Гнездо летучей крысы

– Ох, и в правду же, – понимающе кивнув, солгал я.

В ответ громко проурчал чей-то желудок.

– Мне больно жить в мире, где срок годности молока составляет всего семь дней, – схватившись за живот, выдавил Ронни.

– Всего семь дней?! По-моему, этого достаточно, – наконец заговорил второй музыкант.

– Но…

– Замолчи, Ронни, в этом только твоя вина.

Покосившись на приятеля, Ронни принимается складывать барабанные палочки в рюкзак.

– Ну и какого, блядь, хрена ты делаешь? – спокойно поинтересовался парень с гитарой.

– Собираюсь уйти, это же очевидно, – так же невозмутимо ответил Ронни.

В это же мгновение мы будто перенеслись на столичный вокзал – крики, топот и прочий шум приближался оттуда же, откуда сюда пришёл я.

Зачем-то прислонив указательный палец к губам, гитарист прошептал:

– Очень даже вовремя. Я люблю тебя, Ронни.

Я не видел, куда упал окурок. Наверное, он коснулся земли лишь тогда, когда переход со всем этим шумом остался позади, и мы уже бегло топтали улицу.

***

– Хорошенькая официантка.

– Успокойся, Ронни. Она доступна только красавчикам. Либо неудачникам. А ты, – гитарист нахмурился, затем оживлённо щёлкнул пальцем, – а ты везучий уродец.

– Иди к чёрту, Слоан!

– Ладно, ладно, – как бы защищаясь, отодвигается Слоан, после возвращается в прежнее положение и, треснув кулаком по столу, завершает, – ты уродливый везунчик.

Мне смешно. Ронни так же разглядел шутку и с улыбкой прикрылся ладонью.

– Необычное имя, Слоан.

– Ну, конечно, куда лучше назвать ребёнка Макс, да, блядь?

Я недоумеваю:

– Откуда ты зна..?

– Я что, правильно назвал твоё имя?

– Да, ты абсолютно правильно назвал моё имя.

Слоан, разглядев моё замешательство, тянется к моему затылку, делая резкое движение рукой так, что я рефлекторно моргаю, и вот он, мой проездной билет в его левой руке.

– Больше не теряй.

– Хороший фокус, спасибо.

– Да это и не фокус вовсе, – отмахивается Слоан, – солгал я тебе, когда ляпнул чушь про твоё имя. Приятно познакомиться, Макс.

– Да, приятно познакомиться, – подхватил Ронни.

– Взаимно, парни.

– А вот и пиво.

– Спасибо.

– Спасибо!

– Пожалуйста. Что-нибудь ещё?

– Чуть позже. Благодарю.

Пока Ронни провожает взглядом официантку, я обращаюсь к Слоану:

– Почему мы побежали?

– Это всё гопота. Гопота, кокни, мусор, уроды, да как хочешь. Собирают дань с попрошаек да музыкантов.

– Да, они терпеть не могут музыкантов, – очнулся Ронни.

– Уличных музыкантов, – уточнил Слоан.

Я поднимаю свой бокал:

– Что ж, за музыкантов.

– За музыкантов!

6

Автомобиль плавно останавливается у недавно построенного четырёхэтажного дома. На улице на удивление тихо. Тихо и темно. Марлон отстёгивает ремень безопасности и упирается подбородком в руль.

– Всё-таки кактус – идиотский подарок.

– Ты сам, как кактус, друг, – по примеру Марлона я освобождаюсь от ремня и отодвигаю сиденье, – в день рождения любимой мог бы и побриться.

Не меняя своего положения, он пробубнил:

– Я не люблю её. И с бородой я выгляжу мужественно.