Алессия. Рождение надежды.

Въехав в город, Гедиус оказался на пересечении двух дорог. Одна из них шла прямо и, по всей видимости, вела к центру Карнона. Вторая уходила влево и, вероятнее всего, вела в кварталы не очень состоятельных людей и бедняков. Шестое чувство подсказывало Гедиусу, что надо ехать по дороге, уходившей влево. Времени на раздумья у него не было, и, пришпорив лошадь, он поскакал налево.

По обе стороны улицы стояли низенькие, невзрачные домики. Впрочем, проехав по ней какое-то расстояние, Гедиус увидел, что иногда среди этих неказистых домишек попадались и вполне приличные, двухэтажные здания, непонятно, каким образом здесь оказавшиеся. Однако Гедиуса это мало интересовало, он чувствовал, что находится на верном пути, и ему надо торопиться. Вскоре дорога повернула направо. Прямо шла лишь неширокая тропинка, пропадавшая в гуще низеньких домиков. Подъезжая к повороту, Гедиус услышал шум, крики и чувство тревоги охватило его еще больше. Он пришпорил лошадь и буквально вылетел из-за поворота, едва не врезавшись в толпу людей, собравшихся у одного из домов.

Едва не задавив нескольких человек, он осадил лошадь прямо перед ними. На земле лежал мужчина, над которым склонились несколько человек, по всей видимости, пытавшихся оказать ему помощь. Рядом с толпой, чуть в стороне, стояли еще несколько человек, что-то оживленно обсуждая.

Стремительное появление Гедиуса стало для всех полной неожиданностью. Вокруг стало тихо, люди молча смотрели на Гедиуса – кто-то с любопытством, кто-то испуганно, кто-то враждебно, не зная, чего от него ожидать. Тишину нарушал лишь женский плач, доносившийся из дома, дверь которого была распахнута настежь.

Гедиус ловко спрыгнул с лошади и подошел к лежавшему на земле. Толпа молча расступилась, пропуская незнакомца. Не говоря ни слова, он опустился над ним. Никаких ран Гедиус не заметил, крови также не было. Присмотревшись, он увидел две небольшие дырочки на рубахе, в области груди. Гедиус поднял рубаху и сразу все понял: на груди темнели две небольшие раны, словно следы от ожога. Такие раны могли оставить только Сестры своими смертоносными стрелами. Однако, как я уже говорил, мужчина все же был жив, хотя это было удивительно, потому что Сестры никогда и никого не оставляли в живых. Гедиус, проведя рукой над лицом мужчины, привел его в чувство. Открыв глаза, мужчина сразу спросил:

– Где моя дочь? Где моя Алессия? – он попытался встать.

Гедиус помог ему сесть и прислонил к изгороди.

– Успокойся и расскажи мне, что произошло, – обратился он к нему.

– Кто ты? – в свою очередь спросил мужчина.

– Я друг и попытаюсь тебе помочь, если ты все быстро и четко мне расскажешь.

– Откуда мне знать, что ты друг? – мужчина с подозрением посмотрел на незнакомца.

– Тебе придется поверить мне на слово, потому что другого выхода у тебя нет. Сейчас нет времени что-то объяснять, но твоя дочь в смертельной опасности. Женщины, похитившие ее, очень коварны и опасны, и – уж поверь мне – у них есть причина желать смерти твоей дочери.

– Откуда ты знаешь, что ее похитили женщины? – мужчина был явно удивлен.

– Послушай, если ты хочешь спасти свою дочь, расскажи мне, что произошло.

Мужчина с недоверием посмотрел на Гедиуса, но все же начал говорить.

– Мы с женой мирно спали, когда перед рассветом раздался страшный грохот и в дом ворвались две женщины. Прежде чем я что-то успел сообразить, одна из них схватила нашу дочь, спавшую в колыбели, и они выбежали на улицу. Я выскочил следом и увидел, что они уже вскочили на лошадей. Подбежав к той, что держала ребенка, я схватил ее за ногу и попытался стащить с лошади. Она взмахнула рукой, я почувствовал острую жгучую боль в груди и больше ничего не помню, – он посмотрел на свою грудь. Ожоги, оставшиеся после стрел, не болели.

