Цикличность

Моим долгом перед этим миром будет помешать их замыслу. Я люблю людей, что живут в нашей стране, и меньше всего на свете хочу, чтобы на ее территории воцарилась анархия. Я не хочу видеть кровопролитные сражения, подобные тому, что произошло против северян подле Столицы и столь круто изменило мою жизнь.

Да, чудотворцы не идеальны, но они всегда чтут равновесие. Мало кто задумывался о том, почему «белые» не пошли на уступки западу во времена восстаний. Всегда проще обвинить, чем понять. Неужели они, и правда, просто были жадными до добычи и не хотели вникать в проблемы целого региона, разграбляя его? Нет! В ту пору, будучи в Хадилхате, и имея в подчинении сотню солдат, я знал, что продовольствие, изъятое с запада, ни секунды не провело в Столице. Его без промедлений переправляли на восток, где свирепствовала Хворь. Они искали этот пресловутый баланс, и, достигнув его, понесли горькие потери.

И теперь моя роль во всем этом спектакле состояла в том, что я должен помешать разрушить этот мир тем, кто верит в старые сказки, и представляет этот мир строго контрастным. Как же просто живется, когда мир понятен и всегда можешь отличить белое от черного. Но этот мир не таков, все в нем неоднозначно. И найти верное решение в череде невзгод могут лишь члены Ордена Чудотворцев. Эти люди платят высокую цену за то, что каждый крестьянин в самой захудалой деревне может быть уверен – утро следующего дня обязательно настанет и весь этот мир не перевернется с ног на голову. Такова моя вера.

Помимо сбредившего Роккара, среди руководителей адептов оставался еще Лоррис, но тот серьезно страдал от проблем с дыханием и, едва держась на ногах, проводил все свое время рядом с детьми. Бедные дети. Надеюсь, эти милые мальчишки и девчонки не пострадают из-за сумасшествия Роккара.

Выходило так, что особого контроля надо мной не было. И я начал предпринимать какие-то действия. Первым делом я постарался найти возможность передать сообщение в Столицу. Но никаких контактов с обозами, везущими руду, у нас не было. Два раза я сумел подсунуть записку под тент встречной телеги с рудой. Но, думаю, что оба раза она потерялась в дороге никем не замеченной.

В конце концов, по мере приближения к пятнадцатому городу, нам совсем перестали встречаться другие путники и тогда я, с тревогой, понял, что с этим делом мне как-то предстоит разбираться самому.

24. Луис Арвальд

«За отчетный год в Столице произошли 514 краж, о которых было заявлено. По моему скромному мнению о краже заявляет лишь каждый десятый пострадавший. Ибо редкий глупец ходит по Столице с крупной суммой денег, и потеря небольшого кошеля не является поводом для обращения, а скорее считается чем-то сродни благотворительности. Из заявленных 514 случаев, 411 преступлений предполагают кражу именно денежных средств. Из этих 411 случаев, в 156 эпизодах можно вполне смело предположить финансовые махинации, как для обмана компаньонов, так и для сокрытия доходов. В 103 случаях из общего числа краж мы имеем дело с похищением ценных предметов, осуществленными так называемыми «профессиональными ворами». В этих случаях из серьезно охраняемых мест похищались особо ценные предметы с целью сбыта заинтересованным посредникам. Число таких краж сократилось почти на треть после убийства Грацева, печального события, после которого некоторые исполнители и посредники вынуждены были уйти в тень. Следствие по этим делам, как полагается, передано слугам хартии, и я надеюсь, они, наконец, начнут хоть как-то работать в этом направлении. В итоге мы имеем в нашей юрисдикции 255 случаев краж, из которых раскрыто 112, что является приемлемым результатом. И все равно эту отчетность никто не будет читать, посему я признаюсь здесь, что ненавижу свое начальство, свою работу и весь этот мерзкий тесный город»

Матеуш Бельзак. Отчет о кражах и грабежах за 861 год со дня Возрождения.

862 год со дня Возрождения. Столица. Южный замок.

