Индекс старения ЧАСТЬ 1

Индекс старения ЧАСТЬ 1
Виктор Иванович Олейник

Представляю первую книгу фантастической трилогии «Индекс старения» из нового цикла о контактах с представителями высокоразвитых внеземных цивилизаций, о живых противоречиях и общих целях и технологиях в битве за разум.

Глава 1

Так и я, здесь живущий, не навеки в тело одет…

Опустились на землю – и уже мы братья:

Так ли важно, чтоб были кость от кости, от плоти плоть?

Тао Юань-Мин

В одном из помещений здания астрономической обсерватории разговаривали двое мужчин: по-спортивному подтянутых, энергичных и внешне во многом походящих друг на друга. В помещении во всю стену полукругом светился огромный экран, на котором в переплетении координат мерцали и переливались тысячи звёзд. Это был Центр по изучению в галактиках планет близнецов – планет близких по размерам, орбитам вращения вокруг своих звёзд, с близкими атмосферами, гравитацией и одинаковым внешним обликом разумных существ, населяющих эти планеты. Разговор шёл о предстоящей экспедиции на одну из таких планет. Эрн, руководитель Центра, навёл стрелку указателя на область на экране, затем увеличил её до размеров всего экрана и обращаясь ко второму мужчине сказал:

– Вот эта звёздная система, Крис. Планета, которая нас интересует, третья по счёту от своей звезды. Сами жители планеты называют её – Земля. Атмосфера, гравитация, космическое излучение и другие параметры на Земле соответствует нашему высокогорью. Шестьдесят лет назад мы проводили мониторинг этой планеты.  Тогда экспедицию из пяти исследователей возглавлял Дино. Они проделали большую работу. Бактериальный и вирусные геномы достаточно изучены и, надеюсь, за это время они не сильно изменились, так что проблем с адаптацией не будет. Тебе предстоит завершать исследование, Крис…

Крис – исследователь глубокого космоса с большим стажем: молодой мужчина, высокий, коренастый, крепкого телосложения, кареглазый, шатен, с идеально правильными чертами лица. Сейчас он с волнением смотрел на экран. Там, во всю его величину, медленно вращалась голубая планета. Сквозь плывущие облака открывались гигантские водные пространства океанов, в пересечении горных хребтов простирались бескрайние равнины, отсвечивались глыбами изумруда массивы лесов. Кажется, за время частых экспедиций к разным объектам галактик Крис привык к фантастическим видам и пространствам звёздных миров, но каждый раз он снова и снова испытывал необыкновенный подъём и восторг перед встречей с неведомым.

– Вот наша красавица в полном наряде… – продолжал говорить Эрн. – Видеомонтаж, сделанный ещё Дино. Правда, вблизи виды не так прекрасны…Ну, увидишь всё сам.

Крис оторвал взгляд от экрана, спросил:

– А Дино? Это ведь его планета.

– Он наотрез отказался от полёта.

– Что-то случилось?

– Ничего, Крис… Эмоции. Тогда, во время первой экспедиции, Дино влюбился в девушку. Сейчас, по земным меркам, она уже очень пожилая женщина и жива ли вообще. Дино считает, что предал её.

После некоторого молчания Эрн продолжил свою речь, теперь она была напутствием для Криса к его предстоящей экспедиции.

– Нам нельзя останавливаться, Крис. Да мы научились продлевать жизнь, овладели энергией пространства и можем практически мгновенно перемещаться на любые расстояния, победили голод, нищету и добились ещё много чего… Но ведь для этого у нас было больше времени – на несколько тысяч лет. Никаких эмоций, Крис! Нам нужна информация: вода, почва, атмосфера, ресурсы, социальные градации, технологии. И не забывай главного – молодые цивилизации наши генетические «доноры». Нам нужно выжить, вот в чём дело…  В общем, все инструкции у тебя есть. База к работе подготовлена. На адаптацию у тебя уйдёт примерно месяц.