– Ну что же, мне пора, – Гедиус поднялся, – должен сказать, что тебе очень повезло. Обычно после встреч с этими дамами никто не остается в живых.

– Кто они и зачем им моя дочь?

– Надеюсь, что через пару дней я вернусь вместе с ней и все тебе расскажу. А сейчас мне пора, – Гедиус вскочил на лошадь, – скажите мне, как быстрее проехать к горам Смерти? Люди охотно показали ему дорогу, и Гедиус, не теряя более ни секунды, кинулся в погоню за Сестрами.

Через несколько мгновений он уже был за чертой города. Далее дорога раздвоилась: одна уходила прямо в поле и немного влево, другая поворачивала направо и вела вокруг города. Гедиус, ни секунды не сомневаясь, поскакал по дороге, ведущей в поле.

Солнце поднялось уже достаточно, чтобы Гедиус мог рассмотреть горы Смерти. По обеим сторонам дороги росли огромные подсолнухи выше человеческого роста, мешавшие нашему герою как следует видеть дорогу, ведущую в горы.

Гедиус несколько замедлил бег своей лошади, связался с Бронкло и сообщил ему о том, что девочка находится в руках у Сестер, которые уже направляются в Хорос. Бронкло же сообщил, что Геба приходит в себя и через несколько часов будет готова отправиться в путь. Он оставит Геру с Гебой, а сам поскачет на помощь Гедиусу. На том друзья и порешили.

***

Дигона тем временем восстановила свои силы и готова была отправиться в путь. Перед восходом солнца, когда в лесу стало довольно светло, она получила сообщение от Сестер о том, что девочка находится у них, и они на пути в Хорос. Дигону очень обрадовало такое известие.

– Ну что же, – обратилась она к Сестрам, – мы получили радостную весть, нам сопутствует удача! Теперь нужно поспешить и отправить эту девчонку в преисподнюю, вслед за ее предшественницей. Итак, Сестры, не будем терять драгоценное время.

Все трое вскочили на лошадей, выбрались из леса и помчались в Хорос.

Внимательный читатель спросит: а откуда взялась третья лошадь, ведь лошадь Дигоны была убита Герой; каким образом Сестры связались между собой? Ну что же, ответим на эти вопросы. Дело в том, что с воскрешением Сестры появлялась и лошадь, возникавшая из тьмы. Она являлась буквально из ниоткуда одновременно со своей будущей владелицей. Что же касается связи, то ответ на него прост: у Некромантов были такие же средства связи, что и у Фортидов, – волшебные браслеты. Может возникнуть вопрос, могли ли Некроманты и Фортиды перехватить и подслушать разговоры друг друга? На этот вопрос мы ответим отрицательно: браслеты поддерживали связь только между членами ордена.

А теперь посмотрим, как же разворачиваются события. Все действующие лица нашего повествования, за исключением еще не вполне оправившейся Гебы и Геры, охранявшей покой сестры, направлялись в Хорос. Дорога, ведущая из Нервиса в Хорос, проходила и через Лагор, и через Карнон. Получалось, что все герои скачут по одной дороге, но на некотором удалении друг от друга, и, рано или поздно, одни должны нагнать других.

Первыми скакали Сестры, укравшие девочку, за ними Гедиус, совсем не намного отставший от них. Дигона вместе с двумя Сестрами также скакала в Хорос и находилась позади Гедиуса, ибо лес, в котором она залечивала рану и воскрешала Сестру, находился между Лагором и Карноном. По той же дороге вслед за Дигоной и Сестрами, мчался на своей лошади Бронкло. Ну и вслед за Бронкло уже подъезжали к Лагору оставшиеся три Сестры, скачущие из Нервиса.

глава 7

Сестры, укравшие девочку, были уже недалеко от гор Смерти, уходивших вертикально вверх в виде отвесных скал. Заброшенная каменистая дорога, уткнувшись в скалы, уходила влево, петляя вдоль гор. Далее горы становились все ниже и ниже, и вскоре Сестры остановились у расщелины меж двух невысоких скал. Ширина расщелины не превышала полутора метров, и по ней мог проехать лишь один всадник. Старшая из трех Сестер, не раздумывая, направилась вперед, за ней последовала та, которая везла ребенка, и замыкала процессию третья Сестра.

