За кулисами театра военных действий

Муж ей не мешал. Он сам был любителем разгульной жизни, но предпочитал лошадей и спиртосодержащие напитки. Вернувшись из положенного путешествия, Глория доложила мужу о беременности, и вскоре у них появилась дочь.

– Я специально назвала её Глорией, чтобы малышка жила такой же счастливой и наполненной жизнью, как её мать, – улыбалась смуглая дама с трибуны окружного суда.

Оставив родившегося ребёнка кормилицам, нянькам и тёткам, молодые снова укатили в путешествие, теперь уже на год. А когда вернулись, Глория узнала, что её сестра-близнец Тельма разводится с мужем. Тот год, 1925-й, вообще был непредсказуемым и неподлежащим анализу. Развод Тельмы, её обручение с известнейшим голливудским актёром, и тут же завязавшийся роман с английским аристократом Фёрнессом, и… смерть Реджинальда Вандербильта.

– Это случилось так неожиданно, так некстати! – истица придала своему голосу максимум печали, и в судебном зале кто-то искренне всхлипнул.

Муж Глории умер от цирроза печени, не так уж много оставив на банковском счету. А трастовый фонд с пятимиллионным активом он завещал своим дочерям: Кэтлин и маленькой Глории. Матери ещё не исполнилось двадцать один, по закону она считалась несовершеннолетней и не могла распоряжаться наследством дочери. Но и того, что осталось – плюс содержание от фонда, плюс содержание от новых мужчин – Глории Морган хватало на безбедную жизнь в Париже и Лондоне. До поры, до времени хватало…

Жизнь в Европе становилась всё дороже, а главное – скучнее, чем в Америке. В 1934 году Глория-старшая вспомнила про дочь и вернулась домой. Доступ к деньгам трастового фонда она решила получить через суд.

Экскурс в прошлое: за 20 лет до суда

К началу Первой мировой войны государственный долг Британии составлял 650 миллионов фунтов стерлингов, а к концу её был уже в десять раз больше! Занявший престол в 1910 году король Георг V понимал: нельзя упускать лидерство на море, надо строить новые корабли, брать в долг и строить. Кредиты пришли из-за океана, из банкирского дома Моргана, большого любителя зарабатывать на войне.

«Ни разу за три последних года мы не были так хорошо подготовлены к сражениям», – вскоре доложил первый лорд Адмиралтейства Черчилль. И добавил, в правительстве голосуют за войну только четверо: премьер Асквит, военный министр Холден, министр иностранных дел Грей и он – нужна поддержка из Букингемского дворца.

В июле 1914-го король вызвал во дворец министра иностранных дел Эдуарда Грея и заявил ему, что Британии абсолютно необходимо вступить в войну. Грей пытался объяснить, что убийство австрийского эрцгерцога в Сараеве – это не повод, нужна веская причина…

– Вот вы и должны найти причину, Грей, – оборвал Его Величество.

Через несколько дней Великобритания объявила войну Германии. Кайзер орал в бешенстве:

– Они думают, что загнали нас в тупик! Эти островные обезьяны, сговорившись с торгашами Америки, пытались нас обмануть своими сладкими речами! Мерзкие сукины сыны!..

Американские деньги Моргана умело подвели Британскую империю к большой войне. Сами Соединённые Штаты держали нейтралитет до 1917 года. Это помогло им хорошо нажиться на европейских странах, пока те воевали меж собой. США постепенно становились мировым кредитором, финансовым центром планеты.

…Судебный процесс по иску Глории Морган продолжался около года. Истица хотела отобрать у родственницы покойного мужа Гертруды Вандербильт право на опекунство, а та подала встречный иск, заявив, что тридцатилетняя Глория вообще недостойна называться матерью. Но, понятно, спор шёл не о судьбе десятилетней девочки, а всего лишь о её деньгах. Два представителя знатных и богатых (в прошлом) династий сошлись в смертном бою.

Обе стороны призвали в свидетели всех, кого только могли, подключили лучших юристов и сыщиков. Тельма Морган, ставшая уже британской виконтессой Фёрнесс и только что снова разведённая, примчалась к сестре и сходу заявила:

– Прежде всего ты должна избавиться от няни!