Наземные радары и спутники зафиксировали гигантский всплеск энергии, но каких-то видимых объектов на орбите планеты и природных аномалий в её атмосфере обнаружено не было… Крис прибыл на базу. Это был комплекс помещений, глубоко спрятанных под землёй и оборудованных роботизированной техникой и научной аппаратурой. Здесь всё служило для одной цели – быстрой адаптации исследователей галактик к жизни на новой планете. Через месяц Крис приступил к выполнению задания.

Алексей, не торопясь, шёл по набережной. Он любил и ценил эти недолгие прогулки перед началом работы. Мощная глубинная сила течения большой реки, полёт чаек, и открывающийся фантастический простор всегда пробуждали в нём необычный подъём и вдохновение. Неожиданно его окликнули. Обернувшись, он увидел догонявшую его девушку. Это была Аня, миловидная, темноглазая, стройная, с замечательной улыбкой – с недавних пор она работала в одной из научных лабораторий Института общей генетики, которой руководил Алексей. Девушка, запыхавшись, произнесла:

– Вас не догнать, Алексей   Фёдорович.

– Здравствуйте, Анечка. Ну что, как прошёл уикенд?

–Всё выполнила, Алексей Фёдорович, всё, как просили – показала гостю город, главные достопримечательности, побывали в музеях и даже в филармонии.

– Устала? – спросил Алексей.

– Ни капельки, Алексей Фёдорович.

– А наш гость, доволен?

– Думаю, что да, но…

– Что, Аня? Что-то не так?

– Кто он, этот Крис?

– Как кто? Учёный, эколог, иностранец в конце концов. Не говори загадками, Аня.

– Иностранец? Такой «русский» я слышала только в школе на уроке литературы.

– Мне сказали, что он из «прибалтов», а у многих из них «русский» второй родной язык.

–А из еды? За эти два дня он ни разу не притронулся к пище, всё время что-то прихлёбывал из своего контейнера. В ресторане проверил каким-то миниатюрным прибором все блюда, которые я заказала, отставил два блюда в сторону и сказал, чтобы я никогда их больше не брала.

–И это можно объяснить.

Он робот, Алексей Фёдорович, холодный, расчётливый математик. Архитектура дворцов, проспекты, мосты, парки, скульптурные ансамбли – всё, чем славится наш город, мне показалось, что для него это были одни символы, одни углы, сечения, окружности. Хмурился, потом буркнул: «Через семьдесят лет на дне океана в этих дворцах будут жить рыбы». Только в филармонии в нём проснулось что-то человеческое. Мы слушали Моцарта, и я заметила на его глазах слёзы. Когда вышли из зала, он был задумчив, как бы про себя, тихо произнёс: «Музыка – единый язык Вселенной, – потом улыбнулся и добавил, – музыка, Анечка, и женская красота».

–Вот видите, Аня, он всё-таки человек, ещё и романтик, и к тому же настоящий мужчина. А странных товарищей в научной среде предостаточно. Не берите в голову.

Алексей и Аня подходили к зданию Института общей генетики. Алексей молодой мужчина 34-35 лет, среднего роста, голубоглазый с мягкими светлыми, слегка вьющимися волосами, с прямым носом, ямкой на подбородке, добродушный, улыбчивый и с тонким чувством юмора. Он работал в одной из научных лабораторий института и был известным специалистом в области экологической генетики. Крис появился в его лаборатории несколько дней назад. Его представил сам ректор института, как специалиста по молекулярной биологии и эксперта Всемирной организации здравоохранения, работающего по проблемам экологии, попросил познакомить с работой лаборатории, всячески содействовать и проявить гостеприимство. Помощницей Криса для решения разных бытовых проблем была определена Аня, и она же запланировала для Криса знакомство с городом и всю культурную программу.

