Невры

– ты печурника у Нюры вчера зарубил, это плохо, гаспадар не простит.

– кто не простит? – Юрик усмехнулся, хотя по спине у него пробежал холодок, вспомнился ночной гость и его страшные жёлтые глаза.

– гаспадар, – уже без улыбки повторил пастух, – ужиный царь.

– а, понятно, – накинув суровое выражение лица покивал Юрик.

– не веришь, – не спросил даже, а просто озвучил факт Мамоцька, – вс? вы городские лучше других знаете. Только мы вас сюда не звали, вы сами к нам приехали, и пока жить по правилам не начнёте… – он молча помотал головой, – не прижив?тесь.

Юрик исподлобья посмотрел на старика, потом выдохнул и попытался улыбнуться.

– что делать нужно? – выдавил он.

– ужиный царь, он всегда за своих детей мстит, – Мамоцька упёрся острым взглядом в собеседника, потом открыл дверцу настенного шкафчика и в его руке появилось яйцо, – ты вот что, носи это яйцо под мышкой три дня, на ночь в стакан молока клади, потом спрячь под порог и жди, пока новый печурник вылупится, так вину свою исправишь.

– это что, змеиное яйцо? – лицо Юрика против воли исказилось в брезгливой гримасе.

– это? – Мамоцька посмотрел на яйцо, словно увидел его впервые, – это куриное, но ты делай, как я сказал, и всё будет хорошо, – он протянул яйцо Юрику, и тот осторожно взял его двумя пальцами. Старик выразительно посмотрел на парня и указал пальцем себе под мышку. Юрик послушно сунул яйцо под майку и прижал рукой к телу. – с тебя три рубля за молоко, – подытожил Мамоцька и добродушно улыбнулся. Юра зашарил свободной рукой в кармане спортивных штанов, достал горсть монет и протянул их в ладони старику. Тот, сощурившись, выудил оттуда три рубля и зажал их в руке. Парень прижал трехлитровую банку к груди и, поблагодарив хозяина, вышел из дому. Отойдя на десяток метров от калитки он остановился и поставил банку на землю, затем достал из подмышки яйцо, повертел его в руке и с размаху зашвырнул в бурьян заброшенного участка. Раздался влажный шлепок, после чего буйная поросль пошла волнами и зигзагами, высокие стебли чертополоха, осота, раскидистые лопухи и мягкая лебеда затрещали, согнулись, зашатались, против воли пропуская через свои ряды что-то невидимое, могучее и быстрое. Всё это длилось несколько секунд, после чего пространство прошил оглушительный свист, он ударил по ушам, врезаясь в самый мозг, из глаз потекли едкие слезы. Юрик обхватил голову руками и, встав на колени, согнулся до земли. Свист длился, казалось, бесконечно, и, когда голова готова была лопнуть, прекратился также внезапно, как начался. Поднявшись с колен Юрик отряхнул от пыли штаны и поднял с земли банку с молоком. У калитки он увидел Мамоцьку, который смотрел на него серьёзно и без лукавых ноток хитрого прищура. Парень отвернулся и быстро зашагал к своему дому

* * *

Увидев, что Юрик ушёл куда-то с пустой банкой в руках, Денис энергично вскочил с кровати и стал одеваться. Проснувшись утром он ощутил ком из сладкой ваты в груди, сразу вспомнил Злату и начал думать, как незаметно от Юрика улизнуть к Чаровским. Его мысли постоянно крутились вокруг красивой девушки, не давая отвлечься, постоянно скатывались к ней, как по песчаному склону ловушки муравьиного льва.

– Боря, я гулять, – бросил он товарищу, выбегая из комнаты. Тот лишь промычал что-то нечленораздельное, не меняя положения на диване.

Денис пошёл знакомым уже маршрутом вдоль речки, душа его тревожно обрывалась при каждом шаге, и все вокруг казалось молодым и волнующим. Лучи яркого летнего солнца, пробиваясь сквозь ветви деревьев, струями рассекали прохладную туманную дымку, томящуюся, пережидая жару, в подножиях лесных исполинов. Подняв подвернувшийся прутик Денис, как в детстве, начал безжалостно воевать с попутными густыми зарослями крапивы. Незаметно для себя он стал напевать себе под нос:

– но лучше оденься,

увидев тебя столь прелестной,

все поезда сойдут с рельсов

И улетят в поднебесье…

Вдруг он почувствовал резкий порыв ветра, а за ним далёкий, но достаточно громкий свист. Денис застыл и вслушался в странный звук, через несколько секунд всё стихло, но около пяти минут в лесу стояла абсолютная тишина, не пели птицы, молчали мелкие звери, белки и вороны, даже деревья, казалось, перестали шелестеть листвой, потом робко и несмело начали раздаваться отдельные звуки, и постепенно лес вернулся к своим обычным будням и мелким заботам. Вскоре Денис вышел к песчаному склону и снова увидел остров, огибаемый быстрыми водами Волки. Плотик на этот раз стоял возле ближнего берега, значит Злата, или Всеслав, или сразу оба куда-то отлучились. Может они ушли по подъездной дороге, и он с ними разминулся? Денис в растерянности уселся на песчаный склон и уставился на стены древней усадьбы. А если Злата все-таки дома, то как её позвать? В самом деле, нет ни звонка, ни колокольчика, а угонять с этого берега плот тоже не станешь. Денис решил подождать, может Злата вернётся или заметит его из окна.

Солнце всё больше раскаляло воздух и с азартом принялось жарить чёрную футболку сидящего под открытым небом человека. Денис почувствовал, как у него по груди прокатилась крупная капля пота, а спина нагрелась так, что можно яичницу жарить. Он стянул майку и бросил её на песок. Вода в речке поблёскивала серебром прозрачной ряби, быстрое течение подкупало холодом и будто приглашало окунуться, освежиться, победить жару. Денис стянул джинсовые шорты, сбросил шлёпанцы и медленно зашёл в воду. Сначала по колено, постоял с минуту, ощущая как кожа остывает и покрывается мелкими мурашками, а потом с головой нырнул в прохладную, уколовшую резким перепадом температур лесную реку и поплыл под водой с открытыми глазами. Песчаное бледно-жёлтое дно, покрытое сеткой водяных разводов, проплывало под ним и чётко просматривалось, но потом резко ныряло вглубь и исчезало в темном глубоком омуте. Денис с фырканьем вынырнул и осмотрелся. Быстрое течение отнесло его на несколько метров в сторону и продолжало тянуть дальше. Вдруг его ногу что-то задело, и он ощутил движение жёсткой, как кора дерева, поверхности. Резко отдернув ногу Денис энергичными движениями поплыл к берегу, но быстро успокоился – мало ли, что может нести течение, но ближе к мели все-таки нужно отплыть. Он лёг на спину и не спеша начал загребать в сторону берега, как вдруг ощутил резкий мощный поток, буквально втянувший его под воду. Перевернувшись Денис рывком вырвался на поверхность и на этот раз полностью упал в объятия паники. Он замолотил ногами и, рассекая руками воду, устремился прочь с глубины на спасительный берег. Снизу он почувствовал волну, словно от гигантского тела, проплывшего прямо под ним, а потом его снова затянуло под воду. Вытянув руки вперёд, приняв форму торпеды, Денис дельфиньими движениями продолжил плыть, и наконец увидел под собой жёлтый песок. Встав на ноги он, преодолевая сопротивление воды, которая будто бы задерживала его и, цепляя за руки, уговаривала не уходить так быстро, выбрался на берег и бессильно упал на песок. Приподнявшись на локтях парень осмотрел реку. Вода всё также серебрилась на солнце и мерно текла, огибая каплю острова. Он откинулся на спину и закрыл глаза, переводя дыхание.

– что, искупаться решил? – Денис поднял веки и увидел стоящую над ним Злату. Губы его тут же расползлись в широкой улыбке, и он начал неловко подниматься, отряхиваясь от налипшего песка.

– меня только что чуть не утопили, кто у вас там обитает? – Денис зачесал пятерней налипшие на лоб волосы и снова посмотрел на реку.

– а, это…– буднично отмахнулась Злата, – так это мой ручной цмок, домик мой охраняет от назойливых кавалеров.

Денис застыл, разрываемый сразу несколькими чувствами, и уставился на Злату. Она не удержалась и расхохоталась в ответ.

– ты бы себя видел, – она широко улыбнулась и ударила кулачком Дениса в плечо, – отвечаю сразу на все немые вопросы: во-первых он тебя не съел, значит ты не назойливый, во-вторых нет никакого цмока, я его только что придумала, у нас здесь течения и водовороты очень опасные, вот тебя и затянуло.

– понятно, – Денис снова улыбнулся, потом опомнился, что стоит в трусах, и стал натягивать шорты, – может погуляем пойдём? Не против?

– в качестве извинения за моего цмока я просто обязана, – Злата хитро улыбнулась, и Дениса обдало волной эйфории, – пойдём я тебе зелёную речку покажу.

Они медленно шагали под кронами столетних дубов, сонно раскинувших свои тяжёлые ветви во все стороны. Густая листва надёжно укрывала путников от косых солнечных лучей, дарила прохладу и свежесть. Вскоре дубраву сменил частокол молодых берёз и стройных сосен, бросавших длинные прямые тени на зелень, поляны сменялись непролазными дебрями, которые приходилось обходить стороной, потом лес снова расступался, пропуская молодых людей в свои зелёные недра. Денис искоса наблюдал за Златой, любовался её безупречным профилем и сияющей улыбкой.

– так как вы у нас оказались? – спросила Злата.

– после ядерного удара по Украине паника в городе началась, – Денис решил не юлить и рассказать всё, как есть, – Борис предложил к нему на дачу уехать, отсидеться где-то под Слуцком, но не получилось – везде блок-посты поставили, мужское население стали отлавливать. Единственное направление, куда получилось уехать – на Гродно, а потом к вам зарулили, как-то так…

– а вы давно вместе работаете?

– мы с Борисом на стройке познакомились пять лет назад. Он раньше преподавателем истории в универе работал, потом строителем пошёл. Любил прибухнуть, жена его выгнала, он потом предпринимательство оформил и в частный сектор ушёл, меня с собой позвал. Он нормальный, вообще, мужик, но найти себя, что ли, не может, из-за семьи переживает.

– а Юрик-дурик? – Злата снова улыбнулась.

– мы его по объявлению нашли, его с работы выгнали за участие в протестах двадцатого года, а мы, как раз, подсобника искали, вот и сошлись. Они с Борисом собачатся постоянно, то за политику, то просто за жизнь, конфликтный человек.

– зачем терпите тогда? – удивилась девушка.

– ну, знаешь, нормального подсобника найти – целая проблема, Борис их называет тупиковой ветвью в развитии человечества, а Юрик не пьёт, приходит вовремя, работает нормально, вот и терпим, – Денис на мгновение замолчал, потом спросил: – а вы с отцом вообще откуда?

– из Полоцка, – ответила Злата, – у папы там бизнес, с нефтью что-то связанное, я не вникаю, на лето сюда приезжаем, здесь хорошо, даже дышится легче.

– да, у вас хорошо, не поспоришь, – согласился Денис, – слушай, а что за название деревни такое – «Невры»? Баба Нюра говорила, что раньше Неврида называлась… А что это значит?

– ну, как говорится, это долгая история, – загадочно протянула Злата, – но мы ведь никуда и не спешим? – она толкнула бедром зазевавшегося Дениса, и он, сделав шаг в сторону, едва устоял на ногах, Злата рассмеялась и продолжила: – когда-то было племя первых славян, они себя называли неврами, по преданиям это было воинственное и беспощадное племя. Говорят, что во время боя воины невров могли, завращавшись на месте, превратиться в огромного волка. Победить их было невозможно, и на Русь они никого не пускали. А поселение их называлось «Неврида», по тем временам это целая страна была, на всю нашу пущу, но теперь, как видишь, осталась одна маленькая деревня.

– оборотни-защитники? – с недоверием переспросил Денис.

– а что тут такого? – с азартом продолжила Злата, – а ты не задумывался, почему в европейских сказках волк съедает бабушку и закусывает красной шапочкой, а в русских он помогает Ивану Царевичу, да к тому-же является для него средством передвижения?

– ну да, – Денис почесал затылок, – действительно, как-то не задумывался.

– волк и медведь – это наши тотемные животные, а в Европе – сплошь петухи да курицы, – Злата повернулась к Денису и спросила, сбросив улыбку: – вот ты, бы кем хотел быть, волком, или петухом, будь у тебя выбор?

– волком, конечно, глупый вопрос, – хмыкнул Денис.

– а вот для Дурика твоего, я думаю, не такой глупый, – Злата опять улыбнулась, – но это хорошо, что ты у меня такой правильный.

«ты у меня»… Эта фраза подхватила и подняла Дениса, немного оторвав от земли, ускорила дыхание и окатила мягким и трепещущим жаром.

– А вот мы и пришли, – Злата указала рукой в сторону зарослей.

– А где река? – разочарованно спросил Денис.

– А ты глаза разуй.

Денис всмотрелся и был поражён способностями природы к маскировке. Между невысоких илистых берегов едва уловимо колыхалась зелёная масса ряски, водорослей и кувшинок с кубышками. Вода полностью скрывалась под зелёным покровом водных растений, словно ковровая дорожка она простиралась, сколько было видно глазу. Казалось, что на неё можно ступить и идти, гулять, любоваться придорожными деревьями, как по бульвару в городе.