Человек среди религий. Сказки и размышления

Мы говорим пока о возможности естественного зарождения чувства веры, о его возникновении в процессе повседневного становления души. Возможность эта всегда существует – она складывается из тех неприметных снаружи чудес, которые неожиданно сверкают в прибое наших внутренних событий. Но множество разнообразных обстоятельств жизни отделяет проявления этой возможности от её осуществления, от того, что можно уже назвать чувством веры.

Между неверием и верой простирается та неопределённая область ПРЕД-ВЕРИЯ, которой посвящена эта глава.

Первое среди обстоятельств – это то, каким способностями располагает сама человеческая душа. Хватает ли мне чуткости, чтобы заметить важные для меня вещи? Хватает ли внимания, чтобы связать их друг с другом? Хватает ли мужества встретиться с непривычным, не отогнать его испуганно от себя? Хватает ли внутренней силы на переживание тайны?

Многое зависит от остальных наших чувств. Примут ли они зарождающееся чувство в свой круг или вступят в противоборство с ним? Или с каждым из чувств будут разные отношения? Какие?

Есть ещё и внешние обстоятельства. Культура, в которой мы живём, традиции окружения. Общество, семья, родители, педагоги. Те способы ориентирования, которые предлагают нам помощь в лабиринтах внешнего и внутреннего мира.

Условное и неполное перечисление. Всего лишь затравка для собственных размышлений читателя. Ведь у каждого свой перечень своих обстоятельств.

Предпосылок к зарождению чувства веры у человека много. Много и препон. Как для всякого живого существа, дальнейшую судьбу этого чувства, возможность его выживания и развития определяет такое разнообразие внешних и внутренних факторов, что предсказать её трудно. Начиная с нашего собственного отношения к этому чувству, с наших попыток осознать его и понять, куда оно нас ведёт.

Сказка о спасительном присловье

Играли как-то Ваня, Аня и Саня на большом стогу сена. Каждый устроил себе в сене большое уютное гнездо. Потом Аня и Саня стали спуск со стога накатывать, а Ваня лежит в своём гнезде и облаками любуется.

И вдруг почувствовал Ваня, что жизнь как-то необыкновенно устроена. Всё такое обычное: сено, небо, облака. Вроде нет ничего особенного, а что-то всё-таки есть. Так ему эта мысль понравилась, что он даже вслух выговорил:

– Вроде нет ничего, а что-то всё-таки есть.

Тут над ним воздух маревом задрожал и почудилось Ване, что кто-то ему то ли сказал, то ли пропел, то ли просто выдохнул: «Не забудь про это. Для тебя в этом волшебная сила будет».

Удивился Ваня, сел, огляделся: нет никого. Ну, конечно, показалось.

Почесал он в затылке и снова произнёс:

– Вроде нет ничего, а что-то всё-таки есть.

А потом пустился с Аней и Саней спуск накатывать. Но с тех пор у него такое любимое присловье осталось.

Долго ли, коротко ли, подрос Ваня. Но всё-таки взрослым ещё не был, когда его на тёмной улице трое парней окружили и говорят:

– Ох, и отлупим мы тебя сейчас, если у тебя ничего для нас не найдётся.

Ваня сначала их испугался, а потом ему почему-то совсем не страшно стало. Усмехнулся он и говорит:

– Вроде нет ничего, а что-то всё-таки есть.

Раздвинул парней и пошёл себе дальше. А те так и застыли на месте от удивления.

Много у него таких удивительных случаев было. Иногда совсем забавно получалось – например, когда ему бабка-торговка большую банку мёда принесла. Только в банке вовсе не мёд был, а патока, сверху прикрытая мёдом. Ваня в мёде не очень-то разбирался, и стоила банка дорого, но ему хотелось мать порадовать. Стал он деньги по карманам искать, а сам говорит: