Мы система

– Нет, – вдруг выкрикнула она, – даже не думай о встрече. Тебя для него нет. Понимаешь? Нет и никогда не будет. Я не позволю тебе пройтись по его жизни так же, как ты прошёлся по моей. Я не хочу, чтобы он повторил твою судьбу. Дети почти всегда копируют повадки родителя, а он достоин большего, чем следом за тобой отправиться в клетку. Умоляю тебя, дай ему шанс вырасти нормальным человеком.

– По-твоему, я не нормальный человек?

– Из твоих сорока с небольшим почти треть прошла за решёткой, считаешь, это нормально?

– Нет, Лена, это не нормально.

– Вот поэтому я и прошу тебя. Уходи, Сережа, уходи, не трави жизнь собственному ребёнку.

Повинуясь внезапному порыву, Сергей подскочил к Елене, встал рядом на колени и протянул руки в попытке заключить супругу в объятия, но в лице её опять мелькнуло что-то такое, что остановило вспыхнувший порыв.

– Нет, – прошептала она, – прости, если сможешь.

– Бог простит, – ответил он, поднимаясь с колен.

По её лицу, по взгляду, Сергей понял: сейчас что-либо доказывать – бесполезная трата времени. Решив вернуться к разговору позже, он шагнул к двери, но, схватившись за ручку, обернулся.

– В общем так, Лена, – сказал он, заглянув в её полные слёз глаза, – разговор наш ещё не закончен.

– Закончен, – возразила она.

– Нет, не закончен, – поджал он упрямо губы, – касаемо нас с тобой ты решай сама. Примешь – буду рад, нет – твоя воля, но независимо от наших отношений с сыном ты разлучить меня не сможешь. Понятно тебе? Я не отступлюсь, нравится тебе это или нет.

– Жизнь ему порушить хочешь? – обречённо выдохнула она.

– Я никому ничего не рушил, – медленно, почти по слогам, словно объясняя простые истины непонятливому ребёнку, произнёс Сергей, – за всю свою дурь, за все свои поступки я ответил и ответил сполна. Тебя же у окна сидеть никто не принуждал. Вспомни сказанные мной слова ещё тогда, на первой свиданке. Помнишь?

– Помню.

– Так что жертву из себя строить не надо. Как бы тяжело мне это ни было, но я сразу тебе сказал, что ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Ты взрослая девочка и сама принимала решения, так что валить всё в одну кучу не надо. Ждала – спасибо, нет – разбежались по сторонам и тему закрыли. Вот только теперь, Лена, разбежаться по сторонам и навсегда забыть друг о друге у нас не получится. И просить меня об обратном даже не пытайся. Подумай, Лена, хорошо подумай, а после мы ещё раз всё с тобой обсудим. Давай, милая, до встречи.

Вышел на площадку, прикрыл за собой дверь. Ступив на лестницу, Сергей остановился, присел на ступеньку, задумался. В данный момент его не тревожили мысли о том, что дальше. О том, куда податься, где спать, на что первое время жить. Душу бередили совсем другие мысли. Разрыв с женой был и так предсказуем, но всё же буквально оглушил. Совсем не так он представлял себе эту встречу. В то же время весть о сыне наполнила душу таким теплом и смыслом, что даже невозможность жить с ним под одной крышей отступила на задний план.

Погружённый в раздумья, Сергей на автомате хлопнул себя по карману, достал сигарету, втянул густой дым. Шли минуты, а он всё сидел, размышлял, пытался строить планы. Очнулся, когда истлевшая сигарета обожгла пальцы. Прикурил вторую.

– Ладно, – сказал он себе, вставая со ступеньки, – есть к чему стремиться.

Шагая вниз, думал уже о другом. Под гнётом столь мешающих сейчас мелких бытовых мыслей тоска и радость от только что состоявшейся встречи начали меркнуть. С каждой пройденной вниз ступенью Сергей возвращался в свой привычный образ. Раздосадованный муж и, как оказалось, любящий и кроткий отец постепенно уступали место хлебнувшему в жизни, отчасти обозлённому, никому не верящему тёртому мужику, ядовитые слова которого часто вводили в замешательство тех, о ком он изъяснялся.

***

– Это чё за чучело?