В назначенный день, в условленном месте, я стоял и ждал, когда достопочтенный Мисса позволит своей высоко светской фигуре посетить мою скромную персону. Я, естественно, пришел заранее и провел на месте небольшую разведку. В двух заброшенных домах, стоявших прямо подле стены, притаились люди Миссы. По двадцать человек в каждой засаде. Были ли они адептами или это были просто наемники, что выполняли любые приказы за деньги, мне было неизвестно. Это ведь не мешало им быть полными болванами. Я беспрепятственно проник в обе постройки, пересчитал людей, а у одного растяпы даже уволок ужин прямо из под носа, просто ради спортивного интереса. Естественно, я остался при этом никем не замеченным. Надеюсь это не лучшие люди Миссы, ибо если это так, то я буду сильно разочарован в «белых»-отступниках.

Вообще, подле стен южного замка никто не селился уже давно. Хворь давила на горожан тем, что просто существовала за стеной. Да и «белые» могли в любой момент выжечь этот квартал, такое уже бывало, и не раз. Однако, в объективной реальности без суеверий, мор уже очень давно не возникал в этом квартале, и здесь было вполне безопасно. Посему тут часто находили пристанище отчаявшиеся. Кто-то, понадеявшись на удачу, проиграл все, что было в карты, и ютился на теперь пустующем чердаке. Купцы, по глупости лишившиеся товара, тихонько оплакивая судьбу, коротали здесь бессонные ночи. Ну и, наконец, мои коллеги, познавшие неудачу, и теперь обдумывающие пути отступления, прятались в тихом чулане. Тихое место, здесь можно было вполне спокойно скоротать месяц-другой. Людей особо нет, а стража внутрь домов никогда не заходит.

Благодаря подобной «уютной» атмосфере, именно тут происходили некоторые дела темного плана. Уличные громилы иногда мерялись здесь силами, одни темные фигуры передавали другим темным фигурам товар и так далее. «Белых» такое положение дел вполне устраивало. Поскольку задушить подобные дела в таком большом городе было просто невозможно, то тот факт, что криминальные элементы города сами выясняли все свои вопросы в безлюдном месте, абсолютно устраивал чудотворцев.

А между тем, видимый со всех сторон, я намеренно продолжал торчать посреди улицы, как столб. Стоял намеренно так чтобы быть на виду у обеих групп людей. Не стоит вызывать у Миссы какие-либо подозрения, мало ли что старику может в голову втемяшиться. Все-таки дело, как говориться, на миллион, точнее даже на три.

Кстати, два из них я уже получил и даже вывез из Столицы. Точнее получил их Луис Арвальд, а вывез в виде папиного наследства уже Крис Валегард. Этот парень не промах. Продал хороший участок возле Столицы. А на то, что осталось после раздачи долгов, он уже успел купить себе довольно приличный участок земли на землях баронов в умеренной удаленности от Лимфиса. Говорят, он – довольно неприятный тип, но главное тут то, что с бумагами у него все хорошо.

Осталось теперь добыть для Миссы его странную вещицу, получить последний мешок денег и умереть. Да, умереть. А что? Луис Арвальд и Крис Валегард не могут существовать одновременно. И добьют меня люди Миссы, только они еще об этом не знают.

В этот момент из переулка показалась крупная фигура в грубом балахоне. Фигура несколько раз посмотрела по сторонам и робко приблизилась ко мне. Я не удержался и прыснул. Да, определенно, именно так в глазах солидных господ обтяпываются темные дела в Столице.

– Привет, монсеньер. – Позволил я себе пышный реверанс.

– Сразу узнал?

– В этом квартале сразу видно тех, кто вообще ничего не смыслит в темной жизни этого города.       Мисса, я разочарован… – Я достал из кармана просторной куртки большое яблоко, и смачно откусил. Показалось, что из какого-то окна донеслось сдержанное ругательство. Да-да, это твое яблоко, ротозей. – Всего сорок людей, так еще и глупых, как бревна.

Тут, вдруг, прямо рядом со мной, в мостовую ударила самая настоящая молния. Некоторые булыжники, составляющие мостовую, не выдержали и разлетелись на мелкие кусочки. Вот так, прямо из ясного ночного неба, ярко освещенного растущей луной, взялась молния. Я лишь поправил свою куртку, и еще раз откусил смачный кусок от ворованного яблока. Любят эти ребята эффектные выступления. Сначала «биология», теперь вот молния. Но, не впечатляет. Женщина, муж которой умер от Хвори, что в одиночку вырастила восьмерых детей – вот это чудо. А молнии – это для фокусников.

