и терапия неврозов представляет собой некое подобие лестницы, которая своим основанием упирается в клиническую базу, а главной частью стремится в метаклиническое пространство. Однако по эвристическим соображениям и в дидактических целях следует предположить, что существует нечто вроде отдельных ступеней этой «лестницы Иакова», ведь не существует чисто соматогенных, психогенных и ноогенных неврозов, это все скорее смешанные случаи, когда, в зависимости от ситуации, на первый план теоретических взглядов и терапевтических намерений выходит конкретный соматогенный, психогенный или ноогенный момент. Такие reservatio mentalis[2 - Reservatio mentalis (лат.) – мысленные оговорки, из-за которых высказывание или обещание теряет свою нравственную обязательность. Прим. пер. (М. Матвеевой).] читаются между строк.

    Виктор Франкл

Предисловие к 4-му изданию

По сравнению с предыдущими данное переиздание было частично сокращено, частично дополнено – главным образом относительно подробным введением, которое призвано поднять представленный материал до современного уровня логотерапевтических исследований и практики. Оно появилось вследствие моего семинара «Теория и терапия неврозов», который я проводил в течение нескольких зимних семестров, будучи профессором логотерапии в Калифорнийском университете в Сан-Диего.

Еще несколько слов о библиографии, которую я пересмотрел с учетом обновлений в логотерапии как науке. В ходе редактуры я заменил старые публикации более новыми. В список были включены работы, либо переведенные на иностранный язык, либо опубликованные на иностранном языке. Последнее относится к трем моим книгам «Психотерапия и экзистенциализм», «Человек в поисках смысла» и «Воля к смыслу», написанным по-английски и не переведенным на немецкий (но переведенным на другие языки). Der Wille zum Sinn не является немецкой версией книги «Воля к смыслу». Большинство диссертаций тоже было написано по-английски.

Так что мне остается только поблагодарить своих нынешних помощников и учеников за множество примеров, демонстрирующих логотерапию в действии.

    Виктор Франкл. Вена / Сан-Диего, Калифорния, зима 1974/75 гг.

Предисловие к 5-му изданию

По сравнению с 4-м изданием текст был изменен лишь в нескольких местах. […] Библиография была полностью обновлена. Благодаря этому списку литературы читатель сможет получить представление о том отклике, который логотерапия получила в мире[3 - Библиографический список размещен на сайте издательства МИФ в карточке книги (https://www.mann-ivanov-ferber.ru/books/theorie-und-therapie-der-neurosen/). Прим. ред.].

    Виктор Франкл. Вена, март 1982 г.

Введение. Что такое логотерапия?

Прежде чем мы перейдем к описанию сути логотерапии, скажем о том, чем она не является: панацеей! «Метод выбора» в данном случае можно выразить уравнением с двумя неизвестными: ? = x + y, где x означает уникальность и неповторимость личности пациента, а y – не менее уникальную и неповторимую личность терапевта. Иными словами, ни один метод не получится применить в каждом конкретном случае с одинаковыми результатами, и ни один терапевт не может применять каждый из методов с одинаковой эффективностью. То, что относится к психотерапии в целом, относится и к логотерапии в частности. Так что наше уравнение можно дополнить: ? = x + y = ?.

И все же Пол Джонсон однажды осмелился заявить: «Логотерапия не конкурирует с другими видами терапии, но ее плюс вполне позволяет ей бросить им вызов». А суть этого плюса раскрывает Н. Петрилович, полагая, что логотерапия, в отличие от всех других психотерапевтических методов, остается не в плоскости невроза, а выходит за его пределы и переходит в измерение специфически человеческих феноменов[4 - “?ber die Stellung der Logotherapie in der klinischen Psychotherapie”, Die medizinische Welt 2790, 1964.].

