Век великих экспериментов

Борьба и единство противоположностей…

Что же наполняет эти движущие вверх или вниз силы? Что заставляет общество бегать по кругу?.. Или, точнее, по спирали, ибо даже одинаковые идеи не воплощаются неизменными.

Тот самый продукт, который выдаётся во Вселенную, и ради которого и существует человечество, – духовная энергия, духовный потенциал…

Но мы живём в социуме, в поте лица добывая хлеб свой, озабочены в большинстве более материальным, нежели духовным. Эти наши проблемы во Вселенском вечном процессе роли не играют, но они являются условием для создания главного продукта человечества. Поэтому целесообразно всё же определить, что находится в самом низу Вселенной, что важно в материальном мире. И здесь, на мой взгляд, все отношения и процессы можно объединить в два краеугольных понятия: отношение к свободе личности и отношение к материальной собственности. И то, и другое фактически характеризует связи между личностью и государством (общиной).

    2001 г.

Непраздное слово

Как слово наше отзовется (Вместо вступления)

Нашему поколению, да и отцам, и дедам, выпало жить без душевного обращения. В прошлом остались: кокетливо-зазывное «барышня», уважительное «госпожа (господин)», ласковое «сударыня (сударь)». Даже отстранённое и разделяющее «гражданин (гражданка)» не удержалось в обиходе, и на многие десятилетия жителям СССР досталось шипящее и гремящее – «товарищ».

Понятное дело, каждому времени своё обращение.

«Господа» и «судари» были сметены революционным переворотом, и неприятие этих слов революционными массами вполне объяснимо: и в первом, и во втором обращении в корне приближение к Господу, к Государю…

Недолго продержалось растерянное от невиданного смешения всех устоев, цепляющееся за память о старом добром времени обращение «барышня». В начале двадцатого века в первом социалистическом государстве не безобидный флирт, а социальное положение стало определяющим в отношениях, и важнее всего было знать, кто в разделившемся, разбредшемся обществе друг, единомышленник, а кто враг. Эта необходимость определила главное слово классовой борьбы, так удачно найденное и апробированное во Франции во времена тамошней революции. Это универсальное слово «гражданин», которое, с одной стороны, по соображению революционеров всех времен и народов, должно было объединять независимо от национальности, цвета кожи, проживающих в государстве, с другой – разделять, исходя из социального статуса и идейных убеждений.

В российской истории объединения в государство посредством именно этого слова разных сословий, правда, не получилось, и отчасти по этой причине в стране с начала новой постреволюционной эпохи параллельно существовали спаянное единоверием «товарищ» и заведомо ставящее по другую сторону «баррикад» слово «гражданин»…

С годами накал социального противостояния поубавился, жизнь смягчилась и упорядочилась, обращение «гражданин» вошло в жёсткую сцепку с иными словами, создавая сочетания типа «гражданин следователь», «гражданин пассажир», а слово «товарищ» разлетелось по огромной державе, продолжая сплачивать и уравнивать.

Но декларируемое равенство скоро стало вызывать сомнения, да и женщина (всё же немалая составляющая общества) перестала быть только боевым другом, а превратилась в представительницу прекрасного пола, и по этим причинам обращение «товарищ» всё меньше и меньше устраивало. И на короткий период вывернулось из прошлого редкое, в новой среде несущее скорее иронию, нежели романтический призыв к знакомству – «барышня». Сентиментальные представители советской интеллигенции попытались вернуть в обиход монархически-благозвучное «сударыня (сударь)», но и оно не пришлось ко двору и скоро уступило место кличкообразным: «девушка», «женщина», «бабка», «мужчина», «юноша», «дед», универсально несущим одновременно и половую, и возрастную характеристику.

Вернулось в более широкий обиход и слово «гражданин», продиктованное прежде всего расширением сферы услуг и несущее оттенок подобострастия и отстранённости в одно и то же время. И всё реже и реже звучало в обиходе боевое, пахнущее дымом былых сражений, а по отдалении от этих событий приобретающее интимно-дружеский оттенок («были ведь и мы молодыми») слово «товарищ». Теперь оно набрало монолитное звучание и стало неподъёмным для личности. Им пользовались либо во множественном лице: «товарищи делегаты», «товарищи партийцы»… Это помпезно-торжественное «товарищи»… Либо конкретно и указующе: «этот товарищ…», «товарищ Иванов (Петров, Сидоров)»…

Но вот пришло иное время, время выброса накопившейся за годы застоя невостребованной энергии, эпоха бездумного энтузиазма, соприкосновения с ранее запретным, а теперь свободно импортируемым капитализмом. И с завидной смелостью многонациональное советское общество сделало попытку зацепиться за «господство». Но увы, за минувшие с момента социальной революции в России десятилетия качество отношений между людьми, отражаемое этим словом, настолько вымылось из массового сознания, что подобное обращение оказалось чужеродным и так и не было принято большинством.

Взращённое несколькими поколениями на безродности да безверии постсоциалистическое общество уже не могло постичь глубинный смысл этого слова.

…Право, напрасно мы не задумываемся о силе слова.

Ведь СЛОВО является тем самым атомом в информационном поле, в котором мы (наш дух) и существуем.

Слово, как вполне материальное действо, упоминается в Новом Завете, так или иначе, сорок девять раз. Прежде всего, естественно, как слово Божье, слово Истины.

«В начале было Слово и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Евангелие от Иоанна).

«Послушанием истине чрез Духа, очистив души ваши к нелицемерному братолюбию, постоянно любите друг друга от чистого сердца, как возрождённые не от тленного семени, а от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек…» (Первое соборное послание святого апостола Петра).

«Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей…» (Первое соборное послание святого апостола Петра).

«Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Евангелие от Матфея).

«Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Евангелие от Матфея)…

Человечество, вероятнее всего, и существует лишь с единой целью – производить и выдавать в информационное поле (или ноосферу, по Вернадскому) единственный необходимый для Вселенной продукт человеческой деятельности: СЛОВО-МЫСЛЬ. И наши, плохие и хорошие, грязные и светлые, оптимистические и пессимистические мысли и слова уносятся, соединяются со множеством иных слово-мыслей, объединяясь по своему заряду, помыслу, и материализуются, возвращаясь к нам нашими же деяниями…

К сожалению, не так уж много профессионалов в отрасли работы со словом отдают себе в этом отчёт. Но порой вдруг даже далёкие от этой сферы люди осознают, какова мощь слова изречённого, и соглашаются с тем, что «чужие языки страшнее пистолета», и делают неожиданное открытие, что киллеру (а по-русски – убийце) совсем необязательно иметь материализованное оружие для физического уничтожения себе подобного…

Слово изречённое несёт в себе энергию. Эта энергия бывает созидательной и разрушительной. И соответственно, материализуясь, служит тому или иному деянию. В век стремительного развития средств массовых коммуникаций, мощнейшего психотропного воздействия телевидения, любительского, бесконтрольного со стороны государств или обществ использования возможностей мировой паутины, вовлечения в среду производства тиражируемых текстов полупрофессионалов или даже дилетантов, не понимающих силы слова, растёт негативное воздействие слова изречённого на человека. Именно сфера информационного обмена стала полем сражения двух энергий. И именно там, в невидимом нам мире, посредством СЛОВ-МЫСЛЕЙ конструируются, зарождаются будущие реалии земной жизни.

Не понимать этого – значит не понимать значения и воздействия на общество представителей профессий, занятых в этой отрасли. Это важно понять обществу. И это чётко должен знать каждый, кто работает со словом. И, понимая это, взяв на себя профессиональную ответственность, нужно уметь оценивать, что слово изречённое несёт людям, чему оно способствует и что проецирует в будущее…

Естественно, убеждённых проводников разрушительной энергии, служащих распаду, не переубедишь. Такова их роль в этом мире единства и борьбы противоположностей, в мире двух полюсов, в мире инь и ян, добра и зла, света и тьмы… Но, к сожалению, в их стан забредает по недомыслию немалое количество не разобравшихся, не понявших роли и значения Слова. Но соблазнённые либо блеском ложной (геростратовой) славы, либо деньгами (сребреником), они неразумно помогают силам, разрушающим среду ли, в которой мы все живём, страну ли, служить которой наше предназначение, свет ли, который греет нашу душу…

И об этом стоит задуматься каждому, и прежде всего тем, кто избрал делом своей жизни работу со словом.

Реалии среды

Комплекс недоучки

Сразу после явления на просторах российских демократического шабаша (хотя изначально будущее никак не виделось сторонникам смены режима шабашем), в производственной сфере родилось новое определение и новая прослойка, которую окрестили «гоблинами». Так стали называть наёмных работников (в столице – прежде всего провинциалов), которые за мизерное содержание готовы были трудиться не покладая рук на своего новоявленного хозяина-нувориша.

Схема эксплуатации была проста и сверхприбыльна. Работника брали на мизерную зарплату с немаленьким испытательным сроком, сдабривая подобные условия щедрыми обещаниями карьерного и материального преуспевания в не очень отдалённом будущем. Но, как правило, накануне наступления этого долгожданного праздничного дня вдруг выяснялось, что работник, увы, не соответствует требованиям, и поэтому испытательного срока не прошёл.

А на столе хозяина уже давно ждала пачка резюме новых претендентов, и оставалось лишь выбрать очередного «гоблина»…

Конечно, эта схема широко использовалась и эффективно работала прежде всего там, где не требовалось особых знаний и умений. Например, в торговле… При найме уличных, лотошных или палаточных продавцов.

Но на самые низшие, «побегайловские» должности вполне можно было нанимать «гоблинов» и в несолидных, и не особо заботящихся о своём имидже, но тем не менее денежных изданиях или фирмах. Главное, чтобы их, жаждущих скорого материального изобилия, поток не иссякал…

…Шли годы, спрос на подобных «специалистов» то уменьшался, то увеличивался, но не исчезал. И даже приподнимал профессиональную планку их использования. Отчасти этому способствовал выброс на рынок труда невостребованного количества выпускников частных вузов, размножившихся за считанные годы, словно грибы после благодатного дождика. Многие из них, несмотря на наличие дипломов, влились в колонны «гоблинов». Такое отношение к молодым специалистам было продиктовано не только меркантильными соображениями работодателей, желанием сэкономить на их заработной плате, но и уровнем профессиональной подготовки, который имели обладатели дипломов, полученных не столько за знания, сколько за плату. Уровень этот был весьма далёк от требуемого.

Но настало время, когда для большинства уже определившихся в своей направленности и специализации предприятий кадровую проблему не могли решить никакие «гоблины». Именно профессиональный уровень стал впрямую влиять на прибыль. Развивающейся новой экономике требовались подготовленные и способные к дальнейшему практическому обучению специалисты. Спрос на них стал стремительно расти. Но спрос именно на качественно подготовленных, пригодных к самостоятельной работе, а не носителей дипломов. Колоссальное количество вузов в стране продолжало штамповать профессиональные полуфабрикаты. И в то же время множество фирм постоянно объявляло о своей потребности в специалистах.

Так стремительное развитие рынка средств массовых коммуникаций требовало выпускников университетов, специалистов новых профессий и во вновь открываемые структуры брали тех, кто являлся, не имея возможности отвергнуть некачественное предложение. Спрос превысил предложение, а выбрать было не из кого. По этой причине уровень печатных изданий, теле– и радиопрограмм становился всё ниже.

Разрыв между уровнем подготовки специалистов, требующихся обществу, работодателю, и уровнем тех, кого готовили учебные заведения, становился всё больше. Это касалось всех отраслей, и СМИ в первую очередь. И в конце концов традиционные СМИ, нуждающиеся в журналистах с хорошей профессиональной подготовкой, стали уступать более примитивной, менее затратной жёлтой прессе, охотно использовавшей профессиональные полуфабрикаты, которая в свою очередь начала активно формировать свою, уже менее притязательную и интеллектуальную аудиторию, прежде всего из подрастающего поколения.

Причина подобных изменений (помимо коммерциализации учебных заведений) была ещё и в том, что в вузах либо остались старые кадровые преподаватели, не знающие, не понимающие и порой не желающие понять процессы, происходящие за стенами вуза, и продолжающие излагать неактуальные знания. Или пришли новые, обжёгшиеся на практическом бизнесе, не вписавшиеся в новые обстоятельства жизни и знающие реальную экономику, производственные отношения либо понаслышке или по давнему, ещё советскому опыту, либо по неудавшейся собственной попытке. Изменения в реальном производстве были столь стремительны, что их не могла догнать и методологическая наука. Да, собственно, и некому было её создавать, организаторы новых производственных структур трудились не покладая рук, а у преподавателей вузов не находилось времени, да и не было особого желания вникнуть в происходящие процессы и перемены. Зарубежный же опыт мало помогал в отечественных реалиях.

Единственно верным решением было использование в высшем учебном процессе практиков. Что и стали делать многие вузы.

Есть и ещё один немаловажный фактор.

Теперь уже очевидно, что динамика развития общества потребления, в которое мы все столь благополучно вляпались, повысила производственную стоимость каждой минуты нашей жизни. Праздность в студенческие годы, которая вполне допускалась и даже в какой-то мере поощрялась в обозримом прошлом (участие в общественной деятельности, занятия спортом, участие в кружках, клубах по интересам и т. п. в ущерб учебному процессу), стала материально невыгодной. Универсальность как эталон качества обучения, когда студент проходит практику после каждого курса на новом месте и в новом амплуа, экскурсионно знакомясь поочередно с разными гранями профессии, нынче абсолютно не нужна. И даже вредна. Специализация с первого же курса и параллельное вхождение в практику выбранной профессии – вот что необходимо в таком обществе. В этом случае выпускник к получению диплома приобретает необходимый минимум практических навыков и будет востребован как специалист.

Но такая ранняя и целевая специализация требует иного уровня подготовки старшеклассников. Они должны, уже поступая в вуз, чётко знать, чем будут заниматься после его окончания и быть уверенными в правильности сделанного выбора. А это возможно лишь в том случае, если ещё до поступления или на первом курсе до практики будущий специалист получит исчерпывающую информацию о профессии и утвердится в принятом решении.

Пока столь ранний профессиональный выбор делают единицы. Система среднего и высшего образования всё ещё по инерции продолжает пичкать всем, что подворачивается под руку. А практики на производстве в большинстве вузов, как и прежде, носят экскурсионно-ознакомительный характер, и поэтому ничего не дают. Основная масса студентов и к пятому курсу не уверена в правильности своего выбора специализации или даже профессии. Но и определившиеся не всегда чётко представляют, каким образом, за счёт чего будет строиться их карьера.

Есть ещё одна немаловажная проблема, которую не следует игнорировать. В гуманитарных вузах преобладает женская аудитория. И каждая студентка в своё время должна ответить на вопрос, что для неё важнее – семья или профессия. А исходя из изменений усреднённого типажа мужского пола (даёт о себе знать многолетнее воздействие женщин на подрастающих мужчин: с детсада до университета именно они воспитывают словом и примером, кстати, и дедовщина в армии в своё время возникла как нецивилизованная система перевоспитания слишком оженственных (обабленых) ребят), который становится всё более женоподобен, главенствующую роль в семье готова взять на себя именно молодая женщина[1 - Исследования, проведенные в начале двадцать первого века, показали, что все большее число современных молодых женщин видит идеального мужчину женственным, ласковым, нежным, но никак не мужественным или сильным.].

И в этом случае профессиональная карьера в подобной дилемме становится главной.