Глядя на вошедшую во двор сутулую каланчу, спросил один из подростков и повернулся к живущему в этом дворе пацану.

– Придурок местный, – усмехнулся тот, – и сплюнув сквозь зубы, вытянул руку, – вон в том доме живёт.

– Прикинут он знатно, – рассмеялся первый, разглядывая мятый, старого кроя костюм, словно на вешалке сидящий на своём обладателе, – наверное, ещё прадед женился, – выдал он давно набившую оскомину шутку, но, несмотря на это, обитающая на детской площадке компания подростков звонко рассмеялась.

– А чё он в таком старье ходит? – спросил кто-то из компашки, – пациент психушки, буйный, наверное?

– Да какой нафиг буйный, – послышалось в ответ, – типчик странноватый, но тихий, от людей шарахается, мутный какой-то, зашуганный.

– Зашуганный? – с интересом глядя на бредущего мимо площадки чудика, переспросил Витька.

Бутылка водки и упаковка пива, распитые компанией, взывали к приключениям. Тянуло на подвиги, и в хмельной голове юноши созрел план.

– Слышь, – грубо окликнул он поравнявшегося с площадкой мужчину, – тебе, тебе говорю, сюда иди.

– За… зачем? – с какой-то оторопью, заикнувшись, спросил остановившийся сутулый верзила.

– Чё зачем? – осклабился лидер пьяной компашки, – сюда сказал.

Оглядев двор и не заметив никого поблизости, Витька сам направился к ещё больше съёжившемуся молодому мужчине. Следом, словно почуявшая добычу стая, устремились остальные. Шаги за спиной придали наглецу храбрости.

– Деньги есть? – спросил он, исподлобья глядя на заметно побледневшего верзилу.

– Нет, – затряс тот головой.

– Карманы выворачивай.

Наблюдая за тем, как высокий, почти под два метра ростом, по любому лет за двадцать жлоб по его команде послушно выворачивает карманы, Витя буквально чувствовал как среди, сверстников растёт его авторитет. А углядев в глазах верзилы выражение панического страха, он не смог удержаться, чтобы не блеснуть перед парнями и девчонками своей удалью. Как только выяснилось, что денег действительно нет, Витя ударил мужчину кулаком в лицо. Верзила упал и даже не делал попыток подняться, но Витю было не остановить. Удар ногой в живот сложил лежащего пополам. Вновь замахнувшись, ударил в лицо, асфальт окрасился хлынувшей из носа кровью. Понравилось, хотел продолжить, но грубый окрик от ближайшего подъезда остановил занесённую для следующего удара ногу.

– Хорош я сказал, – вновь разлетелось по двору.

От подъезда в их сторону шагнул худощавый невысокий мужичок, одетый в спортивный костюм.

– Ты ещё кто такой? – разгорячённый лёгкой победой, юноша обернулся.

– Смерть твоя, – услышал в ответ.

Подойдя, тот схватил Витю за шиворот рубашки и тряхнул с такой силой, что вместе с треском ткани тот услышал, как щёлкнули собственные позвонки. Боевой задор пошёл на убыль, почуяв силу железной руки, Витя решил отступить. Друзья же, не поняв, что заводила сник, зло ощерились и устремились в сторону коротко стриженного мужика, так нагло прервавшего их развлечение.

– Стоять, щенки, – рыкнул тот, видя, что перебравший алкоголя молодняк настроен весьма решительно.

Одновременно со словами резким молниеносным движением ударил ногой в грудь первого из подошедших. Тот, издав нечленораздельный звук, отлетел на газон. Компания замерла.

– Яйца поотрываю, – прошипел мужик.

– Слышь, ты чё беспределишь? – воскликнул кто-то из молодёжи.

– Ты поспорить хочешь? – мужик шагнул к задавшему вопрос подростку, но тот проворно отступил назад.

Наглые немигающие глаза нового участника событий поочерёдно отсканировали каждого из притихших ребят.

– Ну-ка, шакальё недоношенное, свалили отсюда, – процедил он сквозь зубы, – стоп, – тут же окликнул попятившуюся молодёжь, – барана своего забрали, – приказал мужик, указав на всё ещё сидящего на газоне парня.

Проводив молодёжь взглядом, Сергей переключил внимание на утирающего рукавом кровь Дениса.