– Ага, ну теперь стало немного интересней. Не могу сказать, что впечатлен, но теперь хоть стимул появился.

– Может к делу?

– Да ладно вам, время терпит. Деньги я уже видел и проверил. – Я ткнул пальцем в одно из темных окон. Кто-то там засуетился, видимо полезли проверять мешок с деньгами, идиоты.– Все в порядке. Но вот противоядие мне до сих пор так и не попалось. Уж не попытаетесь ли вы меня отправить в южный замок без него, уважаемый?

В ответ Мисса достал небольшой продолговатый сосуд и кинул его мне.

– Это оно и есть? – я оглядел сосуд. Небольшая продолговатая колба. С одной стороны поршень, с другой – токая игла. Намного тоньше ткацкой. Я тронул поршень, но он не поддался. Видимо, устройство намеренно заблокировано. Это, наверно, сделано в целях безопасности, вдруг протечет. Ой, да ладно!? Кого я обманываю? Это сделано для того чтобы я раньше времени им не воспользовался. Я видел такие штуки, ими клирики колют своих уродцев. В Госпитале есть подвал, там наши целители хранят свою коллекцию законсервированных эмбрионов. Вот на них они и тренируются в лечении болезней при помощи таких штук. Доводилось мне как-то из этого неуютного подвала кое-какие бумажки забирать.

Сейчас в сосуде была абсолютно прозрачная жидкость, не удивлюсь, если там вообще обычная водица из лужи. Ну, по крайней мере, она хотя бы чистая.

– Работа клириков?

Мисса молчал.

– Эй, господин Мисса! Давай будем откровенны. Сейчас я, ради вас, полезу в самое опасное место во всем мире. К этой… Как ее… «Биологии». А вы тут в секретки играете.

– Клирики среди нас тоже есть. – Неохотно сказал Мисса.

– Просто клирики? – я легко подбросил в руке практически невесомый сосуд.

– Я…

– Да, ладно? Даже она, глава клириков?

– Да. – Мисса заметно растерялся. Так мило смотреть, как старый вояка охотно поддается на любую мою провокацию. Право, мне было даже неловко, что я так просто вытягиваю из него столь важную информацию. – Создать такое средство – огромный труд, некоторым людям оно даже стоило жизни, некоторым души. Надеюсь, ты оправдаешь эту жертву.

– Мне на самом деле плевать, кому и что там оно стоило. Есть дело, я его выполню. Расскажите, как эта штука работает, да я пошел.

– Ты же слышал историю, Луис? Про Старого Короля, что сотворил все это? – Мисса указал рукой на стену. – То самое заклятье, что хотел наложить Старый Король на самом деле не болезнь и даже не чудеса. Это очень древняя субстанция, которая попала не в те руки, не в то время. Наши далекие предки изобрели как оружие. Но оно оказалось настолько смертоносным, что они им так и не воспользовались, а хранили, бережно спрятав.

– Давайте без этой вашей… «Мифологии-биологии».

– Постараюсь. Так вот, где-то в древних книгах Старый Король вычитал, про это совершенное оружие древних, которого боялись даже они сами. Он, не разобравшись, решил, что сумеет при помощи этого одолеть «белых». А в итоге случилось то, что случилось. Все кто попадает под действие этой субстанции, заболевают Хворью. Вот так вот.

– Хворь – «Биология». И вам оно нужно. Понятно. А противоядие…

– Противоядие – это то, что клирики создали по древним книгам. В болотах у перевала они создали специальные условия, в которых и получили лекарство. Во время испытаний произошло несколько несчастных случаев, лекарство убило некоторых людей, а некоторых сделало сухими.

– Серьезно?

– Но сейчас лекарство точно работает и крайне эффективно. Я уверяю.

– Так, и много людей умерло ради этой баночки?

– Некоторые… Однако, они сделали это с легким сердцем. Те, кто высох, позже нашли свой вечный покой неподалеку от Уимстера.

– Ну да, конечно. Знаете, а ведь мне и правда, все равно. Я тут начинаю припоминать какую-то суматоху на севере… Вы уверены, что противоядие работает?

– Уверены. Если это не так, то многие обречены.

– Вы же до этого использовали противоядие на больных Хворью, так?

Лицо Миссы побледнело.

– Вот теперь хотя бы ясно стало, зачем вы мне его дали.