Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Миллион алых роз
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Бродяга умолк.
– Это всё?
– Всё.
– Это всё, что ты хотел сказать мне?
– Да, император.
Император закрыл глаза. Дребезжащий старческий смех сотряс умирающее тело.
– Три года ты добирался до столицы. Ты прошёл через дремучие леса с их дикими зверями и безжалостными разбойниками; ты перебрался через вздыбленные горы, вознёсшие свои вершины выше облаков; ты переправился через множество быстрых и широких рек; ты преодолел бескрайние степи и безжизненные пустыни. И всё это ты сделал, чтобы изречь… несусветную глупость.
Император приподнял веки и вознёс глаза вверх.
– Господи, как ты мудр! Но как глупы твои создания.
Император дёрнул рукой за шнурок. Покои мгновенно наполнились людьми, включая двух девушек, которые привычно заняли свои места подле Императора.
Император поманил к себе Главного стражника.
– Выведите этого бродягу за городские ворота и дайте ему хорошенького пинка под зад. Пусть катится обратно.
Повернулся к Первому министру: « Немедленно отменить Закон о бродягах».
После чего Император вновь закрыл глаза. На этот раз – навсегда.
А Империя действительно рухнула.
Вера, Надежда…
Герр Краузе был краток.
– Auf wiedersehen, – вот и всё, что услышал от него Николай.
Никаких объятий, похлопываний по плечу, прощальных рукопожатий, пожеланий удачи.
Лишь холодный кивок головой.
Николай не ждал ничего другого. Рядовой курсант, вернее выпускник разведшколы Абвера. Таких как он – сотни. Если не тысячи.
Николай поправил лямки парашюта и молча полез в брюхо самолёта. Поёрзал, усаживаясь поудобнее на жёстком сиденье откидного кресла, и закрыл глаза.
х х х
Их раскулачили десять лет назад, в тридцать втором. Николай хорошо помнил тот день. Когда их выгнали из родного дома. Дома, в котором он родился, в котором провёл первые семнадцать лет своей жизни. Он помнил свист и улюлюканье односельчан. Тех самых, которые совсем недавно заискивающе улыбались ему. А ещё он не забудет Вериных глаз. Её отец и старший брат ярились пуще всех. Ещё бы не лютовать: сколько её родные были должны им.
Их выслали в Таджикистан, к самой границе. Трудно было. Очень трудно. Но они не пропали и там. Выстояли. Объединились с такими как они, высланными из России. А перед войной и вовсе зажили крепко.
Николая мобилизовали в августе. Он сдался в первом же бою. Когда в лагерь приехал герр Краузе и предложил вступить в разведшколу, Николай не колебался ни секунды. Наконец, он сможет отомстить коммунякам. За мать, за отца, за исковерканную молодость, за поруганную любовь.
Учёба в разведшколе давалась легко. Дважды Николай переходил линию фронта. Но с немцами. И задания были пустяковые.
Всё изменилось после той апрельской ночи. Николая вызвал герр Краузе. В кабинете находился ещё один человек. Эсэсовец. Здоровенный. Руки как лопаты. А глаза умные. И жёсткие.
– Наш литовский друг, – представил эсэсовца герр Краузе. И добавил, что Николай поступает в его распоряжение.
"Литовский друг" хорошо говорил по-русски, чего нельзя было сказать о двух других литовцах в эсэсовских мундирах, которые на русском не могли и двух слов связать. Правда, они совсем неплохо лопотали по-немецки. Так и общались.
Задание пустяковое – уничтожить семью коммуниста. Непонятно было одно: ехать предстояло далеко, в соседнюю область. Неужели поблизости не нашлось коммуняки, где могли бы проверить Николая на его лояльность немецкой власти?
Всё разъяснилось, когда машина въехала в такую знакомую, такую родную деревню и остановилась у Вериного дома. В Таджикистане до Николая дошли слухи о том, что Вера вышла замуж за председателя колхоза и родила ему троих детей. Посмотрим. Полюбуемся.
Двое литовцев с автоматами остались на улице – один у дверей, второй под окнами, – а Николай с Висвальдисом вошли в избу. Вся семья сидела за столом: Вера, мальчик лет десяти, две девочки примерно пяти и трёх лет, Верины родители. Всего пять человек. На столе – чугунок с варёным картофелем. От картошки шёл пар.
Вера узнала его сразу. В глазах полыхнул огонь. И сменился льдом. Лицо закаменело.
– Вернулся змеёныш, – прохрипел Верин отец. – Эх, – горько вздохнул он. – Пожалели гадов. Топтать вас было надо.
Николай улыбнулся и рукояткой парабеллума врезал старику по зубам. Дед заткнулся и зажал рот ладонями. Николай всадил ему пулю точно между глаз. Затем Вериной матери. Ещё три пули истратил на детей.
Приблизился к Вере. Она не шелохнулась.
– Здравствуй, дорогая. Вот и встретились. Что не дождалась? – ласково поинтересовался Николай. – Иль забыла: сеновал, клятвы? До гробовой доски.
Вера отрешённо смотрела сквозь Николая.
– Не сдержала обещание. Не приехала. А я ждал. Надеялся. Не женился, дурак. Не дождался. Сам приехал. Ну, скажи что-нибудь. Скажи, как ты рада мне.
Вера молчала.
Николай пожал плечами, поднял пистолет.
– Стой! – заорал Висвальдис. – Не стреляй, идиот.
Николай опустил парабеллум, недоумённо посмотрел на литовца.
– Успеем ещё, – пояснил тот. – Сначала попользуемся. Что зря добру пропадать, – резонно заметил он.
Висвальдис подскочил к Вере, обласкал глазами статное тело. Николай брезгливо скривил губы, отойдя к стене, сел на лавку. Безучастно наблюдал за происходящим.
Висвальдис легко, как пушинку, вырвал Веру из-за стола, поставил на пол перед собой, двумя пальцами левой руки приподнял Верин подбородок, заглянул в широко раскрытые сухие глаза. Усмехнулся.
Пропел ласково.
– У, моя красавица.
Отпустил подбородок. Резким взмахом руки разорвал кофточку. Ещё несколько ловких, профессиональных движений, и обнажённая Вера стоит среди вороха рваных тряпок.
Другие электронные книги автора Виктор Георгиевич Рымарев
Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее