Призвание: путеводная загадка. Разгадывать и осуществляться

Душевные склонности

Не все склонности можно назвать душевными. Многие надо считать психофизиологическими: они скорее относятся к организму, чем к тому неуловимому, что мы называем душой. Скажем, темперамент – психическое явление, склоняющее меланхолика к печальной задумчивости, а холерика к резким сменам настроения. А стремление управлять своим темпераментам, каков бы он ни был, – склонность души, озабоченной климатом своего сознания и его воздействием на окружающих. Физическая активность – природное свойство, а склонность к агрессии или к поддержке слабых говорит о различных состояниях души.

Душа может учиться преодолевать то нежелательное, что относится к телесному или психическому, а может поддаваться их давлению. Что именно хочешь преодолеть, на что хочешь опереться – это уже неплохие подсказки. Речь идёт, разумеется, не о начально-детском этапе, но более позднем и более сознательном.

Психическими или душевными надо считать склонности к таким общеизвестным соблазнам, как деньги (превышающие необходимое для нормальной жизни), известность (выходящая за рамки содержательных заслуг) или власть (ориентированная на самолюбие больше, чем на ответственность перед теми, кто тебе подвластен)?..

Лучше считать такие устремления психическими свойствами. Тогда на первый план выходит душевная способность человека к тому, чтобы управиться с ними, умеряя чрезмерные желания. Прежде всего для того, чтобы расслышать голос чувства призвания – голос, в котором слышен зов к чему-то более значительному.

Здесь мы подходим к области духовного – ещё более важной, хотя говорить о ней гораздо труднее. Попробую сделать это в особой главе, которая вынесена в приложение, чтобы она досталась только тому, кому это интересно.

Традиции

Традиций вокруг нас всегда немало. И прежде всего это то, что сам понимаешь как традицию. Что принимаешь как традицию, ощущая свою внутреннюю связь с ней.

Традиция может вдохновлять нас, если мы видим в ней знание, сохраняемое уважением. Если для нас это та часть нашего прошлого, которой хочется помочь перебраться в будущее.

Традиция может тяготить нас, если мы воспринимаем её как цепкое притяжение, для преодоления которого нужна решимость.

Простейшим примером служит семейная династия – эстафета, которую принимаешь или отклоняешь. Для того и для другого нужно мужество, если борешься за своё, прислушиваясь к чувству призвания.

Существуют самые разные окружающие нас традиции. Родовые, выходящие за рамки династической профессии, – менее заметные, но ощутимые. Этнические традиции, социальные, национальные. Даже дружеская компания может завести свои традиции, и приходится решать, разделяешь ли ты их. Какие-то из традиций не затрагивают чувство призвания, но влияют на становление личности, а это вещи связанные…

Важно принять традицию свободно – или свободно отказаться от неё, чтобы искать иное своё, искать по-своёму, на своих путях.

Здесь, коснувшись традиций, мне хочется немного рассказать о докторе Фёдоре Гаазе (1780—1853). Он продолжил семейную медицинскую династию, а вот с некоторыми другими традициями сражался всю жизнь. Родился и получил образование он в Германии. В двадцать два года оказался в России, стал преуспевающим врачом, но каким-то не вписывающимся в тогдашние традиции. Бесплатно лечил бедных, нуждавшихся в лечении, да ещё сам оплачивал необходимые лекарства, чем уже вызывал удивление одних и восхищение других.

Когда его назначали на высокую должность, он тут же начинал ломать традиционно спокойный и непыльный для чиновников канцелярский уклад их деятельности. Особенно ярко это проявилось, когда она стал главным врачом московских тюрем. Во что бы то ни стало он добивался непривычно гуманных (вместо традиционно жестоких) способов содержания заключённых и отправки арестантов по этапу. Сам обходил арестантов, стараясь облегчить их тяготы и проверяя исполнение нововведений.

Его настойчивость в преодолении чиновничьих препон, инертности разнокалиберного тюремного начальства и нерадивости тюремных врачей вызывала серьёзное сопротивление. Доносы и интриги против него были нередким делом, но он упорно настаивал на том, что считал более справедливым и человечным. И все свои деньги тратил на то, что считал нужным для каждого обездоленного, который стоял перед ним. Свой призыв «Спешите делать добро» он относил прежде всего к самому себе.

Прочитайте подробнее про доктора Газа! Это уникальный урок осуществления призвания – врачебного и человеческого.

Озарения

Слово «озарение» звучит, может быть, слишком громко, но у многих людей случается то, что трудно назвать иначе. И часто это относится именно к чувству призвания.

Озарение – это особый вид догадки, пронзительной и убедительной, даже если со стороны она может казаться нелепой. Это внезапно вспыхнувшее понимание. Это не то, что для других, а то, что важно персонально для тебя.

Такое может произойти в разном возрасте и при самых разных обстоятельствах. Это редко проявляется как прямая информация о призвании, скорее как образ или череда образов.

Например, Рамакришна (1836—1886), почитаемый в Индии как великий святой, осознал своё призвание ещё мальчиком, увидев в небе стаю белых журавлей. А знаменитую Жанну д’Арк первое озарение посетило в тринадцать лет, а в семнадцать она, простая пастушка, приступила к осуществлению своей миссии: спасению Франции в качестве главного полководца – несмотря на всевозможные препоны на этом невероятном пути.

Среди многих случаев озарения, про которые я знаю по чтению или по знакомству с реальными людьми, интереснее всего общее для них свойство: та достоверность происходящего, которую переживает человек. Правильнее даже назвать её самодостоверностью озарения – что-то весомое не позволяет сомневаться в нём.

Но если говорить об этом явлении со стороны, то наверняка у кого-то может случиться не озарение-призыв, но озарение-искушение, озарение-соблазн, озарение-иллюзия. Так что нужно быть внимательным и осторожным, чтобы не ошибиться.

Приметы или подсказки?

Теперь, оставляя в стороне такую особую вещь как озарение, попробую привести некоторые конкретные переживания, которые могут стать подтверждением того, что встретился именно с тем, что называют призванием. Не обязательно они присутствуют все сразу. Их интенсивность может быть различной. Но всё-таки они свидетельствуют о движении в нужную сторону.

– Не только ощущение, но и понимание того, что дело, которое делаешь, или цепочка поступков, которые осуществляешь, способствуют развитию твоей личности.

– Восприятие сигналов судьбы, подталкивающих тебя в том направлении, которое ты выбрал или к которому тебя привели обстоятельства.

– Возможность использования различных своих индивидуальных особенностей в русле выбранного дела.

– Готовность делать своё дело даже без удовлетворительной оплаты и без других материальных или психологических стимулов, отдавая ему собственные ресурсы.

– Всё чаще замечаемые связи других сторон твоей жизни с деятельностью, которой ты занимаешься.

– Нехватка того, чем занимался, при вынужденном или добровольном перерыве.

– Желание делать как можно лучше то, что делаешь, вне зависимости от прагматических соображений.

– Положительная и укрепляющая тебя в намерениях реакция людей, к которым обращена твоя деятельность.

Кстати, читатель, если знаешь ещё какие-нибудь приметы, пожалуйста, поделись со мной. Внесу дополнение в следующее издание.

Глава 2—2.

От догадок к пробам

Всю жизнь мы сталкиваемся с тем, чтобы опробовать очередную догадку на пути призвания – и когда оно ещё не разгадано, и когда предстоит совершить очередной поворот на этом пути. Особенно это ощутимо в начале жизни.

Ведь наши начальные предпочтения, наши склонности и мечты становятся по-настоящему ощутимы лишь тогда, когда начинают воплощаться хоть в какие-нибудь действия. Без этих попыток попробовать себя в чём-то, что тебе по душе – пусть даже это пока скорее эксперименты, чем осуществления, – без них всё, чего нам хотелось бы осуществить, относится лишь к внутреннему миру. Хотя этот мир по-своему безграничен, но призвание не может оставаться закупоренным в нём: его смысл лежит во внешней реализации, а не только в переживаниях и размышлениях.

Материал для выбора

Наш жизненный опыт, даже самый ранний, служит и развитию души в целом, и расширению того поля выбора, которое необходимо чувству призвания. Уже в малышовом возрасте человеку свойственно искать новые и новые крупицы опыта. Не стоит позволять взрослости глушить этот навык.

Наблюдая за ребёнком (малышом или уже не малышом), за его играми, можно заметить, что обретение опыта идёт нога в ногу с инстинктом самореализации. Из этого инстинкта позже сформируется и чувство призвания. Но уже сейчас у ребёнка происходит накопление какого-то опыта, пусть пока что игрового. Девочки чаще играют в «дочки-матери» различных модификаций. У мальчиков другие инстинкты, и вместо «сыновья-отцы» они находят свои, мальчиковые игры.

Сначала наш материал для выбора состоит из интуитивных предчувствий, определяющих игры и развлечения. Затем появляются сигналы чувства призвания, и тогда уже возникают попытки себя попробовать в том или в другом занятии. Так что простор для выбора всё шире. А выбрав что-то, хотя бы умозрительно, начинаешь видеть веер новых возможностей, открытых сделанным выбором. Скажем, решив заниматься танцами, нужно понять, какой танцевальный стиль тебя привлекает, а дальше определить, какой конкретный танец тебе ближе… И так во всём.

Наши пробы могут быть эпизодичными, одноразовыми, то есть довольно краткими. Но могут привлекать и надолго. Краткие пробы как раз помогают узнать среди многого разного достаточно привлекательный вариант, на котором стоит задержать внимание.

Весь наш сегодняшний опыт служит как раз для выбора на завтра – или для того, чтобы в будущем помнить, где побывал, чтобы лучше ориентироваться.

Углубление восприятий

Луч нашего внимания способен углублять и расширять то, на что направлен. Вместе с тем всё, что попало, благодаря ему, в зону нашего интереса, становится объёмнее и разнообразнее.

Мечты прекрасны, но неминуемо поверхностны. Любое пробование углубляет вкус и понимание того, о чём мечталось.

На то, чего не пробовал, смотришь снаружи. Войдя хоть ненадолго в практическое освоение того или иного занятия, начинаешь ощущать его особенности, не заметные извне. Начинаешь воспринимать те подробности жизни, которые связаны с разными сторонами этого занятия.

Если же освоение того, что попробовал, почему-то не увлекает, ещё нет повода для разочарования. Не всегда это говорит об ошибке. Может быть, пока просто преждевременно двигаться в этом направлении.