Бездна

Бездна
Виктор Иванович Сиротин

В книгу вошли эссе, рассказы, публицистические статьи разных лет. Автор подвергает анализу сложившуюся систему власти. Созданная ещё в «советское время», «система» эта блокирует развитие и, по мнению В. Сиротина, ставит под сомнение историческое будущее России. Вместе с тем он настаивает на том, что «рыба» гниёт не только с головы…

Бездна

Виктор Иванович Сиротин

© Виктор Иванович Сиротин, 2020

ISBN 978-5-4498-7094-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сурки. Из серии «Капричос». 1797—1798.

«Тот, кто ничего не слышит и ничего не знает, и ничего не делает, принадлежит к огромному семейству сурков, кото- рые никогда и ни на что не годились».

    Франсиско Гойя

Идя к истине, поклонись правде.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В настоящую книгу включён ряд статей, которые по ряду причин не были опубликованы. А те, что были, – лишь благодаря мужеству Яны Жемойтелите в бытность её главным редактором журнала «Север». Навсегда останусь благодарным Яне – принципиальному и весьма одарённому прозаику – за профессионализм и уважение к авторскому тексту.

Помимо политического анализа социальных проблем и общественных отношений, внутренних связей Страны и государства, я рассматриваю причины падения русской языковой культуры и культуры как таковой. Пойдёт речь и о закрепившейся в России тяге ко всему «модному» и стремлению «бежать впереди лошади», что при падении общей культуры в короткой исторической перспективе может принять особенно неприглядные формы.

В это же «авторское русло» вливаются и повести. Ещё и потому, что в той или иной мере они носят автобиографический характер. К примеру, в рассказах «День Победы» и «Бездна» я порой буквально повествую о жизни моих близких, наиболее печальные страницы которой сплетены с бытием Страны. В то же время всё частное и личное я отодвигаю в сторону, когда касаюсь вопросов и обстоятельств, связанных с историческими бедами России.

Хочется надеяться, что книга пробудит интерес у читателя к рассматриваемой тематике.

Для того чтобы авторская мысль и отношение к предмету анализа были более ясными, я, как и в предыдущих своих книгах, прибегаю к акцентирующей мысль «смысловой графике».

Вот, пожалуй, и всё. Об остальном скажет текст.

    Виктор Сиротин
    14 августа 2019 г.

ЯЗЫК КАК ЦИВИЗИЗАЦИЯ ДУШИ

Пошлость – одинакова в грязноватой и «демократичной» пивной и в интеллектуальном салоне.

    Георгий Свиридов

I

Полагаю, нет надобности специально и подробно излагать хорошо известное. Убеждать в том, что цивилизация и культура не равнозначны и не равноценны. Поэтому остановимся на этом лишь кратко. Если упростить разницу и выявить смысл, сжав его до условной схемы, то цивилизация характеризуется возникновением социальной сферы и ростом материально-технических и гуманитарных достижений, скреплённых правилами и законами. То есть цивилизация представляет собой внешний план бытия или форму человеческого содружества.

Культуру определяет человеческая деятельность, выраженная, прежде всего, в познании и творчестве. Стало быть, тяготеющая к раскрытию возможностей общества и личности через расширение диапазона внутренних свойств человека, она характеризуется ясностью этических и эстетически выверенных категорий. Иначе говоря, цивилизация тяготеет к внешним формам, а культура – к внутренним.

Между тем обе они, нуждаясь друг в друге, связаны между собой незримыми нитями.

Культура вне цивилизационных структур не способна полноценно реализовать себя, в то время как цивилизация без серьёзных культурных взаимосвязей обречена на стагнацию. Умалённая в по следних цивилизация разрушается, ибо общество делается неполно ценным, а человек – безличным.

Но и культура вне «вещей» цивилизации являет собой подчас унизительное и жалкое зрелище.

Обо всём этом можно было бы не говорить, если б не имеющаяся путаница в соотношениях заявленных нами ценностных категорий.

Запад, в вещно-ценностной ипостаси достигнув высокого уровня материального бытия, во внутренних сущностях скатывается к нищете, понятно, что не в библейском смысле этого слова. Достигнув высокого технического прогресса, западная цивилизация за тот же период понесла тяжёлый урон в своём духовном развитии. Причём в многоликой массе своей не осознавая этого. Пожалуй, не лучше обстоят дела и в России. Ибо замороченная «вещными» ценностями Запада, она в погоне за ними некогда соскользнула со своего исторического пути, в результате чего оказалась на обочине той цивилизации, за которой тщетно гналась на протяжении столетий.

Дабы не заблудиться в дебрях «вещей» и весьма не просто складывающейся духовности (которая к тому же бывает ещё и «чёрной»), ограничусь здесь – да простят меня прокураторы цивилизации! – тем, что определяет основу национальной и мировой культуры.

Поскольку, по моему глубокому убеждению, путь к мировой культуре прокладывается через «тернии» национальной, поставлю вопрос именно в этой плоскости.

Как обстоят дела в России в сфере национальной культуры?

За недостаточностью места и неохватностью темы ограничусь здесь свидетельствами тех, кто ярко обозначил себя и глубоко врос в русскую культуру, а потому имеет моральное право на своё авторитетное суждение.

Выдающийся композитор Г. В. Свиридов в последние годы жизни писал в своём дневнике: «В наше время Россия духовно опускается ещё на один порог преисподней»*. [1]

Там же с надеждой и требованием: «Если русской культуре суждено существовать, она должна возвратиться к истоку нравственности и добра». И опять: «Я печально смотрю на будущее, – имея в виду „нерусский взгляд на русское“, – борьба с национальной культурой ведётся жестокая…».

И в самом деле, недавних истуканов тоталитаризма сменили более расторопные и куда более лживые идолы либерального толка, в результате чего в народе подорваны основы, крепящие дух, мораль и нравственность. Стираются традиции, нивелируется своеобразие русской и других национальных культур. Отсюда далёкий от настоящей литературы жаргон жаждущих славы и почестей картонных борцов, «эстрадных поэтов» и громкоголосых песнопевцев «из тех чинов, что дрались из-за блинов». Да и откуда другим-то быть? «Меж слепых и кривой в чести», а «в уборе и пень хорош» будет.

Посредством «пней», Швондеров от литературы и лающих по их указке Шариковых русский язык превратился, по словам Свиридова, в «московско-арбатский» жаргон, умело увиливающий от достоинств литературной речи. Но, видя «новых Бурлюков», к которым так и льнут ряженные по-новому комики, хохмачи и «эстрадные пни», композитор настаивал на преемственности во зле: «Ошибочно… думать, что Бурлюки исчезли из нашей жизни. Никто не помнит их стихов, но их и создавали не для вечности».

Последнее замечание многого стоит!

Хилые литераторы, существуя в затхлых от духовного разложения тусовках, могли плодить лишь сорную литературу и, конечно же, обречены на забвение, «ибо нет Гения Беспочвенного». Это утверждает мировое творчество и блистательные произведения самого композитора. Но не мог он, выронивший своё мужественное перо, если не «один, как прежде», то в малом числе, успешно бороться с хорошо налаженной кампанией, направленной против России и превращённой в индустрию по обессмысливанию народа.

«Интернационально-ассмилянтскому ХАМУ с его „лагерным ивритом“ можно и нужно противопоставить национальное единство русского народа», – чётко определил положение дел в Стране писатель и политический мыслитель Александр Кротов. Говоря о тотальном развращении настоящего и подрастающего поколения, он настаивал: «Нельзя отдавать ХАМУ на воспитание собственных детей». [2]

Правильно.

Не нужно отдавать, как и самим идти к ним в пасынки… Однако последние сто лет не прекращающееся засорение русской культуры «Бурлюками» и хамами (без кавычек) происходит потому, что и устно-телевизионное скоморошье творчество, и печать находятся в руках тех же «нянек» и самозваных «представителей культуры народа», которые воспринимают его бытие «не как нацию, не как народ, – пишет Свиридов, – а как литературу, как искусство, как историю, как государство – опосредованно, книжно».

Следует со всей серьёзностью отнестись к мысли великого композитора: «Лозунг «Сбросить Толстого, Достоевского, Пушкина и др. с парохода современности» совсем не устарел, как хотят обмануть нас адепты этого лозунга. Он жив, этот лозунг, он руководство к действию и призыв к нему! Если нельзя выбросить Толстого из жизни нашего народа, можно его извратить, оболгать, как это делает, например, литератор Ш <кловский>. [3]

Георгий Свиридов

Эти люди ведут себя в России как в завоёванной стране, распоряжаясь нашим национальным достоянием как своей собственностью, частью его разрушая и уничтожая несметные ценности»! «Для меня совершенно неважно, – пишет Свиридов, – кто он сам по национальной принадлежности: русский, еврей, папуас или неандерталец. Он враг русской культуры, достояния всех народов мира, он враг всех народов»! С ним полностью солидарен А. А. Кротов: «Помимо русской мысли, гениальной русской литературы, великой русской культуры, русской доблести и славы, русской Державы и русских границ, существует и развращающая русская мысль, и лживая русскоязычная культура, не имеющие корней в русском Отечестве, но, тем не менее, претендующие на лидерство и власть, на приоритет во всех сферах жизни ещё со времён интернациональной революции в России» (Выделено мной. – В. С.).

И впрямь, в русскоязычной окололитературе – по форме весьма претенциозной, а по сути беспочвенной – пустот и заковыристых «мыслей» тем больше, чем чаще авторы «мыслят» о русских классиках.

Так, в послеоктябрьские времена на «корабле Шкловского» одним из принципиальных его последователей был «корабельный юнга» и чистильщик сапог большевистских «штурманов» литератор Б. М. Эйхенбаум. Как филолог, он вряд ли заслуживает специального внимания, но как явление, безусловно, стоит того. Остановимся на нём подробнее.

Далёкий от понимания принципов художественного творчества, «палубный интернационалист» по призванию и «текстовик» по предпочтению претендовал на знатока тех авторов, в творчестве которых особенно плохо разбирался. Поэтому более всего досталось от него – чудны дела «текстовиков»! – Михаилу Лермонтову.