Это оказалось делом непростым, потому как суд посчитал няню главной свидетельницей, и она подробно рассказала, как, появляясь иногда в доме, мать ребёнка спала до обеда, потом долго одевалась и исчезала до утра.

– Девочка видела лишь загадочную фигуру в коридоре и спрашивала меня: «Кто это?». Однажды я застала миссис Морган, когда та учила ребёнка смешивать алкогольные коктейли…

Переполненный зал окружного суда осуждающе ахнул. Акции Морган мгновенно упали. Гертруда Вандербильт, добивая истицу, предложила ей пожизненную ренту. Но «весёлая вдова» поняла: согласись она взять деньгами, потеряла бы дочь навсегда, а светское общество закрыла бы для неё все двери. От ренты она отказалась, и решение суда стало очевидным. Осталось выслушать ребёнка, Глорию-младшую.

Её привезли в зал заседаний в кольце многочисленных охранников. Девочка шла к свидетельской трибуне, не поднимая головы, не глядя ни на мать, ни на опекуншу. Десятилетняя миллионерша сверлила карими глазами окружного судью, словно о чём-то предупреждая его.

– Тишина в зале! – человек в мантии пристукнул молотком. – Прошу вас, мисс Вандербильт. Что вы хотели бы добавить?

Малышка медленно и чётко проговорила:

– Ваша честь, скажите им, чтобы они не тратили мои денежки!

И не спрашивая ни у кого разрешения, с какой-то счастливой полуулыбкой, она пошла к выходу.

Глория Морган проиграла. Собственная дочь – «богатенькое бедное дитя», как её называли в газетах – побило мать шутя, десятью словами. Матушка сразу же умчалась в Европу и оттуда стала думать, как отомстить дочери.

Экскурс в прошлое: за 3–4 года до суда

При крещении старший правнук английской королевы Виктории получил семь имён, но предпочитал последнее – Дэвид, так его и звали самые близкие. Отец Дэвида, ставший в 1910 году королём Георг V, дал сыну титул принца Уэльского, что в Британии означает «престолонаследник». Ему разрешили служить в армии, но когда началась Первая мировая, на передовую не пустили.

Лондон не такой уж большой город, чтобы случайно ни встретить там нужного человека – неважно, наследного принца, виконта или успешного бизнесмена. Тельма Морган ещё в 17 лет успела «сбегать замуж», а сейчас встретила в Лондоне виконта, владельца судоходной компании, и стала виконтессой Фёрнесс. А вот некая Уоллис, которую Тельма едва припомнила по «весёлой квартирке» на Пятой авеню, познакомилась в английской столице с успешным бизнесменом, тоже быстренько развелась с предыдущим мужем и стала миссис Симпсон.

У принца Уэльского шла своя жизнь, у некоронованных особ – своя. Встретиться они могли лишь на балу. Что и случилось в доме лорда Лондондерри, двоюродного брата Уинстона Черчилля. Именно Черчилль, бывший тогда канцлером британского Казначейства, углядел в толпе приглашённых красавицу виконтессу Фёрнесс. Узнав, что она дочь американского дипломата, канцлер подвёл её к принцу Уэльскому.

Ей двадцать с небольшим, он постарше. Принц не женат, и это важно. Он немного устал от своей многолетней пассии – это ещё важнее. Он заценил красоту американки и вспомнит её при следующей встрече, на что и был расчёт.

Словно случайно встретившись вторично, Тельма Морган, виконтесса Фёрнесс удивит принца своим нарядом, остроумием и тёплым взглядом. Она была так красива, так очаровательно рассказывала про охоту на лис, про историю Старого и Нового Света, что он предложил ей поужинать вместе.

Потом они любовались звёздами на небе, и принц прошептал ей на ушко главные слова: «Можете называть меня Дэвид…» Через неделю, в день его рождения, виконтесса подарила принцу кое-что. Подарок ему очень даже понравился.

Два года продолжалась идиллия. Тельма подала на развод, Дэвид сказал, что это обязательно. И всё было хорошо, пока она не встретила случайно Уоллис Симпсон, бывшую знакомую по Нью-Йорку. Виконтесса позвала их с мужем в свой загородный дом. Приехал и Дэвид. Две пары очень душевно посидели, все были рады друг другу. Престолонаследник не чванился, он даже пригласил всех в небольшой круиз на его яхте. Но вышло так, что ни Тельма, ни муж подруги не смогли поехать, и Уоллис ступила на борт роскошной яхты одна.

Вернувшись, она сказала виконтессе жёстко:

– Дэвида я тебе не отдам! Мы с ним переступили границу дружбы, и он теперь мой!

Вдобавок сестра-близнец Глория позвонила из Нью-Йорка, умоляя срочно приехать на её суд – она собиралась отвоевать опекунские права на собственную дочь. Сплошные неприятности! Тельма пыталась дозвониться до несостоявшегося жениха, но во дворце дали понять, что ей больше не рады. Виконтесса Фёрнесс, кусая локти, полетела в Америку.

…Малышка Глория Вандербильт после суда редко виделась с матерью. Но когда ей исполнилось семнадцать, мать позвала её к себе.

– Моя дорогая доченька! – написала матушка. – Приезжай, ты будешь вольна делать всё, что захочешь!

Тут её выстрел попал в десятку. Глории-младшей очень понравились вольная жизнь и фривольные шуточки неотступных поклонников. Мать познакомила дочь со своим другом и сверстником ДиЧикко – актёром, чьё амплуа было «безжалостный гангстер». Девушка поначалу противилась:

– Он же вдвое старше меня! И дикий какой-то!

Но мать настояла на их браке. «Продано!», – как сказали бы на аукционе.

Шла война. Как только она кончилась, Глория-младшая развелась с мужем, который так и не вышел из роли. Настала её очередь прозреть и подумать, чем ответить матери. В 1946 году вся жёлтая пресса Америки написала, что дочь отказала Глории Морган в финансовых выплатах отцовского фонда, причём сделала это довольно изысканно:

– Моя мать очень талантливый и трудолюбивый человек, она вполне может работать учителем танцев или сниматься в рекламе, – заявила Глория-младшая газетчикам. – Она уже делала это со своей сестрой Тельмой, так что у них получится! А всю сумму её пособия я буду перечислять на лечение слепых детей!..

Экскурс в будущее: спустя 5 лет после суда

Никто из сидящих в зале окружного суда на процессе Глории Морган даже представить не мог, что через пять лет ситуация в мире осложнится настолько, что мелочью покажется вопрос, кому должны принадлежать миллионы покойного Вандербильта.

Немецкий философ Гегель сказал: «Все великие персоны и события, имеющие всемирно-историческое значение, повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй – как фарс». Первая мировая война стала трагедией не только для Великобритании, но и для всех на Земле. Король Георг V, объявляя войну Германии, вовлёк в вооружённый конфликт всю Европу. Американские кредиты отлично подыграли ему, исполняя мечты о вечном господстве Соединённого Королевства на море.

Через пять лет история повторилась – уже как фарс. Король Георг V умер, трон перешёл по уши влюблённому принцу Уэльскому, который стал Эдуардом VIII. Для Уоллес Симпсон он по-прежнему был Дэвидом, ведь он всерьёз решил на ней жениться. Но принц не знал главного про свою избранницу – это была «медовая ловушка».

Америка сделала всё, чтобы миролюбивый Эдуард VIII так и не был коронован. Дело шло к следующей мировой войне, а она капиталу всегда выгодна, особенно если океан отделяет его от воюющих сторон. Пацифисты капиталу не нужны. Дэвиду пришлось отречься от престола в пользу брата.

Новый король Георг VI повторил то же, что и его отец двадцать пять лет назад. Третьего сентября 1939 года он объявил войну Германии. Заокеанские режиссёры легко спровоцировали на этот шаг Соединённое Королевство (а потом и Францию). Им нужно было участие крупных держав, чтобы раздуть в Европе мировой пожар, чтобы потом огонь покатился на восток, к Уральским горам.