Например, психоанализ рассматривает невроз как результат психодинамических процессов[5 - Ср. следующие строки из письма Шницлера психоаналитику Рейку от 31 декабря 1913 г.: «Во тьму души ведут многие дороги, и я чувствую это сильнее, чем психоаналитики осмеливаются себе это вообразить (или трактовать). Но часто тропа ведет через освещенный внутренний мир, а они (и Вы) слишком рано начинаете думать, что нужно свернуть в царство теней». См.: Vier unver?ffentlichte Briefe Arthur Schnitzlers an den Psychoanalytiker Theodor Reik, Modern Austrian Literature Vol. 8, No. 3/4, 1975.] и, соответственно, пытается лечить невроз, вводя в действие новые психодинамические процессы, такие как перенос; поведенческая терапия, сильно ориентированная на теорию обучения, рассматривает невроз как продукт процессов обучения, или условные процессы, и, соответственно, старается воздействовать на невроз, запуская в нем своего рода безусловные процессы, или процесс восстановления. Логотерапия, напротив, входит в человеческое измерение и включает в свой инструментарий специфически человеческие явления, с которыми сталкивается. А это не что иное, как две фундаментальные антропологические характеристики человеческого существования: во-первых, «самотрансценденция»[6 - Viktor E. Frankl, in: Handbuch der Neurosenlehre und Psychotherapie, Urban und Schwarzenberg, M?nchen, 1959.] и, во-вторых, присущая только человеческому бытию способность к самодистанцированию[7 - Viktor E. Frankl, Der unbedingte Mensch, Franz Deuticke, Wien, 1949, Seite 88.].

Самотрансценденция знаменует собой тот фундаментально-антропологический факт, что человеческое существование всегда отсылает к чему-то, чем само не является, – к чему-то или к кому-то: либо к смыслу, который необходимо найти и исполнить, либо к cуществованию другого человека, с которым сталкивается. Человек становится по-настоящему человеком и полностью собой только тогда, когда поглощен делом, служением делу или полон любви к другому человеку, когда он не замечает и забывает себя. Это как с глазом, который выполняет свою функцию видения мира только в той мере, в какой не видит самое себя. Когда глаз видит себя? Только когда болит: когда у человека катаракта и он видит «облако» или когда у него глаукома и он видит источник света радужных цветов – тогда глаз частично видит сам себя, тогда он воспринимает имеющуюся болезнь. Однако тогда в равной степени и мое зрение ухудшается.

Не включая самотрансценденцию в представление о людях, мы не сможем понять массовый невроз сегодня. В наше время человек больше фрустрирован не сексуально, а экзистенциально. Он страдает не столько от чувства неполноценности, сколько от ощущения бессмысленности[8 - Viktor E. Frankl, “The Feeling of Meaninglessness”, The American Journal of Psychoanalysis 32, 85, 1972.]. Это ощущение бессмысленности обычно идет рука об руку с ощущением пустоты, экзистенциальным вакуумом[9 - Viktor E. Frankl, Pathologie des Zeitgeistes, Franz Deuticke, Wien, 1955.]. И ощущение, будто жизнь больше не имеет смысла, охватывает все большее количество людей, чему есть доказательства. На группе из 500 учеников Алоиз Хабингер продемонстрировал, что ощущение бессмысленности усилилось за несколько лет более чем в два раза. Кратохвил, Выметал и Колер говорили о том, что ощущение тщетности не ограничивается только капиталистическими странами, оно встречается и в коммунистических странах, куда проникло «без визы». А благодаря Л. Клицке[10 - Students in Emerging Africa – Logotherapy in Tanzania, American Journal of Humanistic Psychology 9, 105, 1969.] и Джозефу Филбрику мы знаем, что та же картина наблюдается и в развивающихся странах.

Если мы спросим себя, что могло стать причиной экзистенциального вакуума, то получим следующее объяснение: в отличие от животных, у человека нет инстинктов, которые бы ему подсказывали, что делать. И в отличие от прошлых лет, традиции тоже больше не указ. По сути, человек не знает, чего он хочет. Что же получается? Либо он хочет то, что делают другие, а это конформизм, либо наоборот: делает только то, чего от него хотят другие, а это уже тоталитаризм. Помимо этого, существует еще одно последствие экзистенциального вакуума – специфический невротизм, точнее ноогенный невроз[11 - Viktor E. Frankl, “?ber Psychotherapie”, Wiener Zeitschrift f?r Nervenheilkunde 3, 461, 1951.], который этиологически обусловлен ощущением бессмысленности, сомнением в смысле жизни или в том, что он вообще существует[12 - На данный момент существует 10 научных работ, которые единодушно свидетельствуют о том, что доля ноогенных неврозов насчитывает примерно 20 %. Соответствующие исследования появились благодаря Фрэнку М. Бакли, Эрику Клингеру, Джеральду Ковачичу, Дитриху Лангену, Элизабет Лукас, Еве Нибауэр-Коцдере, Казимежу Попельски, Гансу Йоахиму Приллю, Нине Толль, Рут Фольхард и Т. А. Вернеру (Eric Klinger, Meaning and Void. University of Minnesota Press, Minneapolis, 1977).].

Однако нельзя сказать, что сомнение само по себе является патологией. Задаваться вопросом о смысле своего существования, сомневаться в том, что он есть, – это скорее человеческое достижение, чем невротическое страдание; в этом как минимум проявляется духовная зрелость: потенциальный смысл больше не передается через традицию, минуя критику и сомнения (то есть рефлексию); его скорее ищут самостоятельно и независимо, в этом и проявляется духовная зрелость. Таким образом, к экзистенциальной фрустрации не применима существовавшая ранее медицинская модель. Если на то пошло, экзистенциальная фрустрация – это социогенный невроз. И как раз социологический факт, а именно утрата традиций, вызывает у современного человека такую экзистенциальную неуверенность.

Существуют также замаскированные формы экзистенциальной фрустрации. Упомяну лишь самоубийства, особенно среди студентов[13 - Самоубийства среди студентов американских колледжей представляют собой вторую по частоте причину смерти после несчастных случаев, как выяснил Дж. Кнотт из Университета Род-Айленда. Для остальных людей аналогичного возраста самоубийство занимает пятое место среди причин смерти (?sterreichische ?rztezeitung, 29. Jahrgang, Heft 10, 25. Mai 1974). При этом попыток самоубийства насчитывается в 15 раз больше, и число это не поддается учету. К счастью. Ибо мы, врачи, должны мыслить не только терапевтически, но и профилактически, а в плане предотвращения самоубийств широкое освещение этой статистики отнюдь не полезно. Школьный психолог Венского школьного совета Крафт рассказывал об одном эксперименте, проведенном в Швейцарии. В одном кантоне средства массовой информации договорились в течение года ничего не сообщать о самоубийствах, в итоге количество самоубийств в этом кантоне сократилось до десяти процентов (Die Presse, 14–15.11.1981).], наркоманию, набирающий обороты алкоголизм и растущую (подростковую) преступность. Сегодня нетрудно доказать, как сильно тут влияние экзистенциальной фрустрации. В нашем распоряжении находятся разработанные Джеймсом Крамбо тесты осмысленности жизни, PIL-tests[14 - Доступны через Psychometric Affiliates, 1620 East Main Street, Мерфрисборо, Теннесси 37130, США.], которые позволяют оценить степень экзистенциальной фрустрации. А совсем недавно и Элизабет Лукас с ее Logo-тестом внесла свой вклад в эмпирическое исследование логотерапии[15 - На данный момент существует 10 логотерапевтических тестов: PIL-тест (purpose in life) Джеймса Крамбо и Леонарда Махолика (“Eine experimentelle Untersuchung im Bereich der Existenzanalyse. Ein psychometrischer Ansatz zu Viktor Frankls Konzept der noogenen Neurose”, in: Die Sinnfrage in der Psychotherapie. Hrsg. von Nikolaus Petrilowitsch. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt, 1972), SONG-тест (Seeking of noetic goals) и MILE-тест (The meaning in life evaluation scale) Джеймса Крамбо (“Seeking of Noetic Goals Test”, Journal of Clinical Psychology 33/3, 900–907, July 1977), тест-шкала ценностей личности Бернарда Дансарта (диссертация “Development of a Scale to Measure Attitudinal Values as Defined by Viktor Frankl”, Northern Illinois University, De Kalb, 1974), тестовый опросник «Цель жизни» Роберта Хутцелла (R. Hutzell) и Рут Аблас (R. Hablas) (Доклад на Первом международном конгрессе логотерапии в Сан-Диего, Калифорния), логотест Элизабет Лукас (Deuticke, Wien, 1986), тест S.E.E. (уровень ожиданий и обретение смысла) Вальтера Бёкмана (“Sinnorientierte Leistungsmotivation und Mitarbeiterf?hrung. Ein Beitrag der Humanistischen Psychologie, insbesondere der Logotherapie nach Viktor E. Frankl, zum Sinn-Problem der Arbeit”, Enke, Stuttgart, 1980) и три теста, которые пока находятся в стадии разработки, авторами этих тестов являются Джеральд Ковачич (Венский университет), Бруно Джорджи (Дублинский университет) и Патриция Старк (Университет штата Алабама). См. Zur Validierung der Logotherapie, in: Viktor E. Frankl, Der Wille zum Sinn, Hans Huber, Bern, 1982.].

Что касается самоубийств, то Университет штата Айдахо тщательно изучил случаи 60 студентов, пытавшихся уйти из жизни, и в 85 % случаев выяснилось, что жизнь для них не имела никакого смысла. Выяснилось, что 93 % студентов, страдавших от ощущения бессмысленности, отличались физическим здоровьем, активно участвовали в общественной жизни, прекрасно учились и были в хороших отношениях со своей семьей[16 - Личное сообщение от Ванна Смита.].