В узкой расщелине, несмотря на поднявшееся уже довольно высоко солнце, стоял сумрак. Скакать галопом было сложно, поэтому Сестры вынуждены были перейти на шаг. Чем глубже они продвигались, тем выше становились скалы. Виднелась лишь узкая полоска неба, и свет почти не достигал дна расщелины. Дорога постепенно шла вверх, однако светлее от этого не становилось, потому что скалы также становились выше. Спустя немного впереди забрезжил свет, и вскоре Сестры выбрались из расщелины, оказавшись на небольшом плато.

Это была довольно большая и ровная площадка, почти идеально круглой формы. По периметру плато возвышались горы. Справа и слева от расщелины, на равном удалении от нее, меж гор виднелись два проема, примерно одинаковой ширины. За левым проемом зияла пропасть. По ее дну протекала неширокая речка с кристально чистой водой, впадавшая в невидимый из-за гор океан.

Сестры направились к правому проходу, за которым начиналась дорога, уходившая далее в неизвестном направлении – неизвестном для вас, дорогой читатель, но очень хорошо знакомом Сестрам. Дорога, весьма прихотливо извивавшаяся, шла почти вровень с той, по которой приехали Сестры, но с другой стороны гор. Сестры проскакали по ней изрядное расстояние, затем дорога неожиданно свернула влево и далее уходила вверх, поднимаясь к вершинам гор. Проскакав вперед, Сестры оказались у крутого обрыва. Они остановились у края, нисколько не удивившись возникшему препятствию. На другой стороне довольно широкой пропасти дорога имела продолжение и поднималась к подножию одной из трех вершин, хорошо видимых с этой стороны.

Однако нигде не было видно никакого моста. Как же в таком случае Сестры туда попадут? Непосвященному это было сделать невозможно, но Сестры знали, каким образом можно попасть на другую сторону. Подъехав к обрыву, они спешились. Старшая из них подошла к самому краю, достала из внутреннего кармана плаща плоский флакончик, открыла его и высыпала на ладонь порошок серебристого цвета. Затем она вытянула вперед руку и дунула на нее изо всех сил. Порошок разлетелся и начал медленно оседать, образуя неширокую тропинку, прямую, как стрела. Она начиналась прямо у ног старшей Сестры, казалось уводя в пропасть.

– За мной! – скомандовала старшая и ступила на тропинку. Она прошла до того места, где тропинка заканчивалась и повернулась направо. Высыпав на руку еще немного порошка, она с силой дунула на него, и перед нею вновь проявился очередной участок дороги. Тропинка поворачивала направо под прямым углом и была абсолютно прямой. Сестра прошла до видимой границы тропинки и повернула, проделав те же действия, что и ранее, и вновь перед ней открылся новый участок тропинки. Остальные Сестры продвигались следом за ней. Старшая Сестра то и дело останавливалась, открывая все новые и новые участки дороги. Тропинка поворачивала то влево, то вправо, словно обходя невидимые препятствия.

Проходя по этому сказочному – иначе не скажешь – мосту, Сестры видели под ногами речку, протекавшую по дну пропасти и казавшуюся с такой высоты ручейком. Мост был абсолютно прозрачным, и лишь серебристый порошок, покрывший его тончайшим слоем, делал мост едва видимым.

Вид отсюда был просто потрясающим: сверкающая в лучах восходящего солнца река протекала среди зелени густых кустарников, раскинувшихся по ее берегам, словно блестящая серебряная цепь по причудливому изумрудному покрывалу. От такого зрелища просто дух захватывало. Однако у Сестер не было времени любоваться красотами первозданной природы. Они торопились, так как чувствовали, что Фортиды гонятся за ними и вот-вот настигнут.

Это было довольно странное зрелище: три женщины словно парили в воздухе, потому что с последним шагом бесследно исчезал очередной участок тропинки. Сестры наконец добрались до противоположного края и облегченно вздохнули. Но отдыхать было еще рано. Лошади остались на противоположной стороне, поэтому Сестрам пришлось подниматься к горам пешком.