Шли недели. Крис много работал, мог сутками проводить исследования с генетическим материалом или сидеть за компьютером, что-то высчитывая и сравнивая. Общение он ограничивал деловыми вопросами, и только с Алексеем и Аней мог с искренним интересом разговаривать и спорить на разные темы. Иногда, увлёкшись, он говорил о некоторых достижениях генетики, как о свершившемся факте, хотя сейчас они считались лишь безумными идеями. Потом, спохватившись, Крис переводил всё в шутку.  Бывало, что Крис исчезал на 2-3 дня. Свои отлучки он объяснял поездками по вопросам экологии. Возвращался из таких поездок всегда грустным и всё более мрачным. И только общение с Алексеем и Аней снова возвращало его к обычному деловому настрою.

Последнее время работы у Алексея заметно прибавилось. Нужно было срочно обобщить результаты последних опытов для публикации в некоторых зарубежных научных журналах. Алексею приходилось подолгу задерживаться в лаборатории, ещё и ещё раз сверяя данные статистики. Поздно вечером, закрыв лабораторию, Алексей шёл по пустому коридору института. Дверь одного из кабинетов оказалась приоткрытой. Это был кабинет Криса, специально выделенный администрацией института для его координации работы с комитетом ВОЗ. Заглянув в кабинет, Алексей увидел, что Крис сидел в кресле перед компьютером и что-то сосредоточенно помечал в блокноте.  Алексей, подойдя ближе, шутливо обратился к нему:

– Крис, скоро тебя с работы будет выводить сторож института, – но осекся, недоговорив, с удивлением застыл перед дисплеем компьютера.

На экране, разделённом на две части, пульсировали и жили, симметрично расположенные на разных половинах экрана, две клетки увеличенные до размеров, многократно превосходящих возможности современных электронных микроскопов. Особенно Алексея поразило изображение ядерных структур – выделенные в обоих клетках флюоресцирующие в зеленоватом цвете большие отрезки комбинаций нуклеотидов, занимающих одинаковое положение в цепи «ДНК». При этом свечение отрезков по интенсивности в двух клетках было разным. В одной – ярким и долгим, в другой – слабым и быстро угасающим. Удивило Алексея и то, что клетки колебались, то увеличиваясь в размере, то уменьшаясь, будто дышали, но «дышали» они тоже в разных ритмах.

– Что это, Крис? – спросил Алексей, всё с большим интересом всматриваясь в детали изображённых на экране клеток. Крис, растерявшись от неожиданного вторжения Алексея, после продолжительной паузы произнёс:

– Молодость и старость, Алёша… Это близко к теме твоей диссертации, но есть и отличие. Ты ищешь генетические механизмы продления жизни отдельного организма – здесь же изображён гипотетический ген-индикатор, показывающий стадию развития изолированной популяции или, если хочешь, цивилизации. И он же есть ген-демиург, властитель, вектор всех обменов в отдельном организме популяции.

Алексей порывался что-то сказать, но Крис, опережая его, продолжал:

– Не удивляйся картинке, Алексей, это технологии некоторых закрытых частных компаний. Там ведутся и интенсивные теоретические работы.

– Ты хочешь сказать, что цивилизации— спросил Алексей.

– Если в самых общих чертах, то каждое следующее поколение популяции    получает для своих особей всё более жёсткое или что то же самое, всё менее упругое пространство в результате в нём замедляются все биохимические процессы в клетке, уменьшается амплитуда колебания мембран, теряется чувствительность рецепторов, меняется вектор обменов. Затем наступает качественный скачок – лавинообразно возрастает количество мутаций, что ведёт к массовой гибели особей популяции.

– Да, невесёлая схема «конца света», хоть и не библейская. Ну а надежды, Крис, они есть? Мы же оптимисты, иначе зачем наука.

– Главная надежда, Алексей, перед тобой на дисплее. Её смысл в том, что ген-демиург из клеток молодой популяции встраивается в клетки старой. Производится промышленная «распечатка» этих генов и далее, они вводятся каждой особи, как гормон.

– Остаётся решить одну «простую» проблему, Крис, – с иронией произнёс Алексей, – обнаружить эти цивилизации-доноры во Вселенной, через сотню – другую тысяч световых лет добраться до них, взять генетический материал и вернуться на Землю, на которой к тому же, по причине варварского отношения к природе, возможно, уже никого не останется в живых. По-моему, это пока даже не фантастика…