Теперь поговорим о наркомании. Уильям Чалстром, директор Военно-морского наркологического реабилитационного центра, заявил: «Более 60 % наших пациентов жалуются на то, что их жизнь лишена смысла»[17 - Личное сообщение.]. Бетти Лу Паделфорд смогла статистически доказать[18 - Диссертация, Международный университет Соединенных Штатов, 1973.], что в основе наркомании лежит отнюдь не «образ слабого отца», инкриминируемый психоаналитиками в этой связи; она проанализировала результаты тестов 416 студентов и пришла к выводу, что степень экзистенциальной фрустрации в значительной степени коррелирует с индексом вовлеченности в употребление наркотиков: в случаях без экзистенциального расстройства этот показатель в среднем составлял 4,25, в то время как в случаях с экзистенциальным расстройством он увеличился в среднем до 8,90, то есть более чем в два раза. Результаты этого исследования согласуются с результатами исследований, проведенных Гленном Шином и Фредди Фехтманом[19 - “Purpose in Life Scores of Student Marihuana Users”, Journal of Clinical Psychology 27, 112, 1971.].

Само собой разумеется, что реабилитация, учитывающая экзистенциальную фрустрацию как этиологический фактор и устраняющая ее с помощью логотерапевтического вмешательства, имеет все шансы на успех. Таким образом, по данным Medical Tribune[20 - Jahrgang 3, Nr. 19, 1971.], из 36 наркоманов, находившихся на лечении в Венской университетской психиатрической клинике, после 18 месяцев лечения только двоим удалось полностью освободиться от наркозависимости, что составляет 5,5 %. В Федеративной Республике Германии «на излечение могут рассчитывать менее 10 % всех подростков, страдающих наркоманией и обращающихся за медицинской помощью»[21 - ?sterreichische ?rztezeitung, 1973.]. В США этот показатель составляет в среднем 11 %. Элвин Фрейзер, работающий в Калифорнийском реабилитационном центре для наркоманов и активно применяющий логотерапию, достигает 40 %.

То же самое справедливо и в отношении алкоголизма. Во время изучения сложных случаев хронического алкоголизма удалось выяснить, что 90 % людей страдали от ужасного ощущения бессмысленности[22 - Annemarie von Forstmeyer, The Will to Meaning as a Prerequisite for Self-Actualization, Dissertation, California Western University, 1968.]. Неудивительно, что в случае с алкоголизмом Джеймсу Крамбо удалось на основе тестов подтвердить успешность групповой логотерапии и, сравнив ее с успешностью других методов лечения, сделать вывод о том, что «только логотерапия показала статистически значимое улучшение»[23 - “Changes in Frankl’s Existential Vacuum as a Measure of Therapeutic Outcome”, Newsletter for Research in Psychology 14, 35, 1972.].

Что касается преступности, то Блэк и Грегсон из Университета Новой Зеландии обнаружили, что преступность и смысл жизни находятся в обратно пропорциональной зависимости друг от друга. Заключенные, оказавшиеся в тюрьме повторно, отличались от среднего населения в соотношении 86: 115, согласно тесту Крамбо «Смысл жизни»[24 - “Purpose in Life and Neuroticism in New Zealand Prisoners”, Br. J. soc. clin. Psychol. 12, 50, 1973.].

Как продемонстрировали исследователи поведения из школы Конрада Лоренца, агрессивность – например, на экране телевизора, – которая должна быть перенаправлена на безобидные объекты и таким образом ликвидирована, на самом деле сначала провоцируется, а затем, подобно рефлексу, только усиливается. Социолог Кэролайн Вуд Шериф из Пенсильванского университета резюмирует это следующим образом: «Существует значительный объем научных доказательств того, что успешное выполнение агрессивных действий отнюдь не уменьшает последующую агрессию и является лучшим способом увеличить частоту агрессивных реакций[25 - Scott, Berkowitz, Pandura, Ross und Walters.]. В рамках подобных исследований изучали поведение как животных, так и человека»[26 - Intergroup Conflict and Competition: Social-Psychological Analysis. Vortrag, Scientific Congress, XX. Olympiade, M?nchen, 22.08.1972.].

Кроме того, по мнению профессора Шерифа из Соединенных Штатов, распространенное мнение о том, что спортивные соревнования – это аналог войны, только без кровопролития, неверно: именно участие в спортивных соревнованиях спровоцировало у трех групп подростков в закрытом лагере усиление, а не ослабление агрессии в отношении друг друга. Поразителен один случай, когда они забыли о своей вражде: молодым людям тогда пришлось вытаскивать застрявшую в глинистой почве тележку, на которой в лагерь доставляли продукты. Эта изнурительная, но вполне посильная задача, в основе которой лежала «преданность делу»[27 - Сказанное применимо и к человечеству в целом: надежда для него в конечном счете останется лишь в том случае, если оно сможет признать наличие общих задач, единых целей, сплоченное общей волей к общему смыслу. В этом я вижу более плодотворные основания для изучения проблем мира, чем в бесконечном пережевывании концепта потенциальной агрессивности, с помощью которого людей пытаются заставить верить в судьбоносность войн и насилия.], буквально заставила их «забыть» об агрессии[28 - Viktor E. Frankl, Anthropologische Grundlagen der Psychotherapie, Hans Huber, Bern, 1974.].

И вот перед нами уже открываются возможности логотерапевтического вмешательства, которое направлено на преодоление ощущения бессмысленности путем запуска процессов поиска смысла. Луи Барберу в руководимом им реабилитационном центре для преступников удалось за шесть месяцев повысить ценность поиска смысла с 86,13 пунктов до 103,46, превратив реабилитационный центр в логотерапевтическую среду. И хотя средний уровень рецидивов в США составляет 40 %, Барберу удалось добиться 17 %[29 - Один заключенный из австрийской тюрьмы Штайн, Отто Б., подтверждает такую возможность, он пишет мне, что «человек сам может сделать худшую ситуацию осмысленной, если только захочет»! Бывший заключенный Фрэнк В., который организовал логотерапевтическую группу «в тюрьме с самыми жесткими во всей Флориде мерами предосторожности, в паре сотен метров от электрического стула», пишет: «Все 12 членов первой группы поддерживали связь друг с другом, только один вернулся, и он теперь свободен».].

Рассмотрев многочисленные и разнообразные проявления и выражения экзистенциальной фрустрации, нам надо было бы теперь спросить себя, каким должно быть устройство человеческого существования: какова онтологическая предпосылка того, чтобы, скажем, 60 студентов, чьи случаи были изучены Государственным университетом Айдахо, могли совершить попытку самоубийства, не имея на то никаких психофизических или социально-экономических причин. Иначе говоря, как должно быть устроено человеческое существование, чтобы такая вещь, как экзистенциальная фрустрация, вообще стала возможна. Как говорил Кант, нас интересует «условие возможности» экзистенциальной фрустрации, и, вероятно, мы не ошибемся, если предположим, что человек устроен таким образом, его конституция такова, что он просто не может не искать смысл. Получается, что разочарование человека можно понять, только поняв его мотивацию. А повсеместное ощущение бессмысленности может служить для нас индикатором того, чего на самом деле хочет человек, – поиска основной мотивации.

Логотерапия учит, что человек пронизан «волей к смыслу»[30 - Viktor E. Frankl, Der unbedingte Mensch, Franz Deuticke, Wien, 1949.]. Однако эту теорию мотивации еще до эмпирической верификации и валидации можно определить следующим образом: волей к смыслу мы называем то, что вызывает в человеке фрустрацию, когда он сталкивается с ощущением пустоты и бессмысленности.

Джеймс Крамбо и Леонард Махолик[31 - Eine experimentelle Untersuchung im Bereich der Existenzanalyse: Ein psychometrischer Ansatz zu Viktor Frankls Konzept der “noogenen Neurose”, в: Die Sinnfrage in der Psychotherapie, Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt, 1972.], а также Элизабет Лукас[32 - Logotherapie als Pers?nlichkeitstheorie, Dissertation, Wien, 1971.], проводя исследования тысяч испытуемых, пытались найти эмпирическую основу учения воли к смыслу. Меж тем появляется все больше статистических данных, подтверждающих состоятельность нашей теории мотивации. Выделю из всего материала, накопленного за последнее время, лишь результаты исследовательского проекта, который был начат Американским советом по образованию совместно с Калифорнийским университетом. Среди 189 733 студентов из 360 университетов первичный интерес проявили 73,7 % – и это самый высокий процент! – с единственной целью: выработать осмысленную философию жизни, сформировать такое мировоззрение, которое наделяет жизнь смыслом. Отчет был опубликован в 1974 году. В 1972 году этот показатель составлял всего 68,1 %[33 - Robert L. Jacobson, The Chronicle of Higher Education.].