Замечу, кстати, что девочка покоилась на груди одной из Сестер в специальном мешочке. Малышка спала крепким сном и даже не предполагала, что ее жизнь висит на волоске. Девочка казалась некрасивой, как, впрочем, и большинство младенцев, но в ее лице было что-то такое, что притягивало взгляд. От лица девочки словно исходило сияние, которое не ослепляло, а делало мир вокруг нее светлее и добрее.

Родители малышки, когда она открывала свои чудесные глаза, не могли в них наглядеться. Их можно было понять: когда она смотрела на мать с отцом своими ясными голубыми глазами, им казалось, что весь мир сосредоточился вокруг этого крошечного создания, что нет большего счастья, чем находиться возле нее. Она излучала мир и покой, счастье и доброту. И вряд ли можно себе представить горе родителей, лишившихся своей ненаглядной крошки.

Между тем Сестры продолжали путь к раскинувшейся впереди горной цепи. Дорога вела к трем вершинам, вернее, к средней вершине неправильного трезубца, средний зуб которого был значительно ниже двух соседних.

Постепенно дорога исчезла: за годы, что здесь не ступала нога человека, дожди почти полностью размыли ее. И, тем не менее, с трудом, но ее все же можно было разглядеть. Впрочем, Сестры и так прекрасно знали, куда нужно идти. Они поднимались все выше и выше, идти становилось труднее, и когда Сестры добрались наконец до подножия трезубца, дышали они с трудом.

Прямо перед ними высилась крутая, почти отвесная стена из черного, как безлунная ночь, камня. Подойдя вплотную к горе, старшая Сестра вытянула вперед руку и прикоснулась к скале. Рука прошла сквозь камень. Со стороны казалось, будто ее рука буквально вросла в каменную стену.

– Вот мы и пришли, – она посмотрела на своих Сестер, – мы почти у цели, идемте за мной.

Она шагнула сквозь скалу и исчезла в ее недрах. Две ее спутницы последовали за ней. Мы, дорогой читатель, не будем отставать от наших демонических героинь и последуем за ними.

Сестры, а вместе с ними и девочка, оказались в большом, ярко освещенном куполообразном зале. По стенам и потолку сверху вниз текла огненно-красная река. Ярко-красный свет, исходивший отовсюду, создавал ощущение, будто Сестры попали в огненный котел с невероятно высокой температурой. В действительности в зале было совсем не жарко, и его стены и потолок на ощупь были прохладными. Стены зала, уходившие далеко вверх, образовывали огненный купол. За прозрачными стенами текла разгоряченная лава.

Зрелище, представшее перед Сестрами, было фантастическим, нереальным и необыкновенно прекрасным. По потолку медленно текла огненная река, источавшая яркий свет. В огненно-красной массе довольно часто попадались черные пятна различного размера – каменные осколки, не успевшие расплавиться в огненной лаве. Иногда это были огромные куски, спускавшиеся из-под самого купола и отбрасывавшие огромные тени. Словно гигантские существа, они на несколько мгновений укрывали своей тенью Сестер и медленно исчезали внизу. Осколки меньшего размера растворялись в этой своего рода печке, не успев преодолеть и половины расстояния от купола до пола. Словом, перед Сестрами предстало величественное и прекрасное зрелище. Оторваться от созерцания такой красоты было просто невозможно, и Сестры невольно замерли, завороженные открывшимся перед ними видом. Даже малышка, оказавшись в этом зале, вдруг проснулась и с несвойственным ее возрасту любопытством смотрела на огненный потолок.

Наконец старшая из Сестер пришла в себя и огляделась. Они стояли на черном, блестящем в свете лавы полу, по которому скользили тени, отбрасываемые проплывающими за стенами глыбами. Зал был абсолютно пуст.

Постояв немного, Сестры перешли к противоположной стене. Старшая из них достала из кармана небольшой предмет, размером со спичечную коробку, в форме девятиугольной звезды. Она положила его на открытую ладонь и что-то прошептала над ним. От звезды по всему залу заструились зеленые лучи, а внутри нее все пришло в движение: в центре появилось кольцо на изящный женский палец. Звезда походила на